-- Братья! Идите трапезничать и веселиться! Места всем хватит!
Нехтизер, Циалинус, Бойлэн и Химерус уселись на свободные кресла, похожие больше на королевские троны, и со страстью принялись поглощать пищу. От нее просто млело во рту. Потом с противоположной стороны стола поднялся невысокий старичок с проседью на коротко стриженой бороде, поднял вверх наполовину заполненный бокал и, не стесняясь излишка чувств, произнес:
-- Подожди, Венценсий, дай я скажу... Братья и сестры, бывшие скитальцы и обреченные на смерть! Я не могу передать словами то чувство, которое испытываю, глядя на ваши торжествующие лица! В них светится радость! В них сияет любовь! В них -- неисчерпаемый источник человеческого счастья! Воздадим славу Шести Апостолам: Мариниусу, Траонну, Леотаффии, Миркимелле, Фарнастасу и Дизадиорию! Эти шесть светильников истины привели нас сюда, в волшебное место, где целых миллиард лет нас ждет беззаботная жизнь! Жизнь, в которой не будет печали и тревог, не будет болезней и никаких скорбей! Давайте выпьем невесомого напитка, чтобы наши сердца... -- тут говоривший запнулся и несколько раз кашлянул. -- Чтобы наши сердца, наши артерии и вены исполнились частицей химического блаженства, по сравнению с которым не сравнится ни одно блаженство Иллюзий! Здравствуй, долгая жизнь! Здравствуй, счастье!
Это восприняли как тост, и весь народ затянул очередной хвалебный псалом.
-- А вы, братья, похоже, здесь недавно? Вы из какой Иллюзии? -- Этот вопрос задал сидящий рядом мужчина с крашеными изумрудными волосами, заплетенными сзади в несколько косичек.
-- Из Южной, -- произнес Бойлэн (Лединеев) между глотками невесомого напитка. -- Там, где мерещатся звезды и галактики.
-- А я из Северной. Мы жили на огромного размера кубе, а наверху у нас пылала раскаленная лава. Сейчас таким бредом все кажется...
-- Аналогично.
-- А я еще стихи умею сочинять! -- говоривший явно оживился. -- Оцените небольшой отрывок:
"Смейтесь, звери, ярко, звонко!
Три блуждающих мышонка,
Синий, Черный -- как больной,
И коричневый -- хромой.
Жили где-то в зазеркалье --
Без заботы, без печали.
Им сказали: все в порядке?
Поиграли бы вы в прятки!
Так и жизнь пройдет быстрей,
И помрете веселей!
И мышата зарезвились,
Запищали, закружились!
Носятся, разинув рот,
Взад-вперед да взад-вперед..." Ну как?
Все четверо переглянулись. Нехтизер первым высказал мнение:
-- По-моему, замечательно!
-- Полностью согласен, -- вторил Бойлэн, поправляя очки и блаженно улыбаясь.
И здесь неожиданно забил колокол -- насыщенно, выспренне, бравурно. Где-то сверху, на одной из башен. Его звук раздался по всему Прекрасному Городу, взбудоражил хмельной воздух, заставил всех подняться из-за стола и радостно воскликнуть:
-- Братья и сестры! Наступает время химической радости! Идем быстрей в Храм!
Химерус непонимающе оглянулся:
-- А что еще за "химическая радость"?
Кто-то кричал ему в ухо:
-- Брат, идем! Только там ты познаешь кульминацию блаженства! Брат, смелее! Мы же в НАСТОЯЩЕМ!
По всем улицам Города в сторону Храма двинулся поток людей, а колокол звонил и звонил... Являясь по сути своей гигантским камертоном, он настраивал психику его жителей на определенную частоту, где все в унисон думают одно, говорят одно, прославляют одно. В НАСТОЯЩЕМ просто обязана присутствовать гармония, ибо оно по своему укладу не допускало разногласия и разлада. Периодичные удары звуковых волн о воздух, который лишь обманчиво кажется пустым, были слышны, наверное, даже за пределами той стены.
Вот и Храм.
Здание высотой в иллюзорную бесконечность.
Его вершина как бы терялась в тумане сущего рядом Небытия, частично растворялась в нем, но ни в коем случае не погибала.
Когда четверо скитальцев зашли внутрь, то уже не могли ни на что смотреть, предварительно не прищурившись. Все вокруг сияло неведомыми оттенками торжества, точно сбылась детская мечта - и ты находишься внутри радуги, внутри любимой сказки: там где даже воздух соткан из твоих тайных желаний. Десятки или даже сотни тысяч людей чинно стояли вокруг большого круглого подиума -- все в одинаковых голубых одеяниях, и все напряженно чего-то ждали. На подиуме из идеально прозрачного стекла вертикально вздымался громадных размеров медицинский шприц. Высотою чуть ли не с небоскреб. Его игла указывала ввысь и заканчивалась, наверное, у самой вершины далекого, как небо, сводчатого купола. Вскоре на подиуме появился то ли проповедник, то ли герольд или глашатай (какая, в принципе, разница?) и громко произнес:
-- Братья и сестры! Жители НАСТОЯЩЕГО! Наступило время химической радости! Воздайте славу Шести Апостолам, и приступим!
Потом откуда-то вышли несколько десятков юношей с громоздкими сумками и стали раздавать всем самые обыкновенные медицинские шприцы, наполненные прозрачной жидкостью. Люди жадно хватали их, кто-то даже смеялся от счастья. Отовсюду слышались одни и те же реплики:
-- Держи, брат!
