— Ещё мне не хватало свалиться, — прошептал он и направился к своему дому. Но по дороге его охватило странное чувство любопытства. Кристиан свернул с нужного мостика и пошёл к древу. Он осторожно толкнул тяжёлую дверь и вошёл внутрь. В комнате стоял непроглядный мрак. Крис на ощупь нашёл фонарь и зажёг его. На круглом столе в дальней комнате виднелась книга в кожаном переплёте. Рядом с ней валялось перо, обмакнутое в чернила и сама чернильница. Кристиан открыл первую страницу и прочитал вслух:

— «Ричард Эразм Младший, маг птиц третьего поколения». Это его биография? — он перелистнул страницу. — «Новолуние месяца Ефиваля. Сегодня мне удалось сбежать из проклятого города. Костры полыхали везде! Некогда прекрасная столица превратилась в самый настоящий ад! Я быстро нашёл эльфов, которые оказались в такой же ситуации. Мы все вместе укрылись в лесу. Я сейчас пишу, сидя в быстро-сколоченном шалаше и молюсь всем богам этого мира, чтобы всё это прекратилось», — Кристиан перелистнул ещё несколько страниц. — «Сегодня я поближе познакомился к Лойлейлином и Дайросом. Очень интересные ребята! Только вот со своими странностями… Я не очень доверяю Лину, его скрытная натура мне доверия не внушает. А Дайрос кажется таким весёлым, будто бы он и не в лесном плену вовсе, а пришёл сюда просто на отдых. Киронда — прекрасная девушка. Она быстро всё взяла в свои руки и возглавила нашу жалкую компанию. Что будет дальше? Мне очень страшно…», — ещё несколько страниц. — «До чего же надоедливый этот Рейджис! Вот же неугомонный мальчишка! Отчего ему на месте не сидится? Разве он не понимает, что лезвие — это не игрушка? Ну вот, он опять куда-то полез…», — Кристиан поставил фонарь на стол и стал листать дальше, читая лишь маленькие отрывки и то через раз, а иногда и через три. — Ричард усердно вёл дневник на протяжении двухсот лет. Но начиная со ста двадцати лет и заканчивая двумястами десятью он почти ничего не писал. Лишь изредка делал какие-то пометки. Особенно много он стал писать в тот день, когда случился второй геноцид. — Кристиан открыл последнюю страницу. — Почерк почти не разобрать, его рука сильно дрожала. Этот текст был написан в прошлую ночь: «Я устал. Я не могу так больше. Моё время пришло. Мне пора. Конец. Уйти и не возвращаться. Жить дальше не нужный смысл. Эльфы справляться без всех и меня. Я не хочу умирать, но я покину место. Я уйду в…», — кусок страницы был оборван. По всему тексту были разбросаны кляксы и зачёркивания. — Он что, был не в себе? Какой странный текст… Что ж, видимо, я так и не узнаю, куда он хотел уйти на самом деле. А ведь это могло стать ключом ко многим вопросам. — Кристиан закрыл дневник, потушил фонарь и вышел из древа с чтивом в руках.

Утром Кристиан собрал всех эльфов на площади. Азелай и Мирт встали рядом с ним, обращаясь грудью против всех остальных.

— Я что-то не слишком уверен в себе, — прошептал Кристиан, пока все сходились.

— Не волнуйся, у тебя всё получится. А если не веришь в себя, то поверь в мою веру в тебя, — улыбнулся Мирт и положил руку ему на плечо. Кристиан тяжело выдохнул. Злое осеннее солнце слегка грело его кожу, а холодный ветер заставлял больше закутаться в плащ.

— Послушайте! — громко обратился Кристиан к народу. Эльфы замолчали и обратили свои взоры на юного разбойника. — Как бы банально это не звучало, но грядут большие перемены. Настало трудное время. Сегодня ночью Ричард погиб, мы остались одни, — его голос был ровным и спокойным, хоть внутри Крис трясся как осиновый лист. Повисла напряжённая тишина. — Теперь всё в наших с вами руках. Следующие два дня вместе с этим будут обозначены днями Скорби. Но перед этим мне нужно разъяснить важную вещь. Как вы знаете, на роль нового главы были два кандидата: я и Азелай. Но голосование так и не провелось, Старейшины покинули нас слишком рано. Верите вы мне, или нет, но два голоса Старейшин «за меня» были против одного «за Азелая». Мы с моим другом уже это обсудили. Я и Азелай поведём наш народ в будущее, но большинство управления ляжет на мои плечи.

