Контагин подошел ближе к непонятной панели, на которой горели красные лампочки, и заметил еще одну странность -- внизу каждого огонька имелось небольшое прямоугольное углубление, а под ними хаотичная последовательность цифр: 2:6, 6:6, 0:3, 1:5, 3:5, 0:4, 1:2, 1:6, 3:4, 0:1, 5:5, 0:6, 1:1, 2:3, 3:6, 4:4, 0:2, 1:4, 5:6, 2:5, 1:3, 2:2, 4:6, 0:5, 3:3, 4:5, 2:4, 0:0.
Надо было родиться последним из дураков, если не понимать, что делать дальше. Контагин достал из кармана рубашки доминошку достоинством 4:6, некоторое время покрутил ее между пальцами, потом вставил в соответствующее углубление на панели. Один из красных огоньков стал зеленым. Он повернулся к остальным и даже изменился в лице. С нескрываемым злорадством и неким демоническим восторгом над поляной громко пронеслась его двухтактная тирада:
-- Ну что, выкусили?! Представители высшей расы...
Квашников только покачал головой да развел руками:
-- Зомби, ты гений! Я снимаю перед тобой воображаемую шляпу, и говорю это без малейшей иронии!
Контагин доставал из карманов пластинку за пластинкой, помещая каждую под соответствующие цифры. Красные огоньки один за другим становились зелеными. И вот, из двадцати восьми маленьких лампочек двадцать семь изменили свой цвет, лишь одна, как аномалия, все еще разрезала ночь приторным красным свечением. Под ней виднелись цифры 0:0. Зомби похлопал себя по пустым карманам и разочаровано вздохнул:
-- Значит, я не все обыскал.
Косинов намотал пряди черных волос на оба кулака и дернул, отгоняя от себя какие-то неприятные чувства:
-- Да если б мы только знали, как это важно... сами бы на коленях ползали да обшаривали все углы. Слушайте! Может, квартиру с пауками и тараканами плохо посмотрели? Иваноид так скоропостижно из нее выскочил!
Тут в беседу встряла заплетающаяся речь Лединеева:
-- Ка-какие пауки? Какие тараканы? -- Он стоял, пошатываясь от малейших порывов ветра. Его очки снова перекосились на переносице, как у бывалого пьяницы. Рубашка, пиджак и брюки были изгажены свежеприготовленной блевотиной, от которой до сих пор исходил запах перебродившего парфюма. Некогда идеально наглаженный галстук пышной оранжевой расцветки теперь был измазан грязью и также благополучно облеван. Ничего не понимающий мутный взор плавал в серебристом свете повернутой не так как надо луны.
-- Помолчи, алкоголичка, -- небрежно отрезал Квашников. -- Здесь речь идет о высоких материях!
Лединеев скривил рот параболой и пожал плечами:
-- Я что-то пропустил?
-- О да! -- воскликнул Косинов. -- Пока бухал со своими гномиками!
-- Неужели придется обратно лезть в эту проклятую пятиэтажку?! -- Квашников совершил пару боксерских выпадов в пустоту воздуха. Наверное, хотел послать в нокаут саму судьбу. -- Дверь подъезда не открывается -- значит, единственный способ...
Все взоры устремились на свисающий с окна канат из простыней, ветер лишь слегка трепал его по всей длине, и возникала забавная иллюзия, что по нему поднимаются или спускаются невидимые духи. Потом Иваноид перевел взгляд на главного героя последних пяти минут:
-- Зомби, пойми, ты просто самый легкий из нас. Тебе это будет легче сделать, а мы с Косинусом тебя внизу подстрахуем. Возьми мою зажигалку, обшарь все комнаты, все углы, стучись в двери к идиотам-жильцам, соглашайся на любые условия, лишь бы добыть последнюю доминошку. Мы потом вместе эти условия обсудим.
Контагин не произнес ни слова в ответ, даже его лицо поскупилось на эмоции, он подошел к стене здания и молча схватился за связку простыней. Обвивая ее руками и ногами, осторожно оторвался от земли: полметра, метр, полтора... потом посмотрел наверх и первый раз по-настоящему испугался. Из окна пятого этажа показалась рука в черной перчатке, она держала огромные ножницы, уже готовые перерезать самодельный канат. Больше разглядеть ничего не удалось: ни лица, ни плеча, ни даже второй руки. Долю секунды длились невесомость, Зомби почувствовал удар о землю, потом на него свалилось нагромождение разноцветных простыней, повязанных крепкими узлами. А в окне на пятом этаже было пусто...
-- Это Сочинитель стихов! Духом чую, это точно он! -- лежа плашмя на сырой траве, крикнул Контагин.
Косинов изумленно осмотрел перерезанный конец материи:
-- Зачем он это сделал? Он же всегда нам помогал... по-своему, но помогал.
Далее раздался странный гул, словно где-то вдали зашумел дизельный двигатель. Только вот не поймешь откуда: слева, справа, спереди, сзади? Может, из-под земли или со стороны неба? Гул вобрал в себя все низкие частоты и, хотя не был очень громким, пронизывал тело до костного мозга. Неприятное и липкое ощущение... Потом земля слегка поколебалась.
Еще раз.
Еще раз.
Как будто ее кто-то пытался расшатать. Лединеев, самый неустойчивый, присел на ближайший пенек и принялся растеряно смотреть по сторонам, постоянно поправляя непослушные очки. Контагин как лежал так и продолжал лежать. А Квашников открыл рот, лишенный всяких звуков. Вот произошел самый сильный толчок... пятиэтажка поколебалась, Косинову даже пришлось балансировать руками, дабы устоять на ногах. Он только и выкрикнул:
-- Землетрясение?!
Гул достиг своего апогея, буквально вспахивая мозг своими низкими частотами. И резко стих... Пришедшее следом секундное затишье казалось крайне подозрительным, и не напрасно. Потом раздались выстрелы как из дробовика: поначалу даже не поняли, что это звук ломающегося железа. Все ставни пятиэтажного дома резко распахнулись и поляну залило ярким-ярким светом... Выпускникам девятой школы пришлось сильно зажмуриться. Внезапно стало раз в семь светлее, чем днем, словно внутри дома взорвали атомную бомбу или поместили туда миниатюрное солнце. Из всех окон свет хлынул на поляну слепящими прямоугольными потоками, многочисленные пни стали похожи на зеркала, прожекторами отражая льющийся свет в темноту небес. Некогда зеленая трава заискрилась мириадами бликов -- каждый листочек, каждая травинка купались в нахлынувшем океане фотонов. Квашников посмотрел на одноклассников и с ужасом увидел, что их зажмуренные лица сияют как лица ангелов. Даже находящийся в относительном отдалении забор слепил своей незапятнанной белизной. Пятиэтажка теперь походила на замок, в котором сотворили древнее запрещенное заклинание, и эта неосторожность возымела побочный эффект -- неудержимые потоки света вырвались наружу, намереваясь убить все живое своим излишне благодатным сиянием. Все окна пылали белизной, а ставни, раскинувшие железные крылья, боязливо поприжимались к бетонным стенам. Они не могли да и не пытались сдержать столь напористого электромагнитного излучения. Входная дверь подъезда оказалась выбита и теперь валялась на земле. Табличку с надписью "ул. Апостолов, 13" сложно было прочитать, не ослепнув при этом.
