– А, это! – пережевывая пищу, усмехнулся маг. – Ну, это пустяки! Зомби на самом деле не так уж и страшны, мой юный друг! Есть вещи и пострашнее!

– Ну, знаете, папаша! – возмущенно воскликнул Боб. – Тоже мне, утешили называется!

Ночной привал получился довольно нервным. Еще до рассвета, когда небо на востоке только-только начало сереть, а наш костер уже прогорел, я проснулся и более не мог сомкнуть глаз. Усевшись возле кострища, я принялся разгребать золу, размышляя о том, что же мне дальше делать. По всему выходило, что дальнейшее расследование отравления солдат приведет к столкновению по крайней мере с двумя сильными противниками – с некромантом, у которого около пятидесяти мечей, и с Аштоном, у которого… нет, бойцов Аштона лучше было не считать. Оставалась, правда, надежда, что темные эльфы откликнутся на послание Риголана и успеют выслать нам подкрепление. И словно услышав мои мысли, Риголан заворочался в своем плаще неподалеку.

– Не спишь, Сын Тени? – тихо спросил я.

– Нет, – отозвался Риголан и высунул голову из плаща. – Постоянно вспоминаю текст сообщения, которое передал кланам Тени, – все ли написал? Клочок бумаги маленький, многого не впишешь, а больший кусок использовать нельзя – нетопырь не полетит с ним, будет сдирать.

– Что же ты написал? – спросил я.

– «Пророчество Лореанны исполнилось. Идем в Гасенск, ожидаем схватки с некромантом – минимум пятьдесят зомби. По пятам идет Аштон. Буду ждать десятую ночь лета у камня Скроу», – наизусть прочитал Риголан свое письмо. Я в этот момент только вспомнил, что мы в пути всего одиннадцать дней и десятая ночь лета – еще через три дня. А мне уже стало казаться, будто бы я всю жизнь знаю не только Боба Крейна, но и Сына Тени Риголана, и даже полоумного мага Джонатана и что мы уже целую вечность находимся в пути.

– А что такое «камень Скроу»? – спросил я.

– Что-то вроде «камня Сиу» – улыбнувшись, ответил темный эльф, выбираясь из плаща и усаживаясь перед костром. Расковыряв несколько угольков, я бросил в кострище травы, тонких веточек, и они уже занялись огнем. – Это тот приметный валун в форме лошадиной головы, у которого мы встретились, – камень Сиу, – пояснил Риголан. – Камень Скроу – тоже большой валун, похожий скорее на голову ящера, но по эту, восточную сторону гор.

– И когда мы будем возле этого камня? – снова спросил я.

– Самое большее – через два дня, – ответил Риголан. – От камня идет прямая тропа до Гасенска. То есть не совсем, конечно, прямая… – усмехнулся Риголан. – Там уже начинается Великая северная топь – сплошные болота. Так что дорога там петляет. Но все равно более короткого пути нет.

– Доходим до камня, устраиваем привал до утра, – покивал я. – А если твои соплеменники не подойдут утром?

Риголан лишь пожал плечами:

– Нетопырь летел всю ночь и еще как минимум сутки будет лететь, не останавливаясь. К исходу этого срока он должен быть уже в подземельях. Еще сутки – на то, чтобы прислать хоть какой-то отряд, какую-нибудь весть, этого вполне достаточно… Я не вождь и не могу заставить кланы делать то, что я считаю нужным. Я сделал свой выбор и пойду с тобой, юный бард, до конца. А кланы… – Риголан лишь развел руками.

– Да нечего рассчитывать на кланы! – вдруг подал голос Боб, который, оказывается, тоже не спал. Выбравшись из своего плаща, он поднялся, отошел в сторону и приволок сухую ветку. С треском разломив ее на части об колено, Боб стал бросать дрова в костер. И только тогда продолжил свою мысль: – Надо рассчитывать на свои силы. Ну, пятьдесят зомби, ну и что? С десяток, а то и штук пятнадцать я беру на себя!

– Ну, это ты загнул, дружище! – усмехнулся я, однако Риголан меня не поддержал. Я пожал плечами, а Боб, поглядев на меня свысока, продолжал:

– Еще штук пятнадцать—двадцать возьмет на себя Джонатан. А то и все двадцать пять!

– Вот, черта лысого, неправильно ты считаешь! – уже разозлился я. – А сам некромант?! Его ты что, со счетов сбросил?! И кто тебе сказал, что он слабее Джонатана?! А Аштон, который висит у нас на хвосте?! Допустим, еще день он будет ждать Брампа, а затем отправит за нами погоню. И погоня эта будет идти быстро. Пускай на территорию графства Ассукс он не пошлет целую армию, но еще с полсотни солдат – легко! А если он узнает, что с нами боевой маг, так он этому отряду еще и боевых магов придаст, и, может быть, не одного, а штуки три! Вот теперь и считай – минимум два мага против Джонатана да еще сотня бойцов против нас троих! Как ты их теперь делить будешь?!

Боб, казалось, задумался, даже наморщил лоб, беззвучно зашевелил губами. Затем чело его разгладилось и он радостно воскликнул:

– Получается, по тридцать три целых и одной трети на каждого! Но эти трети, так уж и быть, я возьму на себя, пускай будет тридцать четыре!

Секунду я молчал, недоуменно глядя на молотобойца, а затем расхохотался. Риголан также скривил губы в усмешке. И в это время Джонатан, который последние пару дней выглядел все свежее, разбуженный нашим весельем, подал голос:

– А что, завтрак уже готов?

Ответом ему был новый взрыв хохота.

Позавтракав и определившись с дальнейшим планом действий, мы выдвинулись в сторону камня Скроу вдоль Северного хребта. Где-то в том месте, где мы находились теперь, проходила граница между Южным баронатом и графством Ассукс, так что с минуты на минуту мы должны были покинуть земли барона Аштона. На местности никаких пограничных знаков установлено не было – каменистое плато с чахлой растительностью слева, таежные заросли – справа, больше ничего.

Поскольку свободное пространство позволяло, мы ехали с Бобом рядом, и я, чтобы скоротать время, спросил его:

– Ну и как сложились твои отношения с прекрасной дамой?

– Нормально сложились, – ответил Боб. – Пришел, вызвал ее на улицу, на задний дворик. Потом взглянул в ее глаза – и все, пропал. Чувствую – жить без нее не могу. Так и сказал ей: «Жить, говорю, не могу без тебя. Как взгляну в твои глаза, так сердце и заходится, и заходится!»

– А она что? – спросил я, как-то не ожидавший от увальня Боба таких нежных признаний.

– А что она? – удивился в свою очередь, Боб. – Стоит, глазки опустила и говорит: «Это ты нарочно так говоришь, чтобы засмущать меня и воспользоваться! Грех это, говорит, с девичьим сердцем играть!»

– Да ты что?! – восхитился я. – Какой красивый диалог! Ну а ты что?!

– А я говорю: «Ты про меня такого даже не думай! У меня намерения самые серьезные, говорю же – жить без тебя не могу! Вот только одно дело закончу – и сразу свататься… Если живой останусь».

– Чего, так и сказал? – засомневался я.

– Так и сказал.

– Ну, ты даешь! А она чего?!..

В таком примерно духе разговаривали мы с Бобом где-то около часа. Он подробно пересказал мне свою беседу с девушкой Оленой, те нежные обещания, которые давали они друг другу, чувствуя, как в их юных сердцах разгорается доселе неведомое чувство. Впрочем, Боб был не таким уж и юным, пожалуй, даже старше меня года на два-три. Только в отличие от молотобойца, прожившего всю жизнь в Абадилле, я успел побродить по свету, повидать кое-что, в том числе и девушек, и уже не однажды влюблялся. Так что огонь волшебного чувства любви уже не был для меня в диковинку, переживать отношения с дамой столь сильно и полно, как переживал их теперь Боб, я уже не мог. Кроме того, устав гильдии бардов запрещал члену гильдии иметь семью. Точнее, женатый бард не мог претендовать на звание магистра, что для меня в то время было равнозначно запрету. Уже завершая нашу беседу, я тяжко вздохнул и сказал:

– Эх, Бобби! Завидую я тебе, немного! Ты вот воспылал чистым возвышенным чувством к юной девушке, а я… Мне это уже не грозит. Мои подружки теперь до конца дней – книги да проститутки.