Кроме упомянутых двоих, в списке Бранта значились так же Колин Кое и братья Стеф и Дени Драй, досье на которых подкинул ему Мастер Даниел Оурман, его бывший одногруппник, с которым они вместе проходили последнюю подготовку на должность Мастера, полученную ими в итоге в один и тот же день. Пятью годами старше Алексиса, Даниел, конечно, бывал порой невероятно упёртым занудой, но в целом парнем был неплохим, и работать с ним было лучше, чем со многими. Кроме того, у Даниела был какой-то совершенно удивительный талант находить на плацу во время построений порой совершенно невероятных личностей. Специализацией Оурмана вообще-то были близнецы, столь необходимые Высокому Сектору и Академии в частности, а Стеф и Дени были двойняшками, пусть и не монозиготными, но все же. Не лучший, конечно, вариант, но на безрыбье, как говорится, и рак рыба, так что Алексису не оставалось ничего иного кроме как углубиться в изучение информации об этих ребятах.
========== Глава 3 Начало [конца] ==========
…вечером родители говорили о свадьбе, Лада слышала. Комната, которую она делила со своей младшей сестренкой Иной, располагалась достаточно близко к кухне, на которой мама с папой и завели этот неожиданно неприятный для девушки, хотя и вполне закономерный разговор. Да тонкие стены и без того пропускали каждый шорох. Мысль о замужестве казалась самой Ладе странной, но ведь ей в марте стукнуло уже семнадцать, а это возраст немалый, да и к тому же почти все ровесницы, с которыми девушка заканчивала школу два года назад, уже успели выйти замуж и даже завести детей… Мама часто так или иначе упоминала об этом, хотя сама Лада никогда не пылала желанием следить за жизнью бывших знакомых, которых не особенно-то любила и в период их общения.
Родители, правда, говорили о другом, о чем Ладе и самой давно уже думать было не очень приятно: налог на бездетность рос в Среднем Секторе вместе с молодым человеком и рос как на дрожжах: если в пятнадцать, в год достижения совершеннолетия, он составлял еще две тысячи крон, то в шестнадцать – уже две двести, в семнадцать – две пятьсот, а в двадцать – почти четыре, хотя какая женщина в своем уме, позвольте спросить, к двадцати годам еще не обзаведется семьей? Да и, кроме того, первые двое детей только снижали указанную сумму до исходной, в то время как полностью её обнуляли лишь третий и последующие… «Один ребенок – обязанность, два – норма, три – заслуга, более - честь» - гласил общеизвестный девиз Центров Зачатия, достаточно четко определяя норму семейной жизни, и, хотя семей с четырьмя детьми Лада знала немного, двое или трое ребятишек действительно были наиболее распространенным явлением в Среднем Секторе.
Слушая вчера ночью под тихое сопение Ины разговор мамы и папы через дверь, Лада чувствовала себя некомфортно: мало того, что в семье Карн двое детей, что не освобождает взрослых от основного налога, так еще и старшая всё еще «в девках», как, говорят, прежде звали незамужних женщин. Лада подавила очередной тяжелый вздох, что так настойчиво рвался наружу из её груди: за последний год ей довелось сменить уже не то пять, не то подавно шесть мест работы, нигде не задерживаясь подолгу и нигде, в итоге, не оказываясь нужной. Ткацкая фабрика, типография, бюро пропусков, курьерская служба и даже отдел кадров сетевого магазина – никому не было дела до закончившей пять базовых классов девчонки без профессиональных навыков или опыта. Лада, конечно, не падала духом – да и что ей оставалось? – но ситуация с каждым днем угнетала её все больше, а теперь, как выяснилось из вчерашнего разговора, затронула и родителей тоже. Девушке, однако, не хотелось думать об этом и замуж в общем-то тоже не сильно хотелось, да разве кто спросит? В конце концов, что в этом пустом «хочется»?.. Лада с трудом приспосабливалась к новым условиям и обстоятельствам и никогда не любила резких перемен в привычном укладе жизни, а появление своей семьи стало бы, наверное, едва ли не самым особенным, что с ней когда-либо происходило… К тому же Лада с трудом находила общий язык с новыми людьми – тем хуже, чем взрослее становилась, - и слишком часто допускала пусть и мелкие, но всё же промашки, которые человек, чересчур преданный Системе, без труда мог бы обратить против нее самой. Зная это о себе, Лада предпочитала вовсе не встревать никуда первой.
