«Как хорошо, что сегодня мне будет, чем развлечься. Скуку, царящую здесь, не спасает ни лоск, ни насыщенность общества выдающимися особами. Но, увы, именно здесь решается большинство деловых вопросов. Ах, Вероника, Вероника… добавь сюда немного жизни. Ну, пожалуйста!»

– Добрый вечер, Ирина! Ты как всегда ослепительна! – радушно приветствовал Ирину хозяин приема. Он почтенно наклонился и осторожно поцеловал бледную руку. Искренность улыбки и тепло, исходящее от добродушного старца мгновенно завоевали симпатию Вероники. – Добро пожаловать, юная леди. Ваша красота существенно прибавит очарования сегодняшнему вечеру.

Вероника широко улыбнулась на комплимент, мигом обворожив пожилого немца. Ирина представила Веронику хозяину приема. Перовое знакомство Вероники в элитном обществе. И самое безопасное. Хозяином был весьма добродушный семидесятидвухлетний немец, Томас Бёлль. Седые бакенбарды и фрак, сшитый на средневековый манер, указывали на романтичность натуры.

– Я видела рекламные плакаты. Это нечто. Ты произведешь фурор. Думаю, и за границей эта реклама будет иметь небывалый успех. Эротика в купе с бриллиантами… – от приветствий и дежурных ничего на значащих фраз и комплиментов Ирина быстро перешла к деловому разговору, не желая терять времени на бесполезный светский треп.

– Я с тобой полностью согласен. Руслана отлично поработала. Это несомненно лучшее из всего, что мне предлагают. Лично я в восторге. Только…, – замялся немец, – Пропустит ли цензура? И… ты же понимаешь, реклама должна идти не только по России. А Европа? Что она скажет?

– Европа, – лукаво улыбаясь, вздохнула Ирина, – Она распущена куда сильнее фантазии Русланы. К тому же многое можно решить благодаря твоим связям.

– Несомненно, я буду пробовать… фотографии прекрасны! Я полон восхищения, но бизнес есть бизнес. Я не могу пускать в одной стране эту рекламу, а в другой ту. Это и дорого, и рискованно. Два образа, все равно, что отсутствие образа. Дорогая, ты знаешь это как никто другой. Лично я отдаю предпочтение Руслане, но цензура! Сейчас решать будет она.

– Игра стоит свеч. Страсть и постоянство – мечта любой женщины. В своих работах Руслана смогла показать, что страсть может быть вечной. Словно осуществила женскую мечту. Реклама драгоценностей давно стала мертвой. Блеск, роскошь эстетика, дороговизна…, – вот в чем обычно  ее суть. Бриллианты покупают люди, у которых все это есть. Их этим не заманишь. Более того их от этого уже тошнит. Посмотри вокруг. На этот прием. Вот это показывают в рекламе драгоценностей по всему миру. Каждый раз. Ты испытываешь хоть какие эмоции, посещая такие приемы? Тебе скучно. Каждый раз одно и то же. Только адреса разные. То же самое происходит в рекламе драгоценностей. Скучная, однообразная, приевшаяся роскошь. Отличаются только лейблы. У тебя же есть возможность предложить глоток свежего воздуха. Ты можешь сделать свою коллекцию особенной, создать образ, душу, давно испарившуюся из рекламы дорогих камней. Реклама должна продавать не товар, а образ – вот ее цель. Хочешь – продавай роскошь, как делают все на рынке бриллиантов, но у тебя есть возможность продавать женщинам кое–что ценнее – их мечты. Эта возможность стоит того, чтобы за нее побороться.

Ирина подмигнула застывшему в задумчивой позе старику и, взяв под руку Веронику, двинулась вглубь огромного зала, не давая ему возможности что–либо ответить.  Не успели они сделать и пяти шагов, как оказались в компании шумных мужчин средних лет, с которыми, по–видимому, Ирина вела какие–то дела. Они обсуждали недавние сделки, громкие события, политику, шутили, спорили, успевая между репликами осыпать Ирину изысканными комплиментами. Обращенные к Ирине взгляды горели неподдельным восторгом. И дело здесь было не только в бесспорной красоте Раевич. В этой женщине слились чувственная грация и сильная воля, манящая женственность и острый мужской ум. Она сочетала в себе лучшие качества мужчин и женщин и потому была обречена презирать и тех и других. Ирина смогла стать чем–то большим, чем прекрасное украшение светских приемов. Мужчины видели в ней достойного собеседника, конкурента, партнера и даже лидера. Они, молча и вслух, восхищались ей, не забывая при этом опасаться.

– Ирина, дорогая, пройдем со мной. Я тебя кое с кем познакомлю, – довольно быстро повел девушек за собой улыбчивый молодой человек лет тридцати в элегантном коричневом костюме, выгодно подчеркивающем его спортивную фигуру и насыщенный цвет азиатских глаз.

Молодого человека звали Александр Волков. Его отец в ранней юности во время поездки в Пекин увлекся подружкой китайского мафиози, и вопреки возражениям родителей привез ее с собой в Англию и женился. Тогда их семья жила вблизи Лондона в роскошном фамильном поместье матери Александра старшего, надо сказать брак его бабушки и дедушки тоже не был зрелым и обдуманным. Таким образом, русскую фамилию Волков нередко получали дети, которым повезло стать плодами безрассудной интернациональной любви. А сам Александр был давно безумно и безответно влюблен в Ирину и, что еще более странно для светского общества, искренне заботился о ее благополучии. Проклятие рода Волковых настигло и его, он сходил с ума от любви, но в отличие от своих предшественников не мог жениться.

 Александр отвел девушек в небольшую нишу в конце просторного зала, где разместилась семейная пара, владевшая кампанией «Кохинор», сетью модных бутиков по всему миру.

– Такая крупная рыба большая редкость на частном приеме, – шепнул он, изрядно наклонившись с высоты своего роста к уху Ирины, – Поймай ее в свои сети, детка.

Ирина хищно улыбнулась.

– Марсель, Жаклин, рад представить Вам королеву московских подиумов и не только, хозяйку марки «Pierta rossa» Ирину Раевич и ее спутницу Веронику Росса.

– Приемы – это бизнес, а не развлечение. На них всегда устаешь, как на работе. Так что привыкай. Ночи на шпильках скоро войдут в привычку, – попыталась поддержать Веронику Ирина.

– Я совсем не устала. Мне здесь очень нравится!

Ирина смеялась. Ей тоже когда–то все здесь было ново, а новое всегда интересно.

– Только ноги немного побаливают, – призналась Вероника, – В этих туфлях совершенно невозможно ходить!

– А они не для того, чтобы в них ходить. Они нужны, чтобы тебя носили на руках.

– Вон он! Вон он, вон… – судорожно зашептала Вероника, пытаясь внешне сохранить невозмутимость, как велела Ирина.

– Где? – осторожно шепнула Раевич.

– У лестницы рядом с хозяином.

– Начало двенадцатого… – Ирина нахмурила брови, взглянув на часы, – Ух, ты! Высоко же он себя ценит!

– Чем выше особа, тем позже она появляется? – осведомилась Вероника, пытаясь вникнуть в здешние порядки.

– В основном это правило действует, с небольшими отклонениями вправо, влево, – уклончиво ответила Ирина, не желая признавать, что Абрамов имеет больше влияния в свете, чем она, – Сейчас я уйду, а ты медленно подойди к столику с шампанским, возьми бокал и отправляйся рассматривать коллекцию Томаса, затем рекламные щиты. И не забывай: грация должна быть в каждом твоем движении.