Путник оказался не простым. В город вернулась Изенгильда! С собой на привязи она тащила мужчину, подгоняя рывками, ибо тот ещё плёлся и шатался, будто в стельку пьян или отморожен. Скорее второе.

Когда она входила во дворец, валькирии с почтением поклонами разошлись в стороны, а сама гостья даже внимания на них не обратила. Изенгильда шла прямиком к нам с Брунгильдой. Мы сидели подле трона на шкурах с развёрнутой картой и обсуждали пути, да подступы к Лагуне.

Планирование похода прервали слова воительницы:

— Возвращаю долги, — брякнула она и вручила мне верёвку с мужчиной на привязи.

Когда в пленнике с подранной одеждой, с проросшей ещё на пол лица бородой, подбитыми обоими глазами, которые смотрели теперь сквозь щёлочки, я узнала Дэсада, то ахнула и невольно отшатнулась.

Казалось бы, забытое, как страшный сон, вернулось вновь. Я увидела своего мучителя, и что — то внутри меня затрепетало и даже взвыло. Его взгляд подавлял меня. Пусть жалкий, сожалеющий быть может, испуганный под страхом расправы… он всё равно подавлял меня.

Брунгильда отреагировала быстрее всех прочих. И решительнее. Вскочила как дикая кошка и злорадно рассмеялась.

— О, как хорошо, что ты ещё не сдох. Иначе я бы расстроилась, — пропела валькирия.

— Прости меня, — промямлил потрескавшимися губами Дэсад, глядя на меня.

Не выдерживая его взгляда, я поднялась и вышла. Какие — то слова злости были, но они в горле встали. Изенгльде я даже спасибо не сказала. И, похоже, ей было на это плевать.

Дэсад пугал меня. И Бру, чувствуя мой упадок, это так не оставила! Я охренела от её попыток развлечь меня этим же вечером. Ничего не предвещало.

Привели ко мне прямо на ужин раздетого маркиза, уже побритого, и не такого опухшего. Только обветренные щёки слоились и поблёскивали краснотой.

— О! Кто к нам пожаловал, смотри, — подскочила Брунгильда, делая вид, что это не её затея. — Ой, какой маленький писюн!

Валькирия без зазрения совести подошла, потрепала за скукожившуюся письку маркиза. И добавила:

— Выбирай, яйца или скальп?

Дэсад затрясся сильнее.

— Убери его, — прошептала я, закрывая лицо рукой.

Раздался смачный удар, мужчина вскрикнул. Сквозь пальцы я рассмотрела, что получил он коленом прямо между ног. Мне даже жалко стало его. Не знаю, никогда не питала к посторонним мужикам жалости. А к этому извращенцу её тем более не могло бы быть. Но в груди что — то ахнуло.

На следующий день Брунгильда привела его снова, что я чуть не поперхнулась мясом.

— А так? — Спросила она деловито, демонстрируя Дэсада в колодках.

— А это зачем? — Кивнула я на кованный зажим на яйцах, которые уже посинели.

Даже в таком положении маркиз смотрел на меня с превосходством, хоть и выражал искреннее раскаяние. Смотреть ему в глаза казалось пыткой, будто это у меня зажали яйца. Я снова сделала вид, что мне совершенно не интересно, что это за человек и по какому поводу.

— Не нравится? — Озадачилась валькирия и увела пленника.

На следующий день она подвесила его прямо в большом зале дворца вверх тормашками. И спросила с горящими глазами:

— А так?

Судя по красным полоскам на спине и заднице, его хорошенько выпороли.

— Нет, снимите, — ответила и снова сбежала от глаз маркиза куда подальше.

Всё это казалось полным абсурдом. И смешно, и горько.

От Брунгильды и её затей я могла сбежать лишь в дом к Омеге. Главная валькирия только туда не совала свою блондинистую мордаху.

Я любила бывать с волчицей. Мы мало общались, больше рассматривали друг друга, будто осязали, наслаждаясь присутствием. Но порой мне хотелось и поговорить. Я спрашивала о разном, Омега отвечала кратко, но не всегда. Порой тактично молчала, показывая, что не может дать мне того, что я хочу. И похоже, Брунгильда ревновала меня к волчице, хоть и не подавала виду…

Прошла неделя, валькирия вроде бы успокоилась и перестала совать мне обидчика под разными соусами. Но рано я порадовалась. Выдержав хорошую паузу, воительница удивила меня ещё больше.

