Истираль подал кружку, дождался, пока магичка напьется, но продолжения лекции не получил.
— Все, — она махнула рукой, отсылая его прочь. — Иди гуляй, я сама управлюсь.
Он чуть обиженно взглянул на хозяйку, но поскольку та вновь вернулась к своему обожаемому трупу, то ему ничего не оставалось, как уйти в свою комнату и постараться не мешать.
Истиралю было любопытно, что же искала в этих телах Ронина. Навряд ли она просто так из чистого любопытства планомерно вскрывала такое количество зверей. Ладно там одного-двух, самку и самца или же детеныша, чтобы знать расположение внутренних органов, наличие ядовитых желез и всего такого. Но судя по количеству банок, Ронина отслеживала развитие мутаций в течении практически всего своего затворничества. А значит, она что-то искала. Что-то важное персонально для нее. Но что?
Он не знал полностью истории своей хозяйки и круга ее интересов, а потому никак не мог помочь ей в работе. К тому же она не доверяла постороннему, пусть и рабу. Скорее всего, Ронина предпочтет подождать до тех пор, пока ошейник полностью подстроит его под ее образ жизни и вкусы, а это займет некоторое время. От нескольких дней до нескольких недель в зависимости от длительности их общения, качества ее приказов и того вида работ, к которым его приставят. У Нилайи он обучился за два месяца, притом что магичка никогда ничего дурного с ним не делала. Он идеально заучил ее распорядок дня, вкусы и предпочтения в одежде, обуви, еде и напитках, в косметике и иллюзорных заклинаниях, чтоб скрывать общий вялый вид. За двадцать лет он стал ее тенью, ее правой рукой, советником, помощником, секретарем… Словом, взял на себя все обязательства сопровождающего и выполнял любую прихоть. И перестраиваться под потребности Ронины ему было физически и морально тяжело.
Нилайя никогда не интересовалась смертью, она любила жизнь, а ее магия была больше направлена в сторону искусства иллюзий и морока. А тут… он вспомнил распотрошенного грызня и передернул плечами.
До поздней ночи Ронина шуршала на первом этаже башни, разбираясь с мутантом. Истираль не спал, прислушиваясь к ее охрипшему голосу, диктующему заметки. Ему хотелось с ней поговорить еще о чем-нибудь, узнать что-то, чего не знали другие маги и эльфы. Выведать частичку прошлого, чтобы понять настоящее. Но она была занята, да и вряд ли захотела бы разговаривать. Ему это показалось обидным, но эльф подавил столь паршивое чувство. Он не вправе обижаться. Ронина не Нилайя. Ей плевать. У нее нет к нему никаких чувств, кроме раздражения. Быть может, она когда-нибудь привыкнет к нему, как к обычному живому существу, но это будет далеко не сразу. Вряд ли отступница, прожившая в одиночку в лесу три столетия, так сразу сможет раскрыться и довериться.
========== Глава 5 ==========
Поутру Истираль долго лежал на своей кровати, прислушиваясь к шорохам в башне. Судя по всему, магичка еще спала, а на крыше чем-то шуршал ветер. Эльфу было дико непривычно валяться утром в постели и ничего не делать. Но Ронина явно была из тех, кому намного лучше работалось ночью, чем утром и днем, и ему пришлось с этим смириться.
Когда наконец полностью рассвело, Истираль встал и умылся, а после спустился вниз. Лабораторный стол оказался идеально чистым и сверкал в пробившихся сквозь окно с крепким толстым мутным стеклом солнечных лучах. Даже такое скудное освещение позволяло оценить уровень работы Ронины — вчера она закончила свою неаппетитную деятельность, все убрала, уничтожила как-то остатки туши, все органы разложила по банкам, расставила в какой-то своей последовательности на полках и подписала большими этикетками.
