Ворьё увидев ещё раз,

Его прихлопну в тот же час.»

Второй раз просить не нужно. Глянув друг на друга с Чхолем, мы тут же бросились к озеру и спешно, но осторожно нарвали целых два букета.

Уходили пятясь. Мне всё хотелось разглядеть великана за этими деревьями и лимонником, воображение рисовало мохнатого гиганта с огромной пастью, полной острых зубов. Но как бы я не вглядывался, не смог найти хотя бы очертаний. Даже дно озера нисколько не походило на узор ладоней, и пальцев я разглядеть не смог, хотя вода была прозрачная, словно слеза. И только когда мы отошли на несколько ли, я обернулся и увидел, что вся гора, с рябеющей вдали крепостью Вольсон, как-то подозрительно похожа на силуэт лежащего на боку человека.

Обратно не то что шли – бежали, поочерёдно неся драгоценные букеты, идею о ночёвке пришлось бросить, уже к темноте лепестки цветов сморщились, рискуя к утру вовсе свернуться в ломкие трубочки и опасть. Ино совсем не обрадуется, если мы вернёмся с лысыми, вялыми стеблями.

Точно хрупкая нимфея уставала и Арён, она начала запинаться, путаться и шумно ступать, засыпая на ходу. Вскоре я просто усадил её на спину, чтобы не задерживала. Веса в жрице было не больше, чем в тех же цветах. Девушка немного поклевала носом, а затем прикорнула на плече, приятно обняв меня за шею.

Идти становилось всё тяжелей, темнота не давала разглядеть неудобные ветки, что попадались под ноги и больно хватали за лодыжки, заставляя запинаться и едва не терять равновесие. Ким Чхоль мечом прорубал дорогу через кустарники, а я, прижимая нимфеи к груди и чуть наклонившись вперёд, чтобы не уронить Арён, шёл следом. Не заблудились мы лишь потому, что навязчивый маячок в голове упрямо сигналил, указывая верное направление.

С последней утренней звездой кроны деревьев наконец расступились, выпуская уставших нас на широкий морской берег. До пещеры оставалось совсем немного. Мягко похлопав меня по плечу, Арён попросилась вниз. А я уже так привык нести её, что теперь в спину неприятным холодом начал задувать морской бриз.

Влажный солёный воздух мёдом разливался по изношенным лёгким, солнечный свет играл с волнами, невозможно было не залюбоваться пейзажем. Но мне хотелось иного, хотелось уловить фальшивые нотки, казалось, если я ухвачусь взглядом хоть за один изъян, тут же смогу выбраться, или хотя бы вспомнить, кто я. Неизвестно было, мучается ли тем же самым вопросом Ким Чхоль, чаще мне казалось, что ему нравится находиться здесь, даже по тёмному лесу он продирался с энтузиазмом. Мысли Арён для меня вовсе были загадкой.

Жрица шла рядом и, заметив очередной мой слишком долгий взгляд, повернулась и пронзительно посмотрела в ответ, так что мне тут же захотелось вырваться из этого мира, оказаться там, снаружи и найти того, кто сейчас играет роль Арён, и обнять, сказать, всё будет хорошо, мы сможем, мы выберемся.

Нежные нимфеи раскачивались на морских волнах. Казалось, что очередная качка перевернёт их и растерзает о песок и ракушки. Но цветы хорошо держались на воде, они оказались вовсе не так хрупки. Напротив, они оживали, вновь наполнялись, расправлялись и наливались цветом, хотя уже начали было его терять.

Арён переживала не меньше моего, когда врученные букеты ино опустила в воду. Но полурыба ласково погладила жрицу по тёмным волосам и произнесла, точнее, проявила надпись на уже ставшей обыденностью табличке.

«Не тревожься, родная, солёная вода не убьёт их, уж я об этом позабочусь. А ты сходи, умойся, этот ворчливый имуги больше не будет вам мешать.»

Словно кот, жрица щурилась довольно и наслаждалась прикосновениями ино, затем вдруг отстранилась, вспомнив что-то и нацарапала на песке пальцем:

«Чем имуги заслужил проклятье?»

Рассмеявшись своим противно-писклявым голосом, ино ответила:

«Ты ещё так молода, но скоро увидишь, как глупы эти мужчины. Сама посуди, такая красотка, как я, встречается одна на миллион, а он нос воротит! Тут любая бы обиделась, но ничего, прибежит ещё, как соскучится.»