— Пойдём сестра! Я кое — что придумала! — Воодушевлённо тащила меня за собой до сарая, что был неподалёку от дворца.

— Надеюсь, это не… — начала я, входя в помещение. Остаток фразы проглотила.

Это был снова Дэсад. Он висел горизонтально животом вниз на телеге под специально скованной конструкцией, напоминающей пирамиду. Руки и ноги, согнутые в суставах и выгнутые назад, были связаны вместе цепью за спиной, а оттуда уже тянулась цепь до макушки пирамиды. Естественно, он был голый. И до верхушки пирамиды тянулась не только цепь…

— Что это? — Обойдя вокруг кивнула я на железную палку, торчащую из его задницы.

— А, ты про это, — хмыкнула Бру с некоторым волнением или даже осторожностью в голосе. — Это крючок. Вон конец верёвки. Если подёргать за него, поганец так забавно кряхтит! Попробуй.

Судя по небольшому диаметру и отсутствию крови, обошлись с ним ещё гуманно. Маркиз висел с опущенной головой, не издавал ни звука, лишь похудевший до рёбер живот опускался и поднимался.

Мда… дикарка превзошла все мои ожидания, придумав такое. Крючок в заднице, от которого ведёт веревка, перекинутая через верх, и дальше её конец опущен до пола. Есть ещё одна с кольцом на яйцах…

Затаив дыхание, я приподняла его за трясущийся подбородок, чтобы, наконец, взглянуть на своего обидчика. Таким беспомощным и уязвимым я ещё ни одного мужчины не видела, даже самого дохлого крестьянина. Не то что бы самого извращенца Дэсада!

На кончике его носа блестела росинка слезы. Сердце аж ёкнуло…

Не решившись разглядывать лицо дальше, я отпустила. В голове крутилась мысль, что это уже не Дэсад. Это кто — то другой.

— Смотри, — Воодушевлённо начала Бру. — Мы провезём его по городу, и кто хочет может подёргать за верёвки. Вижу, что нравится моя затея! Так, бездельники, запрягайте лошадь!

Услышав это, маркиз взвыл, его забил тихий плач.

Сарай распахнулся чуть ли не всей стороной стены. Зацокали копыта, снег стал мести мелкими хлопьями оседая на мой меховой воротник и спину Дэсада, стремительно покрывающуюся мурашками.

— Достаточно, — выдавила я.

— Сестра? — Насторожилась Брунгильда. — Мы ж ковали тремя кузнецами, такое чудо! Зря что ли?

— Хватит с него, отпустите, — ответила и поспешила прочь.

Но валькирия не желала отставать!

— Мира, так как с ним быть? Он же, как же. Ну Мира, — затараторила она, как маленькая.

Я остановилась на площади, чуть не доходя входа во дворец, и посмотрела на Брунгильду пристально. Морозное сегодня выдалось утро, изо рта и носа шёл обильный пар. Хотелось поскорее в дом, под костёр и меха. Но созданию требовалось взбодриться.

Главная валькирия посерьёзнела вдруг и спросила прямо:

— Что делать с ним прикажешь, воительница Миранда?

— Здесь? Ничего, — ответила с ухмылкой.

— То есть как? А там? То есть где? — Опешила Бру.

— С собой его возьмём, в Лагуну зла, посмотрим, из чего он сделан, — раскрыла свой коварный план, что грела в груди уже какое — то время…

Изучая байки местных жителей портового города, я составила образную картину по Лагуне зла. В столице с тысячами местных собрать сплетни, сравнить и найти хоть что — то общее оказалось не сложным. Большую часть видов монстров, что светились в окрестностях неподалёку от Лагуны, подходили под описание тех, что я знала и мочила во время экстаза. Но были и другие. Сперва решила, что россказни, но в некоторых случаях отдельные моменты сходились. И это несколько настораживало.

Но не сильно! Я воспринимала поход в Лагуну зла, как тренировку или даже боевой экзамен перед моей главной целью. Целью всей моей жизни — Разломом! Лагуна зла — это генеральная репетиция перед Адовым кольцом, за одним малым исключением: через Адово пройти смогу лишь одна, без воинов, прикрывающих спину, или путающихся под ногами. Если всё будет удачно, экспедиция в Лагуну не провалится, я наберу столько душ, что мне уже не потребуется бродить по свету годами, собирая крохи. Север стал мне поистине Клондайком… однако не стоит делить шкуру неубитого…