Торговцы начали ржать, поглядывая на толстуху, а та, демонстративно подбоченясь, сделала театрально независимое лицо. Народ веселился, мы потихоньку продвигались к выходу, на ходу кто-то из торговцев передал Бобу пару яблок, еще кто-то – каравай хлеба. Закончив песню, я вернул мандолину в ее походное положение – за спину, и подмигнул Бобу:

– Пускай бабуля сегодня своего старичка порадует!

Боб в ответ понимающе ухмыльнулся и вдруг стал серьезным:

– Слушай, Жюль, а та девушка… Ты никак узнать не можешь, где она живет?

Я только вздохнул в ответ.

Когда мы вернулись в свою комнату в гостинице, постоялый двор и улица перед ним были как-то подозрительно пусты. Риголан стоял у окна, скрестив руки на груди, на столе стояла грязная посуда с остатками трапезы, а на лавке у стены, застеленной ковром, глубоким сном спал встреченный нами сегодня маг.

– Его зовут Джонатан, – указывая взглядом на спящего, сказал Риголан. – Он самый настоящий парсикамский маг. И у нас из-за него будут проблемы.

Риголан рассказал, как после нашего ухода в комнату принесли обед, и оборванный маг прямо-таки набросился на еду. Риголан не был голоден, но в любом случае просто не успел съесть много – маг метал пищу с такой скоростью, так жадно, будто его год не кормили. С набитым ртом он пытался благодарить Сына Тени, пытался представиться – Риголан разобрал только, что зовут мага Джонатан. Лицо мага после сытного обеда немного посветлело, но глаза тут же начали слипаться от усталости. Вроде бы обращаясь к Риголану, но называя его почему-то то Освальдом, то Зихером, маг бормотал что-то себе под нос. Темный эльф понял не многое из этого бормотания, но было похоже, что несколько месяцев назад маг покинул Парсикам «из-за этих завистников» и отправился в скитания по свету. Но будучи абсолютно неприспособленным к реальной жизни, маг очень быстро потерял все деньги, что у него были, по дешевке продал все ценные вещи, которыми обладал и с которыми мог расстаться; например, свой магический посох даже в крайней нужде маг ни за что не выпускал из рук. Зарабатывать ярмарочными чудесами и исцелением страждущих маг Джонатан не мог – как мы уже знали, у него была другая специализация. Наняться к какому-нибудь властителю, ведущему войну, маг либо не смог, либо даже не пытался. А просить милостыню ему не позволяла гордость. В результате боевой маг Джонатан к тому времени, как пешком дошел от границ Парсикама до Регентролла, обнищал, истощал и обтрепался.

– Крайне непрактичный человек, – высказал свое мнение Риголан. – Просто на удивление.

Бормотания сытого мага становились все тише и бессвязнее, он все глубже клевал носом, и Риголан уложил его на лавку, укрыв своим походным плащом. Маг заснул глубоким сном уставшего человека.

– Я знаю, что это такое, – сказал нам Риголан. – Магические операции отнимают очень много сил и требуют жесточайшей концентрации. Если не иметь возможности нормально отдыхать и питаться, становишься раздражительным, нервным, начинаешь путать сновидения и реальность, разговаривать вслух с самим собой. «Магический психоз» – по-моему, так это называют люди. А когда наконец появляется возможность отдохнуть и поесть, просыпается жестокий голод – целую неделю ешь так, будто ты всю жизнь прожил впроголодь. А спишь – сутками, как убитый. У меня пару раз бывали такие ситуации. Когда засыпал, я видел очень странные сны, понимал, что сплю, но не имел сил проснуться. Так что, если наш друг начнет кричать во сне – не пугайтесь. Магия выворачивает человека наизнанку, это очень опасная игрушка.

И далее Риголан поведал нам, что почти сразу после того, как заснул маг Джонатан, в дверь постучали, и, открыв дверь, Сын Тени обнаружил на пороге двоих стражников. Они заявили, что у них есть приказ командира арестовать бродячего мага, который покушался на жизни жителей Регентролла. Риголан сказал солдатам, что он был свидетелем стычки мага с простолюдинами и дает слово Сына Тени – маг не собирался никого убивать и никому не нанес вреда. Кроме того, Риголан объяснил солдатам, что Джонатан спит особым сном истощенного мага и разбудить его просто невозможно.

Солдаты пригрозили было, что заберут мага силой, но Риголан охладил их пыл. Он сказал, что войти в комнату они смогут только через его труп, а если он погибнет, клан Танцующих Теней будет жестоко мстить за это убийство. И в первую очередь – непосредственным исполнителям, то есть этим самым солдатам.

– Если, конечно, власти Регентролла до этого сами вас не повесят за убийство ни в чем не повинного Сына Тени, – добавил Риголан.

Солдаты засомневались, начали топтаться на месте, потом что-то пробормотали и ушли.

– По-моему, они пошли к тому чиновнику, что вмешался в наш конфликт с сержантом у ворот, – высказал свое предположение темный эльф.

– Да, к «серому плащу», – кивнул я, – в тайную полицию. К тому же агенту либо к такому же.

– Похоже, я снова стал причиной неприятностей для тебя, юный бард, и возможно, для тебя, Боб-молотобоец, – склонив голову, заметил Риголан. – Если ты, бард Жюльен, или ты, Бобмолотобоец, считаете меня обузой в своем предприятии, вам нужно лишь сказать об этом, и вы продолжите свой путь без меня. Все, что связано с магом Джонатаном, я берусь уладить сам.

– Нет, – покачал я головой, – не пойдет. Мы уже вместе – ты знаешь о цели нашего похода, а мы едем на твоих ящерах, которых ты не должен был нам отдавать. Мне твое отношение к этому магу не кажется странным, хотя я не уверен, что сам помог бы ему, если бы он не просил об этом. С другой стороны, мое предназначение в том, чтобы собирать Знание. Я готов выслушать любого, кто расскажет мне что-нибудь новое. В том числе и этого безумного мага. Что же касается неприятностей… – я пожал плечами, – не думаю, что нас арестуют из-за этого мага. Насколько я понял, он никого не убивал – лишь попытался вылечить какого-то ребенка. Помочь не смог, но это не преступление. Ну а то, что толпу на мага натравили другие маги, очевидно, местные, ты и без меня видел. Так что не думаю, что нас ожидают такие уж крупные неприятности из-за него.

– Вот-вот, – ввернул свое слово и Боб, – мы еще посмотрим, у кого будут неприятности! Сейчас возьму свою кувалду и прибью любого, кто переступит порог этой комнаты без моего разрешения!

Губы Риголана дрогнули в подобии улыбки, а затем он чуть склонил голову:

– Я признаю за тобой, бард Жюльен, и за тобой, Боб-молотобоец, необычайное для людей благородство души.

– Да ладно, – смутился Боб и, опустив глаза, присел на лавку.

– Кроме того, – продолжал я свои рассуждения, – я, конечно, не могу судить о квалификации мага, но судя по тому, что я увидел утром на улице, – я кивнул в сторону мирно спящего Джонатана, – маг он не слабый. Во всяком случае, раньше мне такого видеть не доводилось. Возможно, если он действительно бездомный, стоит пригласить его в нашу компанию? – сказал я и обвел взглядом своих товарищей. Риголан чуть приподнял бровь, словно бы удивившись, Боб, как обычно, лишь пожал плечами. – Мне все уши прожужжали, в том числе и ты, Риголан, о том, что экспедиция наша намного опасней, чем я думаю. Хотя я и сам не идиот и прекрасно понимаю, что наш торговец рыбой вовсе не отставной темный маг, а самый что ни на есть действующий. Можно ли иметь лучшее оружие против темного мага, чем другой, боевой маг? Как ты думаешь, Риголан, он – светлый? – кивнул я в сторону спящего.

– Конечно, светлый, что тут думать, – ответил Риголан. – Будь он темным, он, во-первых, не дошел бы до такого состояния, а во-вторых, не стал бы целиться в мостовую, там, на улице. Он запустил бы шар прямо в толпу и уложил бы человек семь-восемь на месте.

– Отлично! – подвел я итог. – Значит, дожидаемся, когда спящий проснется, делаем ему предложение, от которого он не сможет отказаться, и выступаем в путь. Он ведь не сможет отказаться, Риголан? Сражаться с темными – его долг, не так ли?