– Так-так, что тут у нас, – прохрипел ветеран Восставшей падали, за его спиной болтался арбалет, – далеко собрались? Покажите, что несёте в мешках. И побыстрее.

– Я тебе ничем не обязан, старик, – Недиксар оскалился молодому бойцу, но тем не менее бросил мешок к ногам солдата, Игер замешкался с лямками своего мешка, трясущиеся руки отказывались подчиняться, – мне кажется, Торговый пост остался за спиной?

– И что? Гират дал право досматривать каждого подозрительного путника в Свободных землях, – старик, с тяжёлым вздохом опустившись на корточки, принялся развязывать мешки, а затем начал лениво копаться в содержимом.

– С каких это пор Свободные земли принадлежат Торговому посту? – Недиксар сплюнул под ноги, почесав затылок правой рукой, когда левая плавно переместилась за пояс.

– Не твоё дело, малец, – вставил молодой солдат, чьи глаза не смыкались ни на секунду, – Восставшая падаль следует только интересам Торгового поста.

– Неужели? Думаю, Восставшая падаль следует только интересам дряблых торговцев, – прыснул Недиксар, переместившись на пол шага вперёд, его ладонь обхватила рукоять тонкого ножа за поясом. Чёрное древо перестал дышать, не сводя глаз с арбалета.

– Не твоё дело, – пробубнил старик, его рот расплылся в довольной улыбке, когда тот нашарил подозрительный предмет в мешке Игера. Все мышцы на теле Недиксара, словно тетива, напряглись до предела. И тут старик вынул из мешка длинный тяжёлый свёрток.

– Это мы конфискуем в качестве налога, – ухмыльнулся ветеран Восставшей падали, нюхая завернутые в тряпки копчёные колбаски, – счастливого пути.

Резкая усталость накатила на Чёрное древо, который ртом хватал воздух, завязывая мешки. Капли холодного пота падали со лба на булыжную дорогу. Недиксар провожал патрульных ненавистным взглядом, тихим шипением извергал проклятия:

– Уроды в зелёных плащах! Свободные земли обойдутся и без вас! В городе Сердце узнают про вас! Обязательно узнают. И тогда посмотрим, как Орден Надёжной руки стиснет ваши дряблые глотки.

– Пойдём Недиксар, нужно идти, – смочив водой пересохшее горло, произнёс Чёрное древо, – нам повезло. Ведь так?

– Нет, это им повезло, – лязгнул зубами Недиксар, вставив в зубы потухший свёрток дым-травы, – Восставшая падаль знатно растолстела, так что пропажу этой парочки никто бы не заметил. Ладно, в путь.

На подходе к стоянке путников застал рассвет. Бессонная ночь не оставила заметных следов усталости на лице Чёрного древа, так как при первой встрече в таверне Коймдар заплатил сутулой Эгирте за комнату для Чернисара и Игера, где они смогли выспаться вдоволь. Однако, часто сбивалось дыхание, особенно когда Недиксар свернул с булыжной дороги в пустынное поле. Спутник Чёрного древа не только шагал с удивительной скоростью, одновременно ориентируясь в темноте среди одинаковых холмов и равнин, но и успевал на ходу выкуривать один свёрток дым-травы за другим.

На месте стоянки контрабандистов Веталган уже приготовил плотный завтрак в виде похлёбки из мяса и овощей. Голодный зверь и Коймдар безмятежно спали, полностью доверившись Чернисару, который начищал сатанитовую рукоять своего драгоценного оружия.

– Всё в порядке, Игер? – Огненная рука слабо улыбнулся, под выразительными чёрными глазами образовались тяжёлые мешки, – нам не стоило так безрассудно доверяться этим людям…

– Всё хорошо, Чернисар, – Игер принялся за чуть остывший завтрак, кивнул на спящий контрабандистов, – они доверяют нам, а это повод довериться им.

Огненная рука пожал плечами. Справив нужду, Недиксар присоединился к трапезе, и их разговор направился в иное русло, пока Игер и Чернисар не провалились в сон, длившийся вплоть до полудня.

Тринадцать дней продвижения на юго-восток по булыжным дорогам и пустынным равнинам сильно измотали компанию контрабандистов. Идти приходилось с утра и до глубокой темноты, периодически устраивая короткие перерывы на отдых и перекус. Коймдар, ведущий группы, тщательно выбирал маршрут, обходя редкие деревушки и наиболее оживлённые дороги. На пятнадцатый день Игер заметил странного зверя в двухстах метров от стоянки, который высоко задрал круглую голову, покрытую тёмной шерстью, обнюхивая воздух. Веталган, вооружённый единственным арбалетом контрабандистов, взял животное на прицел:

– Землегрыз, в одиночку эти чудища нападают редко, они почти слепы, но по запаху способны преследовать добычу много километров, – арбалет взвизгнул, но болт ударил в землю в паре метров от землегрыза. Чёрный зверь утробно зарычал и бросился бежать, размашисто работая массивными лапами, и вскоре скрылся за ближайшим холмом.

Прохладный дождь безостановочно моросил несколько дней и ночей. В полдень, когда отряд устроил стоянку в заросшей кустарниками низменности недалеко от булыжной дороги, чтобы немного согреться у слабенького костра, который мгновенно пожирал наиболее сухие веточки и листья, с недовольным шипением выплёвывая тонкие струйки дыма, навстречу группе вышел путник в грязном ободранном плаще, штанах из грубой ткани с бледно-красными разводами на бедре и голени левой ноги. На потемневшем от влаги деревянном посохе выделялись кривые царапины, оставленные острыми клыками. Коймдар добродушно предложил незнакомцу отдохнуть у костра, протянув тому железную флягу с соком сладоцвета.

– На западе плохо, – вдоволь напившись начал путник, протянув изодранные руки вплотную к костру, сморщенные пальцы со сломанными ногтями дрожали, облизываемые язычками жидкого дыма, – болезнь, смерть… Люди умирают. Много.

– Откуда ты? – Коймдар протянул незнакомцу два куска сушёного мяса, которые тот проворно сунул в широкий карман, – неужели болезнь распространяется так быстро.

– Я? Сатанитовый грот. Жил там. Теперь здесь, – чуть слышно прошелестели потрескавшиеся губы, которые частично скрывались под жиденькой рыжей бородкой, – на западе плохо.

Недиксар усмехнулся, обнажив белые клыки. Голубые глаза Коймдара осуждающе впились в молодого контрабандиста, и наглая улыбка соскользнула с покрытого чёрной щетиной лица Недиксара. Веталган, тяжело вздохнув, накинул капюшон выцветшего красного плаща на голову и ушёл в кусты.

– Бежать, а то смерть догонит, – взвизгнул незнакомец, неожиданно подскочил с места и, опираясь на посох, широкими шагами двинулся к булыжной дороге, – на западе плохо.

Растерянный взгляд Чёрного древа проводил безумца до крутого склона, образованного искусственной насыпью, однако почти на самой вершине тот поскользнулся и с воплями покатился вниз. Недиксар рассмеялся во весь голос, похлопывая в ладоши. Смущённый путник вскочил с грязной земли и вновь забрался на вершину склона. «На западе плохо», – прокричал бедный человек, скрывший из виду, и ледяной ветер донёс его слова.

Коймдар цокнул языком, скрестив пальцы и уставившись взглядом в умирающий костёр. Веталган принёс новую партию топлива, но язычки пламени лишь брезгливо прикоснулись к сырым веткам и окончательно спрятались под жёлтыми листьями. Недиксар, презрительно фыркнув, раскрыл свой мешок, вытащил помеченную чёрной краской флягу и плеснул прозрачной жидкостью в огонь. Костёр ахнул, сырые ветви вспыхнули ярким пламенем, и ласковое тепло мягким поцелуем одарило лица контрабандистов, на которых заиграли довольные гримасы. Лишь Коймдар медленно покачал головой и сильнее нахмурил брови.

Той же ночью дикий холод, исходящий от сырой земли, царапал кожу ледяными когтями, пытаясь прорваться в тёплое нутро человеческого тела, однако, едва закрыв глаза, Чёрное древо почувствовал тепло, заполняющее коридоры Древней станции, откуда не так давно трусливо сбежал. Между мозолистых пальцев Игера переливались мягкие русые волосы. Нежная ладонь прикоснулась к его колючей щеке. Милое лицо Эгирты скрывалось под маской темноты. «Прости, что оставил тебя», – прошептал Чёрное древо, металлическая капля скатилась до подбородка, оставив горячую полосу на щеке, и со звоном разбилась о бетонный пол. «Волчий страх убил бы тебя, Чёрное древо», – мягкие ухоженные руки возлюбленной слегка обняли худые плечи Игера и начали беспощадно трясти.