Взгляд мужичка из испуганно-вызывающего стал затравленным, как у кролика, которым вознамерился пообедать голодный питон. Но даже сейчас он не собирался сдаваться.

– Это противозаконно! – трусливо взвизгнул он. – Вы не посмеете!..

– Уверен? – не церемонясь, Алан схватил его за шиворот и встряхнул так сильно, что чуть не вытряхнул из засаленной тужурки её содержимое. – Желаешь убедиться в обратном? Мы на военном положении, недоумок! А значит, у нас развязаны руки... И щупальца, – добавил он, покосившись на напарника. – Так вот, если тебе дорога жизнь, ты сейчас же выложишь всё как на духу, тебе ясно?!

Человечек заскулил, как побитая собака, став от этого ещё более жалким, – хотя, казалось, больше уже некуда.

– Я выставил эту штуку на аукцион, – прохныкал Локи. – И на неё уже нашёлся покупатель. Мне даже аванс уже перевели... Вы понимаете, что со мной сделают, если я не отдам вещь в положенный срок?

– А вот это, дружочек, не наша печаль, – ласково сказал Алан. – Возвращай аванс и выплачивай неустойку. Впредь будешь знать, как скупать краденое. Тащи его сюда, живо!

– Я за него полторы тысячи отстегнул, – пробубнил он плаксиво – видимо, лелея тайную надежду, что инспектор компенсирует ему эту сумму.

– Молодец, – Алан даже не пытался скрыть ехидного злорадства. – Считай, что ты потерял полтора косаря.

Обиженно зыркнув, Локи скрылся в недрах лавчонки, чтобы через минуту вернуться с металлическим кейсом.

– Открывай.

Локи молча подчинился.

Увидев злополучный прибор, так хорошо знакомый им по фотографиям и голограммам, ни Алан, ни минор не смог сдержать восклицания.

– Он самый, Алан?

Инспектор осторожно вытащил шарик из углубления, пристально рассмотрел. Почти все надписи были на минорском, и только его кодовое название дублировалось ещё и на Юнивёрсе. "А1".

– Да, До-фа-соль. Он самый.

– Говоришь, Локи, ты успел найти на него покупателя? Кто же он?

– Откуда мне знать, кто он, – неохотно буркнул Локи. – Аукцион-то анонимный.

– Если я не ошибаюсь, на любой аукцион даётся минимум неделя, – заметил До-фа-соль. – А данный лот вы могли выставить на продажу никак не ранее, чем сутки назад.

– Так покупатель почти сразу и появился! – сварливо отозвался Локи. – Предложил блиц-цену, настоял, чтоб я сию минуту закрыл аукцион, и тут же перевёл задаток.

– А вам не показалась странной такая спешка? – продолжал минор, блестяще разыгрывая искреннее недоумение. – Невзрачный агрегат сомнительной ценности – и столь подозрительная настойчивость?

– "Сомнительной ценности"? Вы серьёзно? – Локи торжествующе хмыкнул, и Алан понял две вещи одновременно: во-первых, напарник смог-таки разговорить предприимчивого дельца, вытянув на откровенность, а во-вторых, Локи явно знал об "А1" больше, чем они.

– Только круглый идиот может принять его за банальный носитель информации, – Локи скривил губы: очевидно, себя он к круглым идиотам не причислял. – Пусть вас не вводит в заблуждение разъём. Это не флешка. Точнее, не только флешка.

– В самом деле? – Алан скептически поднял бровь.

– Представьте себе! Это – модуль для квантового компьютера. Причем данные на нём защищены от копирования. Не вполне ясно, что именно запрограммировано в алгоритме, – если подключить его к обычному ноутбуку, он выдаёт ошибку, "Оборудование не обнаружено. Проверьте питание". Отсюда вывод: модуль следует подсоединять не к бытовому компьютеру.

– Значит, его предназначение выяснить не удалось? – уточнил Алан с нескрываемым разочарованием.

Локи сочно ухмыльнулся, явно наслаждаясь своей осведомлённостью.

– Отчего же? Удалось. Там есть принципиальная схема и описание. Файлы нельзя скопировать, они доступны только для чтения – но тем не менее, я не побрезговал с ними ознакомиться, – он с наслаждением выдержал театральную паузу. – Эта штуковина – активатор стационарного нуль-перехода. Иначе говоря, портала.

Алан почувствовал, как за его спиной До-фа-соль бесшумно выдохнул воздух. И понял почему: минор, как и он сам, ожидал услышать про аннигилятор. Ожидал – и в то же время боялся этого.

– Видимо, это концепт, – с кривоватой усмешкой продолжал Локи. – Поскольку я лично не слышал об изобретении подобных технологий... И я не удивлюсь, если нынешняя заварушка поднялась из-за этой вот вещицы.

– Не твоего ума это дело, Локи, – осадил его Алан. – Не забывайся.

Он хотел ещё кое-что добавить, но тут зазвучал тихий голос минора:

– Под личиной анонимного покупателя могут скрываться похитители модуля.

Подумав секунду, Алан кивнул.

– Согласен. Надо понять, как бы половчее их перехватить. Вот что, дружочек, – он повернулся к Локи. – Говоришь, ты его продал? И когда же ты его должен будешь отдать счастливому владельцу?..

Фелис не знала, сколько прошло времени после разговора с "зетами" – часов у неё не было. Однако в какой-то момент по неуловимо изменившемуся вектору гравитации девушка поняла, что она на корабле и что корабль этот только что взлетел.

Что теперь с ней будет?

Нет. Слишком эгоистично ставить вопрос так.

Что будет с ними со всеми?

Чтобы не сойти с ума от вынужденного бездействия, Фелис озвучивала все свои мысли – на минорском. Со стороны это выглядело так, будто она напевала, на ходу сочиняя мелодию. Голосом её бог не наградил, а вот музыкальный слух, к счастью, имелся. Не абсолютный, конечно, как у миноров, но для человека сложно желать лучшего.

– Признаться, я впервые вижу представителя иной расы, столь хорошо владеющего языком моего народа.

Фелис обернулась на звук. В открытом дверном проеме стоял До-фа-соль.

– А я уж думала, обо мне все забыли, – с горькой иронией усмехнулась она. – Впрочем, это было бы закономерно.

– Почему?

– Я – махровая неудачница.

Минор не спеша приблизился к ней.

– Разве степень удачи – врождённое свойство? – для удобства Фелис он перешёл на юнивёрс. – Мне всегда казалось, что этим термином люди именуют некую незримую силу, случайным образом направляющую линии судьбы.

Фелис даже причмокнула от удовольствия – до того красиво это было сказано, даром что юнивёрс создавался прежде всего как универсальное средство для упрощения межрасовой коммуникации, а не для литературных переводов и художественных оборотов.

– Да, это так, – она печально вздохнула. – Однако ни теория вероятностей, ни законы статистики не объясняют того, что одним неизменно везёт во всех начинаниях, а других всю жизнь преследуют неудачи. Как меня.

– Сдаётся мне, вы к себе несправедливы.

– Вы просто не знаете меня достаточно хорошо.

Минор пытливо воззрился на девушку.

– Так же, как и вы – меня. Я появился на свет в благородной семье, но этого благородства оказалось недостаточно, чтобы связать свою жизнь с представителем ещё более аристократического рода. Мы должны были стать соединёнными узами куда более прочными, чем дружеские, но нас разлучили против воли, превратив во врагов. С самого рождения мне ставили в укор то, что я недостаточно хорош – недостаточно умён, недостаточно усерден, недостаточно старателен... Пятнадцать лет назад я покинул Мин и отправился на Люцерну в рамках обязательной зарубежной практики. Меня отправили в отдел "зет" и дали в напарники молодому стажёру, только-только прошедшему обучение. Я стал его другом – я говорю "другом" просто потому, что в человеческих языках нет более точного определения. А он... Он стал моим эна эл'ло.

Фелис слушала, широко распахнув глаза.

– Разумеется, мои сородичи не смогли принять тот факт, что эна эл'ло минора – человек. Меня лишили всего – наследства, прав, гражданства. На своей родной планете я – персона нон-грата. Стандартная практика длится три года, я должен был вернуться домой двенадцать лет назад. Но я никогда не вернусь на Мин. Не обниму своих братьев и кузенов. Не спущусь в Пещеру Голосов. Не услышу песнь падающей воды. Не увижу восход нашего солнца над океаном. Путь назад закрыт для меня навсегда... – он помолчал. – И тем не менее, я не считаю себя неудачником. Ведь даже Великий Свет не знает, что уготовано нам завтра.