Истираль медленно подошел к полке и прочитал первую этикетку, прилепленную на банку с мозгом. Там значилась дата поимки грызня, примерный его возраст, состояние мозга и найденные изменения. На всех банках записи были аналогичными. Эльф вздохнул, проклиная себя за недальновидность. Он мог бы сейчас прочесть данные на банках в своей комнате, чтобы сравнить и понять, что изменилось. Да, он не так уж хорошо знает строение местной живности, но найти отличия сможет. Эльф он или не эльф, в конце концов?
Впрочем, сегодня банки с плавающими органами у него уже не вызывали отвращения, да и аура смерти выветрилась, сменившись на обычную мрачную. Присмотревшись, он понял, что банки Ронине явно делал кто-то на заказ — все они были похожей формы, с широким горлом, чтобы можно было легко класть и доставать внутренности, идеально прозрачные, без дефектов или сколов. Скорее всего, магичка наняла себе персонального стеклодува, а это весьма дорогое удовольствие. Но если ее работа того стоила…
Не найдя, чем себя занять, эльф обошел зал, не обнаружил никакой пыли или мусора, да вообще ничего, что свидетельствовало бы о вчерашнем погроме, понял, что он в принципе не нужен Ронине ни как раб, ни вообще и уныло выглянул в окно. Это стекло было мутным и плохо показывало творящееся снаружи, похоже, когда его хозяйка разжилась им, то у нее еще не было таких связей. Впрочем… она наверняка строила башню впопыхах, поскольку ни о каком специфическом стиле речи не шло.
Первый этаж и вовсе был смесью прихожей с лабораторией и залом, что наводило на определенные мысли. Его Ронина строила в спешке, лишь бы побыстрее поставить крышу над головой, чтобы было где есть и спать. Потом уже появились пристройки — кладовка, подвал с туалетом, а еще позже она достроила лестницу и собственно второй и третий этажи. И судя по открытому третьему этажу с раздвижной крышей для телескопа, могла достроить еще и четвертый. Истираль не знал, как магией можно построить дом, тем более башню мага, но догадывался, что Ронина тоже не все делала сразу хорошо. Наверняка где-то в чем-то ошибалась, пробовала и переделывала. Быть может, даже сама колдовала материалы или же сразу создавала башню из ненужной материи, благо всякого мусора в округе было полным-полно.
Тишина башни давила на нервы. Он отвык от тишины, а тут толстые стены и двери с окнами не пропускали звуков снаружи. Звук его шагов буквально эхом расходился по всей башне, хотя эльфы всех видов ходили очень тихо и аккуратно. Пожалуй, в одиночку Истираль быстро здесь сошел бы с ума. Жить целыми днями в тишине и одиночестве в течение столетий… Для него это было наказанием. Для Ронины — идеальным местом. Не похоже, чтобы хозяйка скучала по обществу и другим людям. Конечно, она выходила в мир, а как же иначе ей добыть все необходимое… Но наверняка не заводила долгих знакомств.
— Какого черта ты шатаешься в эту сраную рань? — поутру Ронина явно была не в настроении. И если вчера она вполне мирно общалась с ним, то сегодня выдала привычную ругань.
— Простите, хозяйка, прежний режим не так просто сменить… — эльф опустил голову, стараясь не отсвечивать, но магичка прошла мимо него, словно мимо очередной полки, и буркнула что-то про проклятых жаворонков.
— Ладно, — она зевнула во весь рот и кое-как пригладила всклокоченные волосы. Это показалось Истиралю весьма милым — в неформальной обстановке Ронина выглядела более человечной, пусть и была не в духе. — Сегодня план такой. Я иду в лес за травами и некоторыми ингредиентами. Ты сидишь тут.
— А как далеко ты планируешь уйти? — ошалело вскинулся эльф, понимая, что вдали от хозяйского тела ошейник его просто задушит без специальных настроек.
— Понятия не имею. Тебе что до того? — магичка закуталась в свое рубище, ранее бывшее халатом, а сейчас больше похожее на тряпку. Переодеваться она не спешила, медленно перекладывала свои блокноты на столе, словно что-то искала, но не срочно.