— А кто не согласен, — вклинился в его речь Азелай, — может высказать это прямо сейчас. Мы с удовольствием его послушаем, — но в толпе стояла гробовая тишина. — Вот и замечательно, — ухмыльнулся Азелай.

— Будьте уверены во мне, я не подведу вас! — на его губах заиграла хитрая улыбка. Эльфы, все как один, преклонили колено перед новыми предводителями. Азелай и Кристиан переглянулись и взяли друг друга за плечи. — Моя кровь теперь твоя.

— Я не пролью твоей крови, — они легко надрезали кожу ладони и пожали друг другу руки. — Пришло новое время, — шепнул ему Азелай. — Ты готов?

— Вместе? — также шёпотом спросил Кристиан. Двое друзей подняли сцепленные руки вверх. Эльфы встали и бурно восклицали, приветствуя новых Старейшин.

Элизабет прогуливалась по саду, облачённая в лучшие меха белого цвета. Небо затянули мрачные серые тучи. Приход осени совсем не радовал, кроме лишь прекрасных цветов, недавно распустившихся в саду. Принцесса ходила по узким тропкам, осматривая бархатные алые розы, так сильно выделяющиеся среди других цветов. Она коснулась пальцами нежных лепестков, запустив руку в куст. А когда доставала, то острый шип оставил на её бледной коже небольшую царапину:

— Ах, только бы кровь на платье не попала! — на её шее засветился полумесяц. От него исходило холодное белое сияние. Царапина начала медленно затягиваться у Элизабет на глазах, а вскоре от раны не осталось и следа. — Что? — принцесса изумлённо посмотрела на подвеску. — Но как?..

Ещё несколько дней принцесса тщательно изучало мамино украшение. Каждый раз, когда на теле Элизабет появлялось ранение, подвеска светилась, и принцесса чувствовала странное магическое тепло, а рана заживала. Если на ней не было подвески, то ничего не происходило. Но как только она касалась её, всё снова начинало заживать. Как-то раз Дакария упала с лестницы, пока носилась по коридорам с подносами. Фарфоровый чайный сервиз громко разбился об пол, а также слышны были кряхтения девушки, пытавшейся встать. Служанка неслась в комнату Элизабет, а теперь вся посуда разбилась, как и её коленки. Дакария повесила нос и угрюмо побрела к принцессе. В дверь постучали:

— Входите! — крикнула Элизабет и дверь отворилась. Она увидела на пороге свою подругу с растрёпанными волосами и ободранными коленями. — Боже мой, Дака! — она подошла к ней и усадила на кровать. — Что с тобой стрялось?

— С лестницы упала, — хлюпнула носом служанка. — Простите меня, пожалуйста, я разбила старый чайный сервиз! — Дакария чуть ли не рыдала.

— Успокойся, прошу тебя. Всё хорошо.

— И вы просто так спишите мне мою вину?

— Если ты так хочешь, то можешь мне кое в чём помочь. Видишь ту подвеску? — Элизабет указала на полумесяц, лежащий на тумбочке. — Коснись его. Не бойся, по идее ничего не должно случиться, а если и произойдёт — пойдёт во благо. Ну же, смелее! — подталкивала она свою служанку. Дакария подошла и осторожно коснулась подвески, зажмурив от страха глаза. Ничего не произошло. — Я так и знала! — воскликнула Элизабет и надела подвеску. Она снова усадила подругу на кровать, и на этот раз села с ней рядом. Принцесса дотронулась до раненной коленки служанки и рана начала затягиваться. — Работает! — радостно вскрикнула она.

— Что это? — очарованно спросила Дакария, смотря то на магическую подвеску, то на рану.

— Я без понятия, но выглядит поистине здорово! Я думала, что ты мне расскажешь.

— Точно! — её сознание прояснилось. — Вы сейчас так похожи на свою маму, — тепло улыбнулась служанка. — Дело в том, что ваша мама была целительницей, и имела чудесные магические способности, которые открывались в ней благодаря этой подвеске. Королю такая магия никогда не нравилась, он называл свою женой «ворожейкой». Вы не помните этого, но когда-то давным-давно ваша мама ходила среди народа и помогала в исцелении ран, пока её не стали называть еретичкой. И тогда королева Анна спряталась в замке, изучая свои магические способности и возможности этой подвески. Ваша мама знала какой-то секрет, эксперименты над которым проводила на протяжение десяти лет. Никто не знает, удалось ли ей добиться желанного.