…только вот девушка в лифте внезапно изменила привычный порядок вещей – и в общем-то небезосновательно, ведь её вид не на шутку встревожил тогда и саму Ладу. Снова в памяти девушки всплыли эти темно-карие глаза, светившиеся ужасом загнанного зверька. И почему только она снова вспоминает их?.. Прошло уже две недели – какое там, почти три! – с того странного вечера в зависшем над пропастью города лифте, а соседка как в воду канула: за всё это время Лада ни разу не видела её и уже почти готова была поверить, что ей всё и вовсе приснилось… Если бы не эти темные глаза, напряженный взгляд которых едва не кричал о помощи, которые мысленно она снова и снова видела перед собой. Лада не могла понять, почему, но мысли её раз за разом возвращались к тому образу, возвращались каждое утро в момент пробуждения и не менялись, кажется, на протяжении всего дня.
А между тем, проходя мимо квартиры 19-03, Лада видела лишь металлическую дверь, день за днем запертую, словно здесь и вовсе никто не жил.
Ия Мессель. Вот, собственно, и всё то немногое, что узнала девушка о своей новой соседке, когда та представилась работникам ремонтной службы. Только по возвращении домой Лада, к немалому собственному удивлению и даже смущению, сразу же просмотрела все имеющиеся в доступной Средним базе материалы по жильцам третьей квартиры на девятнадцатом этаже, но они показались ей на удивление скудными, словно урезанными и невнятными, что, признаться, даже чуть озадачило девушку:
Мессель, Ия.
(На фото – симпатичная девушка с плавными, округлыми чертами лица, темными глазами, пухлыми губами и прямыми волосами, едва доходящими до плеч).
Возраст: 17 лет (д.р. 21.10)
Рост: 165 см.
Вес: 60 кг.
Образование: с.ш. № 1(с интенсивным обучением) пятнадцатого кв. С.С., 9 классов.
Средний балл: 8.6
Родители: Грегор Мессель (38 лет)
Братья, сёстры: информация отсутствует
Примечания по работе: с.ш. № 3 одиннадцатого квартала С.С., младший учитель.
Примечания по быту: Отметок о нарушении комендантского часа не имеет. Комиссия для допуска к работе с детьми пройдена без замечаний.
Примечания по здоровью: информация отсутствует
Странно. Быть такого не может, чтоб о человеке с именем из двух букв были в архиве какие-то секреты, а информации все равно мало до неприличия – ни у кого из знакомых Лады так мало нет. Девушка коснулась пальцем экрана компьютера, перелистывая страницу, однако то, что она увидела далее, смутило ее лишь сильнее.
Мессель, Грегор.
Доступ к личной информации ограничен.
Грегор. Шесть букв. А у Ии лишь две. Да и вообще, разве о внедрённых пишут вот так открыто? Глупости, не может этого быть. Девушке вдруг стало страшно, почти тошно. Пусть у неё и нет доступа, но имя, имя ведь выдает его с головой! Ох, Лада, не хватит ли играть в частных детективов? Ей бы о другом побеспокоиться – о том, что не надо незнакомым людям давать лишний раз повод удивляться, а уж тем более в критический момент, когда нервы напряжены. А всё же Ия после инцидента в лифте ничего не сказала – ни ей самой, Ладе, ни еще кому. Скажи она, так на Ладу бы проблемы свалились сразу же, а нынче уже середина июня, но все молчат, и даже от ВПЖ не поступило замечаний (кроме маминых нервов, но это не так уж страшно, не в первый раз)…
Лада едва не тряхнула головой, чтобы в очередной раз прогнать вставшее перед глазами видение того вечера, блики ночного города на темных волосах незнакомки. Ооох, Святая Империя, да о чем она вообще думает? Девушка с особым тщанием вперила совершенно невидящий, остекленевший взгляд куда-то вперед, сквозь ряды спин людей, стоящих перед ней, но уловить происходящее всё равно не удалось, ибо мысли девушки были сейчас слишком далеко от еженедельного молельного собрания, на котором она находилась этим субботним утром. Июнь выдался теплым, но не жарким, скорее душным и очень влажным, отчего в многолюдной зале с наглухо затворенными окнами было совсем невозможно находиться в здравом рассудке. Платье Лады, едва не насквозь уже мокрое от пота, на спине липло к коже, равно как и волосы, сопревшие под сдвинутой на затылок плотной шляпкой незамужней совершеннолетней.
