– Если уж стражи так все боятся, то что могут сделать с нами эти капюшоны?

Оррик ответил, не оборачиваясь.

– Я бы на твоем месте не торопился с вопросами.

Мы двинулись. Оррик ехал первым, я замыкал процессию. Метров с двадцати уже можно было разглядеть эмоции. Стражники светились безразличием, лейтенант слегка раздражен, четверых «черных» вообще можно было перепутать со статуями, и только один светился зеленым. Радость. Он был доволен, чертовски, просто-таки дьявольски рад.

Я пришпорил коня, вырываясь вперед.

– Остановите этих людей! – грозно закричал квар.

Предчувствие меня не обмануло. В отличие от Оррика, я почему-то не сомневался, что эти молодчики пожаловали сюда по нашу душу. В толпе пару часов назад им представился великолепный шанс рассмотреть и меня, и моего спутника, но их предводитель поступил мудро, приняв решение не торопиться – зачем городить огород, если добыча сама идёт тебе в руки? Поэтому окрик не стал для меня неожиданностью, – напротив, звук резкого, властного голоса просто приоткрыл какие-то заслонки в сердце, впрыскивая в кровь лошадиную дозу адреналина и переводя его работу на экстремальные обороты.

– Остановите этих людей! – стража до того расслабилась, что «балахону» пришлось повторить свою «просьбу» ещё раз и заметно громче. Зато после второго предупреждения они забегали, как ошпаренные, лейтенант махал руками, проклиная «лентяев и дармоедов», впрочем, изредка бросая недобрые взгляды на церковников в капюшонах, – с моего места это было особенно заметно – и обещал кое-кому порцию розг вместо жалования.

Стража, наконец, похватала алебарды и бросилась исполнять долг. Все произошло до того быстро, что толпа за нами только спустя минуту начала реагировать: люди в первых рядах указывали в нашу сторону пальцами, те, что подальше, тянули шеи и выпучивали глаза, пытаясь рассмотреть все в подробностях, чтобы потом, под кружечку пива, страшным шёпотом поведать собутыльникам о страшной битве у Черных ворот. Пожалуй, уже сегодня вечером о нас будет знать весь город!

Но высокомерие воинов в чёрном, которые пока не торопились принять личное участие в задержании, позволило мне выиграть время и первым добраться до начальника стражи, в ауре которого пока что читалось лишь любопытство.

– Лейтенант! – крикнул я, натянул любезную улыбку и приветливо ему помахал. К счастью, Аридил успел меня натаскать, и из мешка с песком, переброшенного через седло, я превратился в довольно неплохого наездника, по крайней мере до тех пор, пока не пытался сам слезать с лошади сам. – Вас-то мне и надо!

Мое поведение в корне отличалось от всего того, с чем приходилось сталкиваться этим людям (от опасности обычно бегут, а не наоборот), поэтому я легко проскочил мимо стражников. Все, что им оставалось, – наставить острия пик на Оррика. Да, собственно, на меня и не должны были обращать внимание – какую такую угрозу может представлять скрюченный пацан, которого и не видно из-за головы лошади? Их внимание в основном занимал мой спутник. Я же молился всем святым, чтобы он не выкинул какую-нибудь глупость и доверился мне. Хотя обычно глупости – мой удел, Оррик знал, что в критические моменты, мой разум способен на нестандартные решения.

Остановив лошадь напротив лейтенанта, я демонстративно вздохнул.

– Мы с братьями не очень-то ладим, – кивком я указал лейтенанту на пятерку черных плащей.

Прозрачный намек на то, что и так известно даже младенцу: конгрегации оставались едины только на трибунах в моменты, когда требовалось продемонстрировать народу – церковь по-прежнему сильна и держит ситуацию в своих руках.

– Арестуйте… – долетел до нас голос главного квара, но тут до него наконец дошло, что принцип «хочешь сделать хорошо, сделай это сам» относится и к ним самим. Он бросил что-то своим, и они вместе решительно направились в нашу сторону.

Если я хочу повлиять на ситуацию в нужную мне сторону, следовало поторопиться.

– Вы тоже священник? – изумился довольно молодой начальник караула, проследив за моим взглядом.

