За круглым столом повисла гробовая тишина.

– Вы хотите сказать, что на Юнивёрс напали? – робко предположил ликтианин.

Тилль вскочил на ноги. Его аристократически красивое лицо было перекошено от ярости.

– В обозримом пространстве не существует цивилизаций, достаточно технически развитых для подобного! – отрывисто произнёс он. – Да, на нас напали. И если бы не двое отважных альбинов, сотрудников орбитальной станции, которые рисковали жизнью, чтобы сделать эту запись, и еле успели эвакуироваться, – у нас не было бы ни одного материального свидетельства произошедшего! И я заявляю: если это попытка аннексировать наши территории, мы не преклоним колени перед агрессорами! – он посмотрел прямо на минора.

– Война не нужна никому из нас, – дипломатично сказал Си-бемоль. – Это прозвучит цинично, но сомнительные экономические выгоды в отдалённом будущем несопоставимы с сиюминутными потерями.

– У нас просто-напросто не существует подобных технологий, – высокомерно ответил циар, крупный и мускулистый. Он был, пожалуй, самым крупным и самым мускулистым из всех циаров, которых Си-бемоль когда-либо видел. Оставалось лишь надеяться, что его избрали представителем в Ассамблее не только за выдающиеся физические данные. – А если бы таковые и существовали, то использовать подобное оружие против союзников – верх дурости. Мы воинственны, но не глупы! – гордо добавил он.

Си-бемоль усмехнулся про себя. Слышать подобные заявления от циара было по меньшей мере забавно.

– Никому из нас нет нужды развязывать войну, – сказал минор вслух. – Внешний враг – маловероятно, но это единственное объяснение.

– Я прошу прощения, господа... – пролепетал ликтианин. – Но не спешим ли мы с выводами? Правильно ли трактовать произошедшее столь однозначно? Ведь никогда прежде мы не сталкивались со столь стремительной энтропией. Что, если она всё же вызвана естественными причинами?..

Си-бемоль открыл рот, но первым ответил, как ни странно, орнитт:

– Исключено. Чтобы поддерживать процесс аннигиляции, необходимо такое количество антивещества, какое в природе само по себе просто-напросто не встречается.

– Я требую сатисфакции! – яростно прорычал альбин. – Против нас было применено оружие массового уничтожения! Подобное не должно остаться безнаказанным!

Видно было, что сохранять самообладание ему стоит огромных усилий. Минор рассеянно подумал, что соулмейт Тилля, конечно, рядом с ним, на Станции или на Люцерне, а значит, осталась жива. Какова же была бы сила его гнева, если его вторая половина погибла бы вместе со всеми?..

– Коллеги, давайте держать себя в руках и отталкиваться от фактов. Что нам известно наверняка? – деловито пропел Си-бемоль.

– По словам сотрудников орбитальной станции, несколько дней назад они обнаружили в орбитальном пространстве неуправляемый катер Ойкумены. – (Джон Смит напрягся). – У находившегося в нём пилота имелся прибор, воздействующий на сознание и волю. С его помощью он завладел одним из кораблей и скрылся в неизвестном направлении.

Джон Смит вскочил.

– Нам ничего не известно об этом человеке! – вскричал он. – Нейрооружие запрещено в Ойкумене, как и во всем Юнивёрсе! Мы чтим законы. Да и какое отношение это имеет к случившемуся?

– Самое что ни на есть прямое! – в серых глазах Тилля сверкнуло мрачное торжество. – Орбитальная станция Альбедо аннигилировала немного раньше самой планеты.

Повисла гнетущая пауза. Все взгляды, кроме минора, обратились к Смиту. Си-бемоль же внимательно оглядел всех присутствующих – в надежде уловить тень истинных эмоций.

Ликтианин, в ужасе хватающий ртом воздух. Циар, взирающий на коллег с самоуверенностью слабоватой, но амбициозной расы. Орнитт, нервно расправляющий и складывающий крылья...

Никто из них не подходит на роль коварного и вероломного предателя-агрессора.

– Ещё раз повторяю: Ойкумена не имеет ни малейшего отношения к трагедии! – справившись с собой, отчеканил Джон Смит. Его слова падали в пространство, как чугунные болванки – в огромную пустую бочку. – Чем, по-вашему, тот человек уничтожил вашу планету? Нейромодулем? Или протаранил на легкомоторном катере?

