Она не находила себе места и буквально сходила с ума от неизвестности. Неужели «этот француз», как презрительно называла Шарля Эллис, бросил ее на фоне приближающейся выставки Фарнезе?

Эллис подливала масло в огонь Анниных сомнений:

— Этот француз сломал твои отношения с Фарнезе. Больше ему от тебя ничего не надо! Теперь дрожи от страха быть кинутой… этим умником!

Совсем другие слова говорила Марсела, прилетевшая из Рима поддержать подругу в сложные для нее дни:

— Аня, потерпи немного. Шарлю, наверняка, сейчас тяжелее, чем тебе. Он болен и на него свалилось счастье в виде твоего «да!». Дай ему встать на ноги и сделать все достойно…

Между тем Анну пригласили работать в журнал World, каждый день она ходила на работу, общалась с людьми, писала статьи на актуальные темы, и только это спасало ее от окончательного разочарования в жизни. По мнению Эллис, работа в журнале Анне досталась незаслуженно. Она вообще относилась к подруге, как к проигравшей, не верила, что ее, после развода с Фарнезе, ждет хорошее будущее.

Крис часто напоминал о себе, звонил и приходил к Анне. Тогда Эллис словами и жестами делала так, чтобы всем было не по себе…, и демонстративно хлопала дверью.

Мучительная неопределенность кончилось обычным лондонским вечером, когда, вернувшись с работы, Анна разделась и залезла в теплую ванну. Перед этим она заглянула в холодильник и нашла там коробку апельсинового сока, жадно выпила половину и пошла в свою комнату, усталая и уже привычно подавленная. Решила, что проведет вечер, не выходя из комнаты и не разговаривая с Эллис. Но прежде примет ванну. Она залезла в воду, оставив блузку и белье на сушилке, легла, расслабилась, положила руки на края, откинула голову на упругий валик и погрузилась в блаженное бездействие. Вспоминая события последних дней и отгоняя мысли о времени более отдаленном и наполненном волнениями и встречами, она как будто бы немного задремала.

Через некоторое время, сквозь вату полусна Анна услышала звонок в дверь, расслышала, как Эллис кому-то неприязненно бросила: «она в ванной!». Тут же дверь в ванную распахнулась. Нехотя открыв глаза, Анна увидела Шарля. Она было подумала, что пришел Крис и сейчас начнется сцена «третий лишний» в плохом исполнении Эллис. Надоело до тошноты! А пришел, серьезный бледный Шарль со светлыми, пушистыми, как у юнца, усами, в нелепом черном берете и длинном сером плаще.

Анна привстала, потянулась за полотенцем, выговорив:

— Я уже не ждала вас… — взяв полотенце, она встала в ванне и, не стыдясь своей наготы, не спеша, прикрылась.

— Почему? — спросил Шарль, не отрывая от нее широко открытых глаз. — Вы мне не доверяете, не верите…

— Поговорим в гостиной, — предложила Анна смущенно, — я не одета…

— Да, да, — опомнился Шарль. Неловко повернулся к двери и вышел, бормоча по-французски. — Excuse-moi…

Сняв плащ и берет, Арли сел на диван в импровизированной гостиной, среди вешалок с одеждой и шкафов, куда подруги небрежно складывали обувь, сумки, шарфы и прочее. Взволнованно дыша, он пытался успокоиться, принять достойный вид, ведь он приехал официально просить руки Анны, и хотел, чтобы она сказала «да» более определенно, поэтому предполагал некую торжественность. Однако началось все не так, как ему хотелось. Он совершенно потерял самообладание. Лицо его пылало, губы пересохли, в горле тоже было сухо, а ладони стали потными и горячими, как у глубокого алкоголика, жаждущего выпивки.

Дикое нетерпение, с которым он примчался в Англию, объяснялось желанием убедиться в верности Анны. Парень по имени Крис блефовал, когда позвонил ему и сказал, что Анна склонна к изменам, изменяла Фарнезе, «изменит вам! Очень жаль будет на это смотреть. Вы ведь больны…». Сукин сын, знал куда надавить! Впрочем, дела его были не так плохи, как подозревал этот сукин сын.

Лечащий врач Жан Лурье настроил своего пациента на позитивный лад.

— Вы хотите жениться, месье Арли?! Прекрасно! Поздравляю! — разговор проходил в кабинете известного в Париже онколога. В окна светило игривое парижское солнце, обещавшее теплую осень.

