— Ч-что прости? Они там совсем чокнулись?
— Берт им сказал тоже самое! Но от такой хорошей платы он не смог отказаться.
— О Боже… — сказал Кристиан, массируя переносицу с закрытыми глазами. — Чудные эти люди.
— Да и не говори.
Из комнаты принцессы доносились тихие всхлипы:
— Я не могу так, Дака!
— Тише, милая, — служанка сидела рядом с ней и всеми силами пыталась успокоить подругу.
— Я не могу видеть, как эльфов сожгут на костре, не могу видеть их связанными. Я не могу видеть, как умрёт Он!
— Кто такой «Он»? Это тот красавчик эльф, который спас тебя от лап его собратьев?
— Да, Кристиан… — промямлила Элизабет, переминая складки на платье.
— А почему это ты выделила его отдельно от других? — игриво спросила Дакария. Принцесса удивлённо на неё посмотрела.
— На что ты намекаешь? — с подозрением проговорила она, смахивая слёзы. Её нежная белая кожа вся зарделась от слёз.
— Например то, что ты можешь быть к нему неравнодушна, — служанка заиграла бровями и рассмеялась.
— Дака! Я? Влюбиться в эльфа-разбойника? Серьёзно?! Нет, быть такого не может. Да никогда в жизни принцесса Реамонда не влюбиться в наёмного убийцу!
— Что ж, — грустно вздохнула Дака и перевела взгляд на дверь, — видимо, принцесса Реамонда предпочитает влюбиться в туповатого принца-остолопа, который ещё не вылез из-под маменькиного крыла. Жаль… — Элизабет хотела возразить, но тут же сглотнула свои слова. В комнате повисла тишина, томящая и удушающая. Так продолжалось недолго, но этого времени хватило, чтобы Элизабет решила для себя главную вещь в своей жизни.
— Я влюблюсь в того, кто завоюет моё сердце, кто будет мне опорой и защитой, кто будет слышать меня и понимать, кто будет любить меня так же сильно, как я его. И не важно, какого сословия будет мой суженный: крестьянин, торговец, принц — всё одно, — поклялась сама себе принцесса и тяжело вздохнула. Слёзы давно уже не шли, а щёки высохли от мокрых дорожек.
— И всё-таки Кристиан?.. — с надеждой спросила служанка, взяв руки подруги в свои.
— Признаю, мне нравится Кристиан, — легко улыбнулась Элизабет и засмущалась. Раздался радостный визг на всю комнату. Дакария с щенячьим восторгом смотрела на подругу, а после кинулась её обнимать. — Эй, задушишь ведь! Дака! Я не говорила, что люблю его, я сказала: «нравится»!
— И что? И вот что? Нравится — это первый этап отношений! А нет, даже не так… Второй! Первый — это заинтересовал. Боже, я так рада за тебя!
— Ты всегда торопишь события. Рано радоваться, надо думать, как его от смерти спасти.
— Я думаю, что он справится сам. Не будь он так ловок и хитёр, его бы давно уже поймали, не так ли? Думаешь, что он в этот раз не справится?
— Справится, но…
— Но?
— Я всё ещё виню себя, что зло с ним поступила и накричала. Я такая дура!
— Это твоё не последнее свидание с ним, так что…
— Свидание?! — перебила её Элизабет. — Ты прекрасно знаешь, в чём была цель нашей с ним встречи, о которой он даже не знал. И раз уж ты назвала это свиданием… То как можно прийти на свидание, не зная о нём?
— А с чего ты взяла, что он не знал? Может, он видел тебя вчера вечером в лесу.
— Нет, что ты такое гово… — принцесса оборвалась на полуслове и задумалась. — Точно же! Он всё знал и подстроил. Вряд ли он всегда так рано утром играет на флейте у самого края леса. Ах он!..
— Хитрец тот ещё, — хихикнула Дакария. — Теперь можно считать это свиданием?
— Нет, нет и ещё раз нет! Так, мне нужно идти в сад, подумать о вечном-бесконечном, — Элизабет сняла с шеи подвеску в виде месяца, но оставив при это цепочку, и передала её в руки служанке. — Ты должна хранить её, как зеницу ока, ясно?
— Почему же ты не возьмёшь её с собой?
— Я всегда на миг быстрее удара, — принцесса загадочного улыбнулась, подмигнула и вышла из комнаты. Служанка проводила подругу непонимающим взглядом и снова посмотрела на подвеску.
Полы её кремового платья шуршали при каждом шаге. Элизабет шла по длинным коридорам с резными колонами, высокими потолками, с живописными картинами на стенах, различными декоративными вазами из разных стран и изящными канделябрами и люстрами. У самого входа принцессу окликнули:
— Принцесса Элизабет! — этот шипящий голос дрянного мага эхом отлетал от стен.
— Что такое Лемюэль? — она с гордо поднятым подбородок повернулась к нему. Маг быстрым шагом подошёл ближе из-за дальнего поворота коридора.