– Пути богов неисповедимы, – я осенил себя святым кругом. – А что собственно происходит? – спросил я, кивнув головой в сторону приближающихся черноплащников, а потом с досадой хлопнул себя по колену. – Лейтенант, прошу прощения, я не назвался сразу, что недопустимо для цивилизованного человека, мое имя Иан. Мы с моим другом Орриком, личным телохранителем инквизитора отца Тука, возвращаемся в столицу после секретной миссии. Устали с дороги, а тут такое…

– Лейтенант Гаттон, – кивнул головой начальник караула. – Брат Робер приказал мне задержать вас. Причины мне неизвестны.

– Брат Робер превысил свои полномочия.

– Лейтенант, арестуйте этих людей! Мы забираем их с собой! – рявкнул за спиной лейтенанта один из «черных», которого я давно приметил как главного.

Я поначалу окинул его пренебрежительным взглядом, но уже спустя секунду понял, что недооценивать брата Робера (ну а кто еще это мог бы быть?) все равно, что добровольно совать голову в пасть акуле. Передо мной стояла точная копия моего знакомого из-под лесов Рогона только моложе того лет на десять. Вордо, так его звали. Под сутаной квара тускло блестела кольчуга, край которой высовывался из-за воротника, а на грубом поясе об ногу бились простые ножны. Больше всего в нем настораживали глаза – спокойные, оценивающие и все запоминающие.

– Брат Робер, – поприветствовал я квара, в последний момент убрав из голоса даже намек на насмешку. – Мы с удовольствием побеседовали бы с вами, но последняя часть пути оказалась чересчур утомительной.

Теперь не оставалось никаких сомнений: идти на конфликт – вариант не из лучших. Ведь, как известно, самая успешная война та, которая так и не началась.

– Побеседовали? – тот раздраженно и презрительно вскинул бровь. – Ну ты и наглец, сопляк, я собираюсь арестовать вас. В нашем подземелье как раз освободилась парочка кандалов.

– Арестовать?! Помилуйте боги, – всплеснул руками я. – Чем же таким провинились ваши братья по вере?

В это время Оррик, нетерпеливо гарцующий на коне под прицелом лезвий алебард стражи, не выдержал:

– Иан, что за ерунда? Долго ещё мы тут будем торчать? Я умираю от жажды!

Я повернулся к лейтенанту Гаттону.

– Друг мой, вы не могли бы попросить ваших людей опустить оружие? Мой товарищ-инквизитор нервничает, когда на него направлено сразу столько оружия.

– Инквизитор? – Робер недоверчиво посмотрел на меня. – Этот тип инквизитор?!

Обожаю тех, кто пользуется принципом дозирования информации. Похоже, этого головореза послали по нашу душу, но забыли предупредить, кто мы. И это несомненная удача! Если бы он с самого начала знал, с кем придётся иметь дело, действовал совсем по-другому. Впрочем, судя по виду, это тёртый калач, так просто от своего не отступит.

Начальник караула не стал дожидаться, когда мы утрясем разногласия, и сделал знак рукой, чтобы его воины расступились, – лейтенант точно не дурак и не собирался участвовать во внутрицерковных разборках.

– Брат Оррик, – поприветствовал я друга, когда тот подъехал ближе. – Позволь представить тебе брата Робера.

Оррик смерил квара взглядом, и мне показалось, что где-то зазвенели мечи.

– Лейтенант, – продолжил я. – Не смеем больше отрывать вас от работы. Мы сами разберемся в этом легком недоразумении. – Я кивнул ему на толпу, которая во все глаза ждала продолжения.

– Господа, – лейтенант Гаттон кивнул нам и поспешно отъехал в сторону – все это время он явно пребывал не в своей тарелке.

Мы оба проводили его взглядом.

– Ловко, – вынужденно признал брат Робер, одновременно опуская ладонь на рукоять меча. – Но нас больше, и у меня все ещё есть приказ.

– Не люблю драться один на один, – заметил Оррик. – Это скучно.

– Ты так уверен в себе, инквизитор?

Битва у всех на глазах не вписывалась в мою концепцию незаметного появления в столице, поэтому я незаметно для всех пнул Оррика по ноге.