– Вперёд! – крикнул я. – Давайте ребята на базу! Мы вслед за вами!

Гравитаторы медленно начали подниматься и, набрав достаточную высоту, пошли по направлению к месту стройки. Я знал, что там их встретит мой друг, а мне надо было ещё осмотреть части взорвавшегося звездолёта, останки Миноса и учёных.

Осмотревшись, я увидел закрытый навес, в котором находилось то, что мне надо было осмотреть. Белобрысый тэслянин – летаун, неотступно следовал за мною.

– Колин, подойди ко мне, – попросил я его и когда он подошел, показал ему найденную мною пуговицу.

– Что это? – спросил я его.

– Это пуговица Клайтэго, – ответил он.

– Ты уверен? – спросил я.

– Да. Это его пуговица. Я часто ездил с Кероном на встречи с Клайтэго и видел его костюм. Такого не было ни у кого. Я заметил пуговицы и костюм. Только у него они светились и могли разговаривать.

– Пуговицы!?

– Ну, да. Говорящие пуговицы. Об этом мало кто знал. Но я услышал их нечаянно один раз, когда сопровождал Клайтэго в его лабораторию. Одна из них вдруг начала говорить. При этом она засветилась голубым светом, поэтому я обратил внимание на необычное действие. Она сообщала какую-то информацию учёному, но я не понял тогда, так как доктор быстро выключил её.

– А ты не заметил, как он это сделал?

– Нет, не заметил.

– Интересно, – сказал я, ещё раз внимательно рассматривая пуговицу с серебряным ободком. Ничего странного, пуговица, как пуговица с кусочком зелёной ткани и черной ниткой. Я завернул пуговицу в платок, который всегда носил с собой, и положил в карман – «Дома разберёмся ».

Ещё час мы ходили и рассматривали обломки звездолёта. Здесь ничего подозрительного я не обнаружил – рваные, обгоревшие листы обшивки, части двигателя. Всё, что могло сгореть сгорело.

– А далеко отсюда склеп? – спросил я.

– Тот, в котором покоятся останки сгоревших?

– Да?

– Это на окраине города. Там где покоятся наши близкие и родные, давшие нам жизнь.

– Мне нужно осмотреть останки, – сказал я.

– С нашим пропуском никто не будет чинить нам препятствия, – сказал Колин. – Чем больше мы узнаем об их смерти, тем лучше. Садитесь, и я доставлю вас к этому склепу.

Так мы оказались в усыпальнице с памятной глыбой камня перед входом.

Летаун остался, а я вошёл в склеп.

Обгоревшие останки учёных аккуратно были сложены на семь плоских каменных плит и прикрыты атласными покрывалами. Их видимо пытались собрать, насколько это было возможно. У троих вообще не было черепов, а у других сильно обгоревшие. Установить личность по этим останкам действительно не представлялось возможным. Меня же удивило то, что среди костей не было ни одного фрагмента одежды, которая должна была присутствовать, о чём я сообщил Колину, когда вышел из склепа, аккуратно прикрыв останки.

– Фрагменты одежды? Обувь? Где они? Не всё же сгорело?

– Это надо спросить у того, кто заведует хозяйством. Я думаю, что всё это выбросили или сожгли. Зачем хранить то, что не нужно.

– Давай спросим, – предложил я.

Колин обернулся и позвал кларца, который стоял неподалёку, наблюдая за нами. Это был хранитель кладбища, который разрешил нам осмотреть останки учёных.

– Что брали для исследований, Родиго? – спросил я его.

– Один череп, более или менее уцелевший, был взят, – сказал хранитель, – и некоторые фрагменты костей. У меня всё записано в книге учёта. Но я не слышал о том, что удалось что-то установить.

– А одежда?

– Для упокоения останки готовила моя бригада. Важно было, чтобы не было дурного запаха. Поэтому все фрагменты одежды были изъяты, положены в специальные контейнеры и хранятся на нашем складе для долговременного хранения в специальном температурном режиме.

Я чуть не вскрикнул от радости. – А можно мне осмотреть эти вещи?

– Представленный пропуск даёт вам право осмотреть их. Пойдёмте со мной. Осмотр будет проводиться в моём присутствии.

Мы прошли в здание, стоявшее недалеко от входа на кладбище. В помещении, похожем на библиотеку, стояли шкафы с ящиками, в которых хранились вещи покойных. Родиго выдвинул три из них. Мы осмотрели все, что там хранилось. Вещей было конечно мало. Фрагменты одежды, обуви. Я пытался рассортировать их, раскладывая на полу.

Скоро восемь фрагментов лежали передо мной. Зеленых тканей со стеклянными пуговицами и с серебряным ободком среди них не было! Черные, красные, желтые были, а зелёного не было. Вывод напрашивался сам собой. Клайтэго был жив и возможно учёные, которые работали вместе с ним. Никакой одежды самого Миноса, кроме какой-то красной чуть обгоревшей тряпки не было. Она совершенно отличалась от плащевой ткани, которую он носил.

– У тебя есть фотоаппарат? – спросил я Колина. – Надо эти вещи сфотографировать в том порядке, что я разложил и непременно, чтоб снимки были цветными.

– Фотоаппарат у меня там, в машине, – сказал он, намереваясь бежать за ним.

– Не извольте беспокоиться, – поднял руку Родиго. – Я выполню ваше задание. – Он вытащил фотоаппарат из сумки, которую взял с собой и сфотографировал разложенные мною вещи. Потом отдал коробочку, вынув её из фотоаппарата. – Теперь любой компьютер изобразит эти снимки и если надо напечатает.

Поблагодарив его, мы отбыли на базу.

Полученной информацией я сразу же поделился с Сабиром и Ятакой и показал им всё что обнаружил.

Мы воспользовались компьютером и он нам выдал фотоснимки одежды учёных, и подтвердил, что костюма Клайтэго среди них не было..

– Надо лететь немедленно к Керону! Только через него можно будет связаться с Зевсом, – сказал Ятака. – В пуговице великая тайна, которую может раскрыть только человек хорошо знавший Клайтэго. Возможно, в ней есть какая-то информация необходимая всему нашему обществу!

– Лети, – одобрительно сказал Сабир, – я тут один без тебя как-нибудь справлюсь.

На летолёте Колина мы приземлились на посадочной площадке перед дворцом. К нам сразу же подошли люди из охраны правителя и провели к Керону.

Я доложил о своих находках и предположительных выводах.

Керон покусывал губу и несколько минут размышлял, разглядывая фотографии и пуговицу Клайтэго. Потом сказал: – Я, конечно, наслышан о коварстве Повелителя змей, но это превосходит все мыслимые границы. – Он нажал на стоявшем рядом с ним пульте клавишу, и на экране возникло молодое лицо тэслянина.

– Перун, зайдите ко мне. Здесь есть для вас кое-что интересное.

Пока мы ожидали молодого ученого, Керон расспросил о том, как идет строительство пирамиды и я рассказал о том, что уже делается и сделано, о наших планах в ближайшее время.

И вот дверь открылась и появился молодой тэслянин, который только что говорил с Кероном.

– Садись, – приказал глава.

– Я слушаю, – с почтеньем сказал Перун присаживаясь.

Керон положил на стол пуговицу Клайтэго.

– Это говорящая пуговица, по словам берленгема Смелова и его водителя Колина, которого ты хорошо знаешь. Они нашли её на складе звездного полигона. Водитель говорит, что это пуговица Клайтэго. Заставь говорить эту пуговицу. Мы все хотим знать, какое сообщение зашифровано в ней, что хотел с её помощью сообщить нам наш великий учёный Клайтэго, открывший всемирный закон взаимодействия всех вселенных и звёздных систем.

Перун положил пуговицу на ладонь и некоторое время рассматривал её.

– Занятная вещица. Если она действительно хранит информацию и сделал её такой учёный как Клайтэго, то всё должно быть просто. – После этих слов Перун поместил пуговицу между ладонями и некоторое время держал её согревая теплом своих рук, потирая ладони. Потом раскрыл. Пуговица вспыхнула, осветив всё вокруг розовым сиянием, и все услышали тихий, но чистый голос учёного.

– Знаю, что кто-нибудь услышит меня. Слушайте, кларцы. Мы опять попали под влияние злодея, которого освободила змееголовая женщина. С помощью гипноза она усыпила стражников, которые охраняли железную клетку в которой он содержался в ожидании своей смерти. А потом вывела Миноса за пределы тюрьмы, в которой он находился, и они вместе проследовали в наш научный центр. Нас было семеро, когда они оказались в помещении, где мы работали. Также как много лет назад он стал ходить перед нами, глядя нам в глаза и читая свой губительный монолог. Мы попали под влияние его гипноза и были доставлены на этот склад космодрома. Я подозреваю, что мы составляющие его коварного плана, потому что перед нами лежат семеро мёртвых тел, а на площадке космодрома устаревшая и списанная модель звездолёта, которую заминировали эти рабочие, ставшие трупами.