— Могу я просить вашей аудиенции? — он склонился в почетном поклоне. Элизабет, обернулась и посмотрела на дверь, чтобы проверить наличие стражников. Они и правда стояли за её спиной, как обычно, на своём посту.
— Пройдёмте в сад, поговорим в беседке.
— Как прикажите. — Выходя из замка, Элизабет что-то шепнула стражнику, после чего он коротко ей кивнул. Лемюэль незаметно скривился. — Сегодня отличная погода, не находите?
— Да, пожалуй. Среди пасмурных дней осени такое ясное солнце редко бывает. Зачем ты просил моей аудиенции?
— Боюсь, что в прошлый раз мы не правильно начали разговор… — От воспоминаний о перетянутых кистях верёвкой и о словах мага, Элизабет невольно вздрогнула. — … Я хотел бы попробовать поговорить с вами ещё раз.
— Какое совпадение. Я тоже хотела начать с чистого листа. — Они дошли до белоснежной круглой, резной беседки, что стояла по центру сада. Элизабет прошла внутрь и села на одну из подушек, покоящихся на скамейке. Лемюэль сел напротив неё.
— Я хотел бы поговорить о вашем семейном древе. — Принцесса уловила его хищный взгляд, который он иногда бросал на её цепочку. Элизабет мысленно улыбнулась и похвалила себя за предусмотрительность.
— Подожди, Лемюэль, — она грустно вдохнула, показывая свои искренние эмоции без малейшей фальши, — объясни мне, пожалуйста, одну единственную вещь.
— Слушаю, — он закинул одну ногу на другую и сцепил пальцы в замок.
— Что с тобой творится в последнее время? Ты очень сильно изменился. Куда подевалось твоё добродушие и отзывчивость? На дне какого океана похоронена твоя преданность, верность, любовь к королю? Вы стали с ним меньше общаться, между вами появилась огромных размеров пропасть холода и отчуждённости. Вы ведь друзья детства! Вы всегда были с моим отцом вместе и поддерживали друг друга. Что случилось?
— Время меняется, а вместе с ним и люди. Я вырос, у меня в жизни появились другие ценности.
— Пожалуйста, давай поговорим на чистоту, как в старые добрые времена? Раньше, мы с тобой всегда подолгу болтали.
— На чистоту? — недоверчиво переспросил Лемюэль, глядя в её честные глаза. Маг вымученно выдохнул и выдавил из себя что-то наподобие улыбки. — Хорошо. — Принцесса села совсем рядом с ним. — Я уже как несколько месяцев работаю над одним большим проектом, который поручил мне король. Я очень устал, буду честен. Мне надоело всё, хочу просто отдохнуть. С этим заданием на мои плечи возложили столько вещей, столько задач, которые один я решить не смогу.
— Тогда… — Элизабет недоговорила, выжидая паузу. Маг вопросительно посмотрел на неё. — Я могу помочь тебе расслабиться, — томным голосом сказала принцесса, соблазнительно улыбаясь.
— Но как же… — растерялся Лемюэль, что принцесса увидела впервые за свою жизнь. — Вы принцесса и… Я всего на несколько лет младше вашего отца!
— Ты ещё не видел, за кого меня пытались сватать, — усмехнулась Элизабет и придвинулась к нему ещё ближе, касаясь его колена. — Но ты мне нравишься гораздо больше, чем напыщенные старики. — Маг и правда выглядел хорошо, к своим тридцати пяти годам он ещё не успел потерять свою молодость, его кожа всё так же оставалась нежной и разглаженной, а лицо ещё не успели омрачить морщины. Сквозь небольшой вырез его чёрной мантии Элизабет ласково провела по его ключице. Их лица оказались совсем рядом. — Ты же всегда этого хотел, и вот я твоя, — улыбнулась принцесса поцеловала его в щёку. Вместо ответа она ощутила, как Лемюэль своими тонкими пальцами зарылся ей в волосы и притянул к себе за талию. Элизабет проложила дорожку из поцелуев до его шеи, лаская его кожу своим языком, а после и нежно покусывая. Маг откинул голову назад, полностью расслабившись. Принцесса ещё пару мгновений целовала его шею, а после аккуратно убрала его седые волосы и принялась ласкать мочку его уха. Она чувствовала, как маг издыхает от наслаждения. Вдруг Элизабет ощутила, как Лемюэль прикоснулся к её горлу, медленно сползая вниз. Как только пальцы мага коснулись подвески, он попытался аккуратно снять её, притянув к себе принцессу ещё ближе. — Ты наивен, — горячий воздух овивал его ухо, из-за чего пальцы прекращали слушаться. — Dic mihi verum…* — прошептала Элизабет и схватила его за запястье, впиваясь в него ногтями. — Ещё раз прикоснёшься ко мне, я прикажу отрубить тебе пальцы! — со злостью прошептала она и отстранилась, но всё также держа его руку.
