– Говоришь: «Чтоб тебя!» – сказала я первое, что пришло в голову.

– И?

– И она ногу подворачивает и спотыкается или что-то в этом роде, – предположила я.

– Похоже на правду. В первые секунды думаешь нехорошее без задней мысли. Наподобие того, что ты сказала. А оно сбывается. Потому что мы все-таки ведьмы. И все сказанное усиливается нашими способностями. А потом придется это отменять.

– Как это?

– Ну, так. Ты что-то пожелала нехорошее, что сбудется. У обычного человека такой посыл не возымеет последствий, он просто разрядится подобной фразой, грубой или злой. А у нас сбудется. И надо будет это исправить. Но лучше просто держать все под контролем.

– Трудно.

– Придется научиться.

– Что ж, я готова. – И я задала вопрос, который возник после последних Марининых слов. – Марина, а почему ты сказала, что мы ведьмы?

– Потому что так оно и есть.

– Но…

– Только не говори, что ты не хочешь называться ведьмой. Глупо, если это все равно так. Мы ведьмы. Только почему-то это слово чаще употребляют по отношению к тем, кто связывается с темными силами. Мы же несем добро.

– То есть мы добрые ведьмы, – подытожила я.

– Да. Есть что-то, что тебя не устраивает?

– Нет, Марин. Ты извини, я просто должна ко всему привыкнуть. У меня будет еще задание?

Марина лучисто улыбнулась.

– Нет. Дальше ты уже самостоятельно. Ты молодчина, все сама почувствуешь,. А сейчас я хочу совсем о другом поговорить. О нашем пристанище.

Тут Марина замолчала. На лице ее отражалось сомнение, словно она сейчас решала, рассказывать ли мне или отложить на потом. Я вдруг услышала, о чем она думает: возможно, она как раз этого хотела.

«Как мой рассказ похож на то, что говорят сектанты…» – словно шелестели мысли Марины.

– Вы – секта? – поразилась я.

– Пять баллов! – воскликнула Марина и откинулась на спинку кресла. – Я тебе эту мысль не внушала, ты ее прочитала. Ты делаешь такие успехи, которые я не делала на подобном этапе.

– Так вы все-таки секта? – повторила я.

Я очень нехорошо воспринимаю объединения такого рода. Мне вдруг стало страшно, что Марина принадлежит к какой бы то ни было секте. Я точно знала, что в секте я не останусь, хотя мне было бы тяжело потерять новую подругу-учительницу.

– Нет, что ты! Мы не секта. Разве мы кого-то увлекаем, обманываем? Нам не нужны люди и их средства, как это происходит в сектах. Мне нужна последовательница, ученица, я хочу передать мастерство и нуждаюсь в этом. Я говорю «мы», потому что, действительно, я не одна такая. Мы ведьмы. Мы умеем колдовать. Нам не нужно много новых людей. Важно лишь, чтобы не затерялось, не забылось наше умение. Если бы мы были сектой, я бы призвала всех тех девушек, что пришли ко мне на отбор. Ну, ты помнишь.

– Да помню. Это было такой неожиданностью.

– Ну так запомни. Если есть сомнения, подумай хорошенько и уходи. Мы не являемся сектой. Я говорю «мы», потому что у нас общий подход к магии. А не потому что нас много и надо еще больше.

Я испугалась, что разозлила Марину. Я вовсе не хотела уходить.

– Прости меня.

– Не надо извиняться. Просто секта и наш маленький коллектив настолько разные вещи! Мы даже не объединены, просто умеем почти одно и то же. Наверное, я поторопилась, решив рассказать тебе о нашем месте.

– Нет, Марин, прости, пожалуйста! Я не хотела обидеть, не хотела ошибиться. Просто испугалась, что вдруг вы – один из видов московской церкви Христа или тому подобного. Аурум Синрике какое-нибудь.

Марина молчала. Наверное, ее поразило, как я со своей чуткой интуицией смогла такое предположить.

– Марин, пожалуйста, расскажи. Я хочу быть с вами, с тобой.

– Хорошо. – Марина с удовлетворением кивнула. – У нас есть особое место. Мы не делаем из него святилище или храм. Когда ты плетешь кнотен, ты создаешь себе помощника. А это место, оно должно помогать, когда просто нет выхода. Когда тебе тяжело. Когда ты выдохлась. А такое часто происходит, когда ты кого-то лечишь или предсказываешь.

Есть Дом. Потом скажу, откуда он у нас взялся. Там несколько комнат. Мы выкладываем их мозаикой. У этих действий значение наподобие тех, как когда ты плетешь кнотен. Вкладываешь смысл в каждый камешек, который пополняет мозаику. Это долго. Ведь не всегда достаточно сил, чтобы вложить их в камень. А представляешь, сколько их требуется, чтобы выложить целую комнату.

– И вы только камешками выкладываете?

– Пока да… Надо доделать хотя бы одну комнату. Тогда там нам будет хорошо. Ведь там будет концентрироваться наша общая сила.

– А камни тоже значащие что-либо?

– Правильно мыслишь. Конечно. Те камни, которые что-то несут в себе. Для любого человека. Гальку да кирпич, просто подобранные на улице, мы не кладем.

– А если кусок кирпича от родного дома?

– Опять верно. Если что-то несет смысл для тебя и может быть источником силы, тогда можно.

– А почему камни? А дерево разве нельзя? Мне так нравится все из дерева!

– Можно. Мы просто до этого еще не добрались. Пока надо сделать хотя бы одну комнату. И так вышло, что начали мы с каменной.

Мне представилась холодная комната со стенами, выложенными каменной мозаикой, и я поежилась. От Марины не ускользнуло это движение, и она чуть заметно улыбнулась.

– Она не холодная. – Ее глаза лучились. – Ты бы знала, какое исходит тепло от тех камней! И какая сила…

Я поразилась, как же легко все-таки она меня читает.

– А ты бы хотела заняться деревянной комнатой? – спросила Марина. Я задумалась. Я почему-то никак не могла вообразить, чем можно выкладывать деревянную комнату. Перед глазами стоял только мой кнотен. Если все отделать вот такими небольшими планочками…

Я пожала плечами.

– А стеклянная комната у вас будет?

– У нас, – поправила моя наставница.

– У нас! – согласно кивнула я.

– Я думаю, это замечательная идея. Это будет очень красивая комната.

Мы сидели у Марины на кухне. Пока все наши встречи проходили именно там, за чаем и сладостями. В ее комнатах я еще не бывала. Она не приглашала, а я не просилась посмотреть квартиру. Я словно чувствовала интуитивно, что там не просто комнаты, и ждала, когда меня позовут.

После ее похвалы про мою идею со стеклянной комнатой перед моими глазами словно встала стена, искрящаяся и переливающаяся нежным светом. К ней хотелось прикоснуться. Вся она была выложена разными стеклами, которые ловили любой лучик света и возвращали его в виде бликов и солнечных зайчиков. Казалось, что стена состоит из драгоценных камней.

– О чем задумалась? – вернула меня в наш мир Марина. Я встряхнулась.

– Я представила стеклянную комнату. Она действительно будет прекрасна.

Марина смотрела на меня мудрым взглядом старой учительницы, хотя ее живые черные глаза сверкали молодостью. Такое странное сочетание…

Вернувшись домой, я с наслаждением скинула с ног туфли на каблуках и босиком пошлепала в кухню. Ненавижу каблуки. Я понимаю, что это красиво, но до чего же неудобно. Мне так сложно поверить подругам, которые уверяют, что на плоской подошве чувствуют себя неуверенно, и для того, чтобы чувствовать себя хорошо, им необходимы туфли на шпильках. Как можно на шпильках себя чувствовать хорошо? Конечно, красота требует жертв. Но я не в силах принести такую жертву. Шпилек в моем гардеробе не имеется, а просто высокие каблуки есть, и иногда хочется покрасоваться в изящной лодочке с подъемом, но после таких выходов я себя ругаю почем зря.

Нет, все, убираю эти туфли в дальний угол на черный день, – решила я. Чернота того дня виделась мне уже сейчас. Не знаю, чем будет день плох, но вышагивание на каблуках его точно сделает еще хуже. Говорят, это дело привычки. Но зачем целенаправленно себя приучать к такому неудобству? Чтобы нравиться мужчинам? Так если мне некомфортно, я ни о каких мужчинах даже думать не смогу. Так что я для себя выбор сделала. Больше никаких каблуков.