…над поляною хмарь,

там змеиный ждет царь,

за него ты просватана…

Мельница, Невеста Полоза

– Принимая эту клятву, ты даешь залог вечной…

Священник торжественно читал заученный текст, но казалось, что слова доходят до меня, словно через вату. В зале стояла тишина, лишь позади раздавались приглушенные всхлипы мамы.       Она все-таки нашла в себе силы прийти. Наверно, ее сейчас поддерживает отец. Хотя, позволительно ли это королю в присутствии послов? Я не оглядывалась.

– Принцесса Унна, принимая это кольцо…

Я разжала кулак с предательски дрожавшими пальцами и протянула вперед ладонь. На безымянный палец соскользнул ледяной обруч. Надо держаться. Еще чуть-чуть. В голове сильно шумело.

– Король Кахир, принимая это кольцо… – продолжал священник.

Моя очередь. Я взяла второе кольцо с алой подушечки и одела его на показавшуюся руку в бархатной перчатке. Когтей не было видно, но кто знает.

На этом странном венчании лица и жениха и невесты были закрыты вуалями. Я подняла глаза: кто там или что там скрыто за плащом и капюшоном? Говорят, их кожа не выносит нашего солнца, поэтому они вынуждены полностью укутываться.

Тихки, змеиный народ, берсеркеры, беспощадные убийцы, обладавшие силой, превышающие человеческую в десятки раз. Наше проклятье. Сколько лет длилась эта война?

Никто не мог достоверно описать мне их внешность, потому что те, кто их видел, рассказать уже ничего не могли. Есть, конечно, картинки в книгах, но лучше я бы их никогда не видела!

Я не воин, не рыцарь. Я не могу защитить свои земли и свою семью. Но я не хочу, через несколько лет видеть, как моих младших братьев вспарывают на поле боя.

Недавно их старый король умер и на престол взошел единственный наследник, принц Кахир. Неожиданно пришедшее предложение о перемирии всем казалось даром с небес, но не нашей семье, не моему отцу, который вечером озвучил мне условия соглашения.

–Долг превыше всего, я знаю, папа. – Сказала я ему тогда. – Не волнуйся!

«Ведь я твоя старшая дочь и ты учил меня быть сильной» – подумав про себя.

– Перед лицом Бога вы стали мужем и женой.

«Вот и все. Все, Унна».

Тихки, их было всего несколько человек, слегка поклонились и быстро вышли из зала. Под плащом, помимо ног, угадывался хвост. Лучше не думать об этом, тем более что надо утешать рыдающую маму и стараться улыбаться отцу.

Заранее сложенные вещи, которых было не много, погрузили в коляску. Я в последний раз поцеловала родных и чтобы не растягивать болезненный момент, заняла свое место. Не было обещаний писать письма или обещаний скорых встреч. Я только сказала родителям с ободряющей улыбкой: «А может все будет хорошо?»

«Давай, девочка, поверь теперь в это сама».

Всадники впереди и коляска со мной тронулись в путь.

Окна были заделаны темными шторами, поэтому, где мы проезжали и как я не знаю. Я мало что помню от этой поездки. Знаю только, когда мы прибыли, была уже ночь. Меня провели по пустынным коридорам в комнату и оставили одну.

Я сняла накидку и огляделась. Просторно, высокие потолки, стены покрыты шелком с цветочным узором, камин с уютно потрескивающими дровами. Достойно королевского дворца.

Так, здесь у нас стол, кресла, значит должна быть и спальня. Да, вот она! Я заглянула за дверь справа. Большой шкаф из светлого дерева, пушистый ковер на полу и кровать… двуспальная. Нет, нет! Сюда я пока не пойду. Быстро захлопнув дверь, я вернулась в гостиную и подошла к огню.

Снова начинаю нервничать. По плечам побежали мурашки, хотя от камина шел нестерпимый жар. За спиной послышались шаги.

«Сейчас я увижу…»

Постаравшись дружелюбно улыбнуться, я начала поворачиваться со словами:

– Ваше Величество…

«Ааа… Святая Мария! Кто бы мог…»

– … добрый вечер, – невозмутимо заканчиваю фразу, продолжая улыбаться.

Наши книги, а точнее рисунки, бессовестно врали. Он не был клыкастым чудовищем и рогов у него тоже не было. Была чешуя, много чешуи, но на вид не крупная и не грубая. И вся золотого цвета.

Отблески свечей играли по всей блестящей поверхности рук, шеи, лица. Почему он в такой открытой блузе или как это правильно назвать. Неприлично ведь! И длинные волосы, у нас так не принято, чтобы мужчина носил волосы ниже плеч! Но цвет красивый, мама подобный называла «спелая пшеница». У меня «темный каштан» – тоже термин от мамы. На лоб спускается голубой камень, цепочка от которого теряется в волосах.

Красивый, действительно красивый и жуткий тихк.

Откуда, откуда это презрение в его глазах, неприязнь и …гадливость?

Кахир продолжал смотреть тяжелым холодным взглядом.

– Принцесса Унна. – наконец он произнес на «общем» языке, хотя бы не на змеином.

«Почему принцесса…ведь жена…?»

– Боюсь, я должен сразу прояснить ситуацию.

Голос довольно низкий, властный, видимо привык командовать.

– Насчет обряда, проведенного ранее у вас дома, – говорит медленно, чуть лениво, – Я, как и весь мой народ, не верю в вашего Бога, у нас своя религия, поэтому все якобы данные клятвы считаются недействительными.

Он позволил себе даже слегка улыбнуться, перед тем как продолжить:

– Но Вы не должны волноваться. Подписанный мирный договор очень важен для обеих сторон, и Вы будете считаться нашей почетной гостьей. Располагайтесь… надолго.

Замолчал и посмотрел так надменно. Ждет, когда человечишка заплачет, начнет проклинать, умолять?

«Ну что, Унна, получай оплеуху. В одну секунду рассыпались воздушные мечты о новом счастье. Не друг, не жена… пленница? Не дождетесь, ваше Величество!»

Делаю осанку прямее, подбородок выше. Улыбаюсь и подхожу ближе:

– Перед моим Богом, я ваша жена, до конца наших дней и это то, во что Я верю. Хотите вы того или нет.

Смотрю прямо в его глаза с узкими зрачками (хотя мне приходится для этого закидывать голову назад – он действительно высокий), которые заполняются сначала удивлением, а потом холодной яростью.

Мужчина рассматривает меня еще несколько мучительных секунд, а затем молча выходит из комнаты.

Я нащупываю рукой кресло за спиной, медленно в него опускаюсь. Вырывается непроизвольный вздох. Несколько непрошенных слез скатываются по щекам, но я быстро их вытираю. Не сейчас.

– Надо ложиться спать.

– Ну и где она?

Резкие голоса с трудом доходят до сознания. Я смогла уснуть только под утро. Поднимаю голову с подушки и пытаюсь понять, что происходит.

При входе в спальню стояли две тихки и как-то по-хозяйски разглядывали все вокруг. Одна из них была слегка розоватого цвета, а вторая медная. Кудрявые волосы рассыпаны по плечам. Значит, они бывают разных цветов, а не только золотого. Но одежды на них по минимуму. Возможно из-за чешуи, у тихков другое отношение к наготе? Не знаю.

– Тссс… ты только посмотри на нее… – презрительно протягивает одна. – Человеческая «шляясса» решила, что может стать нашей Фьен.

По тому, как было выплюнуто это слово «шляясса» на змеином языке, мне стало ясно что именно оно означало на общем. «Шл…а»

Я дернулась как от пощечины и натянула выше одеяло.

– Что… что вы здесь делаете? – голос прозвучал слишком робко.

Девушки лениво двинулись в комнату. Одна держала в руках какие-то яркие прозрачные ткани. Вторая начала рассматривать мои вещи, я которые я вчера положила на трюмо.

– Король передал тебе платье и приказал помочь одеться. – Ответила вторая, даже не поворачиваясь и беря в руки мое зеркальце. Подарок родных.

– Я сделаю все сама. Уходите, пожалуйста.