Оба вскочили со своих мест.

– Мы не просто союзники, а друзья! – крикнул Джон Смит, не давая заговорить альбину. – Со времён первого контакта! Человечество никогда бы так не поступило с альбинами! И попробуйте мне только сказать, что я лгу!

– Поэтому один из вас напал на безоружных альбинов, спасших его от смерти? – голос альбина взвился на две октавы. – Да ещё и применил к ним нейрооружие! Вы, люди, безответственны и безалаберны! Вы хуже орниттов!

– Вот только давайте без оскорблений! – обиделся орнитт. – Мы, прошу заметить, ни на кого не нападали.

– Докажи! – запальчиво крикнул Тилль. – Пока нет прямых неопровержимых доказательств, я вправе считать виновным всех и каждого!

Си-бемоль понял, что если он не вмешается сейчас, через мгновение может быть поздно.

– Господа, прошу вас, успокойтесь, – он попытался воззвать коллег к здравомыслию. – Голословные обвинения, беспочвенные подозрения и незаслуженные обиды сейчас нужны нам меньше всего. Мы должны быть заодно и действовать сообща. Внутренние распри только делают нас слабее!

Он хотел добавить ещё кое-что, но в этот момент у Джона Смита заверещал телефон. Он ответил на звонок и некоторое время молча слушал.

– Вообще-то на Альбедо проживали и наши сограждане, – уязвлённо заметил циар, воспользовавшись паузой. – Так что это не только ваша трагедия, но и наша...

– Тихо! – шикнул на него Си-бемоль. Циар уже хотел возмутиться, но проследил за его взглядом и промолчал.

Си-бемоль смотрел на представителя человечества. Мужчина сделал шаг, опершись о стол, словно в одночасье лишился сил. Всё ещё включенная трубка выпала из рук.

– Только что мне сообщили, – хрипло пробормотал он в повисшей тишине, – что Лайма уничтожена тем же способом, что и Альбедо.

По залу пробежал ропот. Кольцо представителей разумных рас зашевелилось, меняя форму и очертания. Новость кардинально изменила имевшийся расклад.

Си-бемоль заметил, как альбин и человек, вмиг ставшие товарищами по несчастью, молчаливо обменялись взглядами. Никто не произнёс ни звука, но и без слов было ясно: взаимные упрёки и обвинения между этими двумя были начисто забыты, ведь отныне они – союзники против общего врага.

Но в следующее мгновение оба посмотрели на него. И мимолётный проблеск тёмного пламени, зловеще полыхнувший в их глазах, минору очень не понравился.

Ещё в вестибюле у входа в служебную столовую Алан обратил внимание на густую толпу народу. Похоже, здесь собралось чуть ли не всё Управление. Но при этом – и это казалось самым странным – внутри было необычайно тихо. Вопреки обыкновению, орнитты не галдели, не свистели, не топали, не хлопали крыльями и вообще не издавали никаких лишних звуков.

На появление человека и минора никто не обратил особого внимания, что тоже бросалось в глаза: обычно братьев-по-разуму, "командированных" сверху, жандармы провожали долгими пристальными взглядами, полными нескрываемого любопытства. Но, войдя в столовую, и Алан, и его напарник мгновенно поняли, почему: все как один вперились взглядами в громоздкую плазменную панель, занимавшую простенок над входными дверями. Единственным звуком было бормотание, доносившееся из колонок слева и справа от экрана. Конечно, вещание шло на орниттском и Алан не понял ни слова.

Пройдя вглубь, он поднял голову на экран. Там демонстрировалась изрядно приправленное помехами видео: жемчужно-белый шар на чёрном фоне. Хм, что это, трёхмерная компьютерная модель? На видео не было никакой динамики, кроме одного: шар медленно, но непрерывно крошился, постепенно теряя изначальную форму; это выглядело так, будто его слепили из мокрого песка, высушили, а потом подставили под мощный поток воздуха. Скоро шар стал похож на кривоватую картофелину, затем – на картофелину, обгрызенную со всех сторон колорадским жуком, а в конце концов и вовсе исчез. Всё это сопровождалось закадровым текстом на орниттском, и судя по неподдельному ужасу, застывшему в глазах орниттов, транслируемое видео не сулило ничего доброго.