Я посмотрела с укором на Дэсада, сияющего от счастья. Извращенец на этот раз превзошёл себя. Как же хотелось расцарапать эту наглую рожу, которая отчасти добилась, чего хотела. Увидит теперь меня обнажённой и спустит за шторкой.

Затем я взглянула на Брунгильду, которая невольно стала участницей сей авантюры. Если бы я захотела, то легко бы свалила отсюда, устроив потасовку. Но что бы тогда стало с валькириями?! Вот почему я — одиночка, которая изо всех сил старается ходить на все дела одна! Потому что могу следить за и держать в сохранности лишь свою шкуру! И как так случилось, что я успела прикипеть к дикаркам?!

— А меня вообще кто — нибудь спросит? — Возмутилась неожиданно для всех я. — Между прочим я девственно чистая дева с непоруганной честью. А вы меня голышом хотите на какую — то борьбу? А если мне там лоно порвут или ещё чего хуже? Ладно маркиз уже давно упал в моих глазах. Конунг, ты — то хоть будь мужчиной!

— Рабыня будет указывать мне! Конунгу всего Севера!! — Взревел Магнус, и добавил хищно: — Взять!

Залязгали мечи и топоры. Обе валькирии ощетинились, на них в ответ выставили лес копий, клинков и прочих колюще — режущих. Без шансов… повязали всех троих.

— Пусть отдохнут с дороги, а завтра к закату устроим бой! — Заключил конунг, и нас стали выводить из зала под одобрительный гам и насмешки.

В сарай завели уже одну. Приковали за ногу к цепи точным ударом молотка о наковальню, что там и стояла. Надо отметить, у дикарей цепь оказалась, что надо. И не мудрено, рассчитывают обычно на суровых мощных варварских воинов, а не таких хилых метр пятьдесят девять, как я.

В ночи уже принесли еды с вином, и большущее ведро с тёплой водой. И тут я вдруг подумала, что стоит всё же сбежать. Позвала охранника.

Когда появился верзила, я несколько передумала, но всё же решила придерживаться плана.

— Дай нож, я должна привести себя в порядок, — заявила нагло в полутьме.

Варвар рассмеялся и уже направился к выходу. А я спешно стянула штаны, с ликованием в душе, заметив на поясе топорик, которым я бы могла попытаться разжать звенья цепи.

— Смотри, куда я с таким на людях? — Показала ему кудряшки между ног.

Дикарь вернулся и заинтересованно посветил факелом на проблемное место. Облизнулся даже, но не полез. Отойдя на расстояние, подкинул нож. Вот зараза!

— Брей рабыня, — брякнул брутальным голосом, присаживаясь на бочку и складывая руки на груди.

Я рванула к нему с такой скоростью, что дикарь не успел и глазом моргнуть. Но длинны цепи не хватило каких — то сантиметров. Лезвие ножа лишь чиркнуло по бороде. Варвар отшатнулся и гаркнул своим. Прибежало ещё двое.

Они перекинулись на своём дикарском, а затем варвар скомандовал угрожающе:

— Брей хитрая рабыня, а мы посмотрим.

Я усмехнулась в ответ, натягивая штаны обратно.

— Брей рабыня, — вышел на свет кузнец с молотом. — Или мы отобьём тебе левую руку. Это не будет заметно сильно. Рука только распухнет, и ты не сможешь драться в полную силу. Брей.

Недолгая борьба взглядов закончилась быстро, и не в мою пользу. Дикари вряд ли шутили. За свою оплошность, я поплатилась.

— Принесите какой — нибудь жир, — произнесла на выдохе. — Кожа нежная у меня.

— Вот, — варвар кинул какой — то жёлтый брус прямо в ведро. — Отсталый народ южане, даже не знают, что такое мыло…

Я выбрила свою письку начисто, на глазах у троих мужчин. Тщательно, и не спеша. Выражения их лиц меня забавляли. Но в целом, я чувствовала дикий дискомфорт.

Рано утром меня разбудила варварская женщина средних лет, принеся щедрый горячий завтрак и новое ведро с водой. А в обед она же покормила мясом. Когда солнце стало опускаться за гору, о чём говорили стремительно краснеющие и гаснущие лучи, пронизывающие щели меж досок сарая, стало тоскливо и даже волнительно.

Вскоре женщина принесла льняную тунику и вежливо, даже с опаской в глазах, попросила переодеться. Упираться не стала, скинула все доспехи, оставила и красные трусики. Мало ли разозлятся и порвут. Взбодрилась холодной водой, следом взбредало вымыть с мылом шевелюру. Затем я решила подмыться, и только после взялась за тунику.

Конвой долго ждать не пришлось. Они показались, как только варварская женщина подала сигнал о готовности. Мне связали руки за спиной, и только потом расковали щиколотку.

В дворце конунга уже всё было готово к представлению. Варваров собралось немало. Ещё на входе я вызвала восхищение многих, кто через полупрозрачную ткань туники рассмотрел мои формы и оценил пропорции.

Но помимо восхищение я вызвала у некоторых и удивление. А точнее у одного. Здесь был и Вильям! Пленённый король Зелёных холмов присутствовал в зале! Тот самый бывший принц, что признавался мне в любви на балу у герцога, и клялся в том, что будет ждать моего согласия на брак хоть вечность. Это был единственный человек в зале, что вызвал у меня глубочайшие чувства стыда и сожаления.

А ещё тоски. Вильям с голым торсом стоял на коленях подле короля, так чтобы Магнус мог в любой момент достать его ногой. Пленённый был в колодках, что крепились на шее и заковывали деревом запястья. Похудевшие руки висели согнутые в локтях, но чернобровое лицо, с ярко выраженными мужественными чертами всё ещё молодого юноши, держалось прямо и не выглядело сломленным. Широко распахнутые карие глаза изучали меня, и вскоре я увидела в них боль.

Наши взгляды встретились на мгновение, и разлетелись, как две разные бабочки в поле. Я старалась больше не смотреть на него, будто этого человека здесь не было.

Мне было на кого посмотреть и так. Брунгильда с подругой сидели в третьем ряду на шкурах. Их не заковали, оружие было при них. Здесь же присутствовала и Изенгильда, вся замотанная в цепи, сидела подле короля с противоположной стороны от Вильяма. Единственное, кого я не увидела в толпе, так это мерзкого Дэсада. И вскоре поняла почему.

Когда вышла на центр зала, щедро устланный шкурами, мне развязали руки. Не успела и глазом моргнуть, как со спины пропороли тунику и рванули прочь. Вот тогда — то я и предстала во всей красе перед публикой! Под ярким светом множества факелов, что помимо света давали ещё и прилично тепла, от чего отсутствие одежды не вызывало приступа трясучки.

Если у конунга глаза загорелись от увиденной меня, то у его жены застлались красной пеленой. Но я старалась не смотреть ни на кого прямо. Стыд подкатил не шуточный.

Мне навстречу вышел высокий, хорошо сложённый мужчина! Вот же подстава, хотелось кричать и биться головой о шкуры… Но я в некоторой растерянности остолбенела и даже прикрылась. Ко мне вышел Дэсад!

Лысая голова, боевой окрас на лице, мощная волосатая грудь, широкие плечи, бицепсы, трицепсы и квадрицепсы. Меж мощных ляжек бесстыже мотался вялый член.

Он встал напротив, со злорадством и неким превосходством оглядел меня с ног до головы.

— О, тебе идёт каре, — усмехнулся извращенец, глядя почему — то на мою грудь.

Которую одной рукой прикрывать было сложно! Кое — как закрыла ладошкой соски. А второй прикрыла промежность.

Маркиз повернулся к конунгу и, получив, одобрительный кивок пошёл на меня со словами:

— Как же давно я мечтал об этом, — выдал, и схватил меня за голову обеими руками!

Нагнул вперед. Я тут же увидела, как стремительно увеличивается его член.

— Право, леди Миранда, думаете то, что прикрываетесь, спасёт вас от позора? — Усмехнулся маркиз и мотнул меня в сторону.

Да так, что пришлось отставить ногу, чтобы не потерять равновесие. Я попыталась ударить ногой по яйцам, но в таком положении это оказалось не эффективным. Вышел не удар, а лёгкий шлепок.

Однако Дэсад отреагировал яростно.

Перехватил за мою тонкую талию обратным хватом, сжал, что дыхание перехватило, и резко поднял вверх кверху тормашками! Публика одобрительно загоготала! А маркиз вдруг бросил меня на бок с высоты своего роста, как мешок с картошкой. Благо, что не стал держать в таком положении, ибо я устыдилась конкретно, позабыв о сопротивлении.