И уже обращаясь ко мне и Чхолю, она добавила:

«Вот, славные воины, возьмите один из этих цветков и когда вручите его имуги на реке, моё проклятье спадёт… Только не обманывайтесь, я знаю, это вы нарвали мне нимфей, не представляю, как удалось вам уговорить охранника. Благодарю вас.»

Из пещеры мы вышли своим ходом, мне с головой хватило водной магии ино ещё и в прошлый раз, думаю, Ким Чхоль и Арён были в этом со мной полностью согласны.

Река расступилась, выпуская чудовище со дна. Немигающая змеиная морда уставилась на нас выжидающе.

Нимфеи в том озере явно были волшебные, иначе я никак бы не смог объяснить то, что цветок, который дала нам ино, не пожух в дороге. Всё время Арён несла его бережно, словно лепестки сделаны из чистого хрусталя, а на ночь оставляла воткнутым в землю, но это всё равно не помогло бы обычному растению продержаться так долго.

«Чувствую, что оно зачаровано. Но если это очередное проклятие, я вас сожру!»

– Тогда я вспорю тебя изнутри! – распетушился Чхоль.

Игнорируя дерзкий выпад, имуги длинным раздвоенным языком поднял нимфею из осторожных девичьих рук и тут же начал меняться. Будто по косому шву разошлась змеиная плоть, отпуская заточённого внутри дракона, чья белая чешуя блестела как первый снег на солнце. Украшенная рогами зубастая пасть довольно улыбнулась. Стряхнув с лап остатки проклятья, зверь почесался.

«Как же давно я хотел это сделать! Как змеи только живут вообще без конечностей?!»

Дракон взлетел высоко в небо, ввинчиваясь в облака, спиралью опустился вниз, мягко приземлился, воткнув когтистые лапы в землю, расправился, выгнулся и потоптался на месте, проверяя, всё ли вернулось так, как было прежде. Огромное существо поражало воображение своим могуществом. Издохший куродракон, чья мощь прежде повергла меня в панику, не шёл ни в какое сравнение с белоснежным гигантом, стоящим сейчас перед нами. Одной лапой он лёгко бы мог смять нас троих разом и даже не заметить.

«Налюбовались? Перед вами сам Хабек! Речной бог! И поскольку божество я доброе, дарую вам за моё освобождение награду: один раз я приду на ваш зов. Будет то ясный день или непроглядная ночь, я откликнусь, но только лишь раз!»

С этими словами дракон нырнул небо и скрылся в вышине. Наверняка соскучился по свисту ветра в ушах, пока кис от скуки среди речных вод.

Нимфея в руках Арён словно истаяла, распавшись на лепестки, тут же подхваченные озорным дуновением.

Склонившись над самой водой, жрица зачерпнула немного в ладони и поднесла к лицу. Мгновение она колебалась, не решаясь, а затем умылась, стирая клюв, словно его никогда и не было. Мокрое лицо девушки искрилось на солнце, капли стекали по подбородку и холодными иголками падали за шиворот, но Арён не замечала того, раскрыв глаза она уставилась на нас с Чхолем. А мы с воином, сражённые открывшейся нам красотой, вылупились в ответ.

Так, ловя взгляды друг друга, мы, казалось, провели вечность. Даже с клювом Арён была неотразимой, а сейчас, когда её личико более ничто не уродовало, она затмила для меня весь мир.

Я ждал, когда же девушка заговорит. Вот маленький ротик зашевелился, но не раздалось ни звука, лишь дурацкая табличка выплыла, разделив нас очередным набором букв, выведенных бездушным машинным текстом.

«Спасибо вам, господин Ким Чхоль и господин Ли Тхэ Чжо. Теперь мне гораздо лучше. Но ваш путь ещё не окончен, прошу, сопроводите меня в крепость Намсан, где ждёт меня указанный Небесами муж – Пак Хёккосе.»

Окружающий мир рухнул на меня всей тяжестью своей нереальности. Арён – просто персонаж, очередная кукла, марионетка, пустышка, с прописанными диалогами и реакциями. И это самое жесткое, что могла сделать эта проклятая игра со мной.

– Тогда чего застыли? Двигаемся вперёд! Навстречу приключениям!

Радость Чхоля выглядела насмешкой, но мне не за что было его винить, он тут совершенно ни при чём.