– Рассказ о вашей судьбе здорово мне помог, – сказала она со значением, известным ей одной.

– Расстроила тебя старуха.

– Вы лучше меня знаете, что после подъёма начинается спуск. И вовсе я не расстроилась. Жаль, что вы раньше не посвятили меня в свою тайну. Тогда бы нам обеим было легче.

– Когда будешь готова, я тебя выслушаю, дочка.

– Спасибо.

– Совсем заболтались. У тебя, наверно, дела.

Переживать горькое послевкусие беседы Диана не хотела.

– Тётя Света, я к вам приеду на следующей неделе, хорошо? Хочу послушать об отце. Вы его всю жизнь знали, а я всего четырнадцать лет.

– Попробую испечь шанежки.

– Прекрасная идея! – Диана просияла. – С меня настоящий краснодарский чай. Тогда до встречи.

– До свидания, дочка. Береги себя.

Поразмыслить о влиянии религии на поведение человека Диане не удалось. Экран рабочего айфона озарился видом стоящего у подъезда мужчины. Виктор приехал раньше положенного. Диана отворила дверь нажатием иконки. Через пару минут она должна быть на нижнем ярусе квартиры. По телу прокатилась волна предательской слабости. Таким образом оно выражало протест против затянувшегося тлена психики. Падение в пропасть не может длиться вечно. Печальный итог распутной продажности не вызывал сомнений. Аллергия на такого рода коитус усиливалась. Специалисты по психосоматике могли защитить диссертацию на её примере.

Глубоко вздохнув несколько раз, стерев с лица скупые слёзы, Диана пошла встречать порывистого клиента.

Годы регулярных занятий не прошли даром. Сделать Виктору финиш за пять минут не составляло труда. Тогда оставшиеся пятьдесят пять минут будут потрачены на безобидное словоблудие. А под конец он вновь попробует завладеть ею, но у него ничего не выйдет. Она это знает точно. Ведь так происходило всякий раз.

Её руки механически двигались по квадратной спине, имитируя расслабляющий массаж. Специальных техник она не изучала, лишь гладила чужую кожу достаточно приятно, как ей казалось.

– Разомни шею, малыш, – сдавленный подушкой мужской голос раздавался из загробного мира. – Похоже, травмировал позвонки на гиперэкстензии.

– Не боишься, что будет хуже? Я же не врач.

– Ты лечишь лучше любого доктора, девочка. У тебя золотые руки.

– Самые что ни на есть обыкновенные.

– Что ты делаешь с двадцать шестого августа по четвёртое сентября?

– Никуда я с тобой не поеду, – поняв, куда дует ветер, Диана сыграла на опережение.

– В Испании классно. Оформишь визу, об остальном я позабочусь. Сгоняем на Тенерифе, поднимемся к вулкану. Освежимся гаспачо[2], а на десерт закажем кофе с ромом и торт «Сантьяго».

– Я не поеду. – Диана сбилась со счёта в количестве отказов. Виктор не принимал возражений, считая отличное от своего мнение комариным писком, не заслуживающим внимания. Ломая чужую волю, он забавлялся. Она презирала развязных кобелей, жалея, что не имела возможности приструнить наглую самоуверенность.

– Попридержи коней, Светик. У тебя есть месяц с лишним, чтобы принять правильное решение. Главное, подай документы на визу, это не быстрый процесс. Чего ты красуешься? Трахаться со мной ты можешь, а съездить на Канары нет? Денег я с тебя не прошу, все расходы на мне. Ох, зажралась.

Диана продолжала мять широкую спину, пