– Дым-трава – не лекарство, – усмехнулся Игер, скормив толстую сухую ветку костру, – мой дед Иварт говорил, что дым-трава хуже любого яда.

– А большая ли разница между лекарством и ядом? – Керисар нахмурил седые брови, – вы слышали про порошок Сенирель? Дым-трава расслабляет тело и приятно согревает душу, но не снимает боль и не лечит раны. Во времена уже забытой всеми эпидемии, когда люди умирали в муках, отцы и матери хоронили детей, а дети сжигали кровоточащие тела своих родителей, одна мудрая женщина разочаровалась в своём лекарском искусстве и ушла в глубь Серых земель, однако спустя месяцы Сенирель вернулась в родную деревню, сжимая в руках мешочек с милосердием. Жгучая пыль. Небольшая щепотка порошка снимает любую боль и возвращает ясный рассудок, доза покрупнее лишает человека страха, повышает реакцию, придаёт выносливости и сил, злоупотребление жгучей пылью грозит животной агрессией и безумием, а резкий вдох целой горстки порошка Сенирель дарит лёгкую безболезненную смерть.

– Эта женщина была безумна, – выпалил Игер, осматривая под светом костра свежие шрамы на руке, последнюю повязку Керисар снял три дня назад, – откуда Сенирель взяла порошок?

– Дым-трава. Тонкие клинообразные травинки высотой меньше человеческой ладони растут из пепла Серых земель, – в усталых бледно-коричневых глазах лекаря танцевали лепестки пламени, – к мудрой Сенирель пришло озарение, что именно пыльца дым-травы может облегчить страдания её народа… А что было потом? Постепенно болезнь ослабела и окончательно растворилась в небытие. Вскоре три копья проткнули луну, и новоиспечённая секта полубезумных лекарей объявила охоту на Сенирель и её последователей. Это преследование длится до сих пор.

Запасы сушёного мяса и фруктов, питья и питательных зёрен подходили к концу. Путники всё меньше останавливались на дневные стоянки, предпочитая наедаться ранним утром и перед холодной ночью. Деревья встречались всё реже, а жёлтую щетину умирающих трав сменила гладкая пустынная равнина.

– Ничего, молодой человек, мы уже близко, – Керисар аккуратно подкладывал в костёр полувлажные ветки, которые он собирал по пути с редких деревьев и кустов и нёс с собой до привала, – спите, я буду дежурить первым.

Хлипкая подставка шаталась под его ногами. Верёвка закреплена на перекладине, петля нежно целовала шею. Соратник-контрабандист стоял среди толпы, гнев бурлил в голубых глазах. Висельница предназначена для одного человека.

– От имени всех жителей Древней станции, – на трибуне Энурган Волчий страх взмахнул рукой, крики толпы заглохли, – я приказываю казнить Игера Чёрное древо за попытку свергнуть совет пяти старейшин. Повесить его!

Младший сын, Иморган Волчий страх, стоял за спиной отца и повторял его каждое слово. Безумный рёв толпы вновь захлестнул центральную площадь. Палач окинул Игера презрительным взглядом. Огоньки звериной жестокости плясали в жёлтых глазах. Янирган Волчий страх, старший сын Энургана, выбил подставку из-под ног Чёрного древа. Верёвка мягко вцепилась в горло, но Игер ничего не почувствовал. Он равнодушно смотрел на казнившую его толпу. Гримасы ненависти искажали знакомые лица жителей Древней станции. Иморган, ровесник Чёрного древа, спустившись с трибуны, стоял в стороне, прижав Эгирту к мускулистой груди и, низко опустив голову к её мягким волосам, что-то шептал ей на ухо. Девушка улыбалась…

– Проснись же, Игер, – тупой конец посоха вновь врезался в околевшее плечо, – они рядом.

– Керисар? – ватный язык с трудом шевелился во рту, пламя костра беспощадно било в глаза, – кто рядом?

– Вставай же! – лекарь больно ткнул посохом в плечо Чёрного древа, – землегрызы учуяли нас.

Игер вскочил на одно колено и вскинул арбалет. Две тени кружили в двадцати метрах от костра. Припав широкими мордами к земле, звери бесшумно подкрадывались к своей добыче. Керисар забросил в костёр остатки запасённых веток.

– Боятся, – лекарь выставил заострённый конец посоха вперёд, – пламя костра ослепляет их.

Из темноты выделился силуэт третьего хищника. Более смелый зверь быстро сокращал дистанцию. Игер нажал на спусковой крючок. Звякнула тетива арбалета, ночную тишину пронзил жалобный визг. Чёрное древо потянулся за новой стрелой, Керисар воинственно закричал, и пылающие головни полетели в стороны, разрывая тьму. Раненый зверь утробно зарычал и кинулся вперёд, но новая стрела ударила землегрыза в грудь, повалив на землю в трёх метрах от костра. Полуслепые хищники бросились в рассыпную, спасаясь от огненного обстрела. Игер ненадолго замешкался с перезарядкой арбалета и выпустил вдогонку третью стрелу, которая растворилась в темноте. Чёрное древо вновь натянул тетиву, шагнул к упавшему около костра зверю и пнул кончиком сапога по скалившейся острыми зубами морде. Никакой реакции не последовало.

– Сбежали, но будут держаться неподалёку, – прищурившись, Керисар вглядывался в темноту, – землегрызы чуют запах крови, мёртвый собрат обеспечит им достойный пир.

Первая стрела угодила в бок хищника, который сломал её, придавив собственным весом. Попавший в грудь арбалетный болт с хлюпаньем выскользнул из бездыханного тела. Игер брезгливо вытер кровь о шерсть землегрыза, но та лишь налипла на наконечник и древко. Чёрное древо сел спиною к ослабевшему костру, обняв арбалет, словно собственное дитя. Остаток ночи путники не сводили глаз с горизонта.

Сначала в нос ударил тяжёлый запах гари, и только затем вдали показалась невысокая смотровая башня Сатанитового грота, перед которой, словно зёрна, рассыпаны чёрные кучки: десятки наполовину сгоревших тел. Солдаты в серый куртках и штанах из грубой ткани складывали покойников друг на друга поверх заготовленных дров, обливали слезами чёрного дерева и поджигали. Отовсюду исходил запах дыма, горелой одежды и плоти.

– Мы не успеваем копать могилы, – объяснил вышедший навстречу путникам солдат возрастом немного старше Игера, – приходится сжигать трупы прямо около башни. Кто вы?

– Меня зовут Керисар, я лекарь, – торопливо ответил попутчик Чёрного древа, – это Игер, мой помощник. У него за спиной мешок с лекарством.

– Неужели? Последнего многообещающего лекаря мы сожгли на прошлой неделе, – солдат погладил густые чёрные усы, рассматривая пришельцев в упор, за его спиной покачивалось короткое копью с тонким наконечником, – вы понимаете, что пришли к собственной смерти?

– Мы хотим помочь, – выпалил Чёрное древо, когда сильно раскосые коричневые глаза солдата остановились на нём.

– Лунное братство движется сюда, – Керисар прочистил горло, – каста лекарей из Лунных копий оккупирует Сатанитовый грот, и тогда вам никто не поможет.

– Вот как, меня зовут Белигер из рода Ядовитого моря, – коренастый солдат протянул Керисару и Игеру руку, ветер шевелил копну его густых чёрных волос, которые слиплись от пота, – мой отец умер в первые дни эпидемии, поэтому теперь солдаты подземного города подчиняются мне. Надеюсь, вы сможете нам помочь.

Под смотровой башней в холме под наклоном расположены внешние деревянные ворота, за которыми скрывается широкая, выложенная шлифованными каменными ступеньками, лестница. Внутренние толстые сатанитовые ворота распахнуты настежь. На входе караулят десять солдат в серых куртках. Под глазами плотные повязки скрывают рты и носы. Каждый вооружён коротким копьём, у троих заряженные арбалеты в руках.

– Лексорк, проводи этих людей до штаба, – приказал Белигер худощавому солдату, – нужно организовать лазарет.

– Будет сделано, – смеющиеся глаза дозорного пробежались по подопечным с ног до головы.

– Никому не говорите, что вы – лекарь, пока мы не организуем оборону, – вполголоса произнёс Ядовитое море, хлопнув солдата по плечу, – скоро я предоставлю вам достойную охрану.

Из темноты послышались глухие шаги. Двое крепких мужчин в взмокших от пота серых рубахах несли бледное, покрытое трупными пятнами, тело молодой женщины. Длинные тёмные волосы покойницы волочились по ступеням.

– Не смотрите, не все способны выдержать это, – Лексорк протянул подопечным две повязки, на его левой руке вместо мизинца и безымянного пальца торчала пара коротких обрубков, – не отходите от меня ни на шаг, в этих туннелях легко заблудиться.