После очередного осмотра Арли решился поделиться с доктором своей радостью и сомнениями.

— Благодарю, доктор…, - замялся Шарль, — но у меня есть опасения, касающиеся моего мужского здоровья…

— Хм, — участливо прервал его Лурье. — Я понимаю вас, и хочу заверить, что наши методы лечения никак не влияют на потенцию, разве ж на самом пике курса. Давайте договоримся, если все пойдет хорошо, вы пригласите меня в ресторан! Я приду со своей женой, вы со своей…

Кажется, Лурье не обманул, пока его мужские чувства работали в полную силу.

Подошла Анна в махровом халате, с влажными волосами, и спокойно присела рядом с ним. Посмотрела на него открыто и счастливо улыбнулась:

— Почему вы не позвонили мне? Я встретила бы вас…

— Я добрался сам, — заговорил он нервно — Вы мне не рады? Я могу сейчас же уйти…!

— Нет! — Она схватила его на руку. Улыбка сошла в ее лица. — Не будьте жестоким, Шарль. Предполагаю, что вы потеряли ко мне интерес после развода с Фарнезе или у вас есть другие мотивы для долгого молчания…?

— Две недели я провел в больнице, — ответил Арли тем же тоном. — Потом работал с утра до вечера. К счастью, у меня не было свободной минуты, чтобы думать о вашем разводе с Фарнезе. Но я думал, о нас, хотел, чтобы ничто нам не мешало…

— Простите меня, — Анна потянулась к нему с поцелуем. Поцеловала его в надменные губы,

погладила худое лицо, и растерянно отстранилась, видя его напряжение.

— Рядом с вами я меняюсь, — признался Шарль, теряя последние капли выдержки и терпения. Он обнял Анну и шепнул. — Не в лучшую сторону… — наконец, он поцеловал ее абсолютным французским поцелуем.

Застав Шарля на кухне, Эллис неприятно удивилась. Вчера она оставила его и Анну в гостиной, они, конечно, целовались на зависть ей, она все видела в дверную щель. Чтобы не случилось приступа рвоты Эллис ушла коротать вечер в клубе, думала вернуться и не увидеть этого дылду с глазами злобного марсианина и жадным ртом не целованного ботаника.

— Бонжур, мистер… — небрежно сказала Эллис, проходя к плите, она потеснила Арли.

— Доброе утро, — ответил Шарль. — Я уже поставил чайник…

Эллис вышла из кухни и толкнула дверь, ведущую в комнату Анны. Та легко открылась. Беспрепятственно оказавшись в комнате подруги, Эллис плотно закрыла дверь и встала в позу, не упустив при этом из виду расстеленную на диване постель, — простынь, подушку с вмятиной и еще одну простынь.

Анна спешно надевала черную юбку, на ней уже была не застегнутая пастельно-розовая блузка. Выглядела подруга свежо, еще не успела собрать волосы в косу, от чего была по-утреннему красива.

— Послушай, — начала Эллис злым шепотом, — он будет жить с нами? Если да, то я уйду сегодня же!

— Он уезжает вечером, — вполголоса ответила Анна, принимаясь застегивать пуговицы на блузке. — Не волнуйся…

— Аня! Какой он противный! Да еще и онкобольной. Ты хотя бы в душ сходи! — выпалила Эллис. — Ты с ума сошла, когда пожертвовала браком с Фарнезе ради этого… француза!

— Эллис, перестань. Это моё дело, — повысила голос Анна и посмотрела на подругу осуждающе.

— У тебя были такие мужчины, Фарнезе, Крис! — отчаянно вскинулась Эллис, — а ты выбрала…

— Кто этот Крис? — тревожно спросил вошедший в комнату Арли. Анна промолчала. Зато Эллис, усмехнувшись, сказала:

— Крис это Крис, месье Шарль. Наш общий с Аней любовник, так уж получилось…

Анна вдруг отрезала безжалостно:

— Насколько я знаю, он послал тебя к черту! — Впервые за время знакомства с Эллис, она сорвалась. Взвизгнула. Ее качнуло от бессильной злости. — Что ты лезешь не в свое дело?!

Выбежав из комнаты, Анна пошла на кухню. Шарль пошел за ней, войдя, плотно закрыл дверь и тихо сказал:

— Человек по имени Крис звонил мне на днях. С тех пор я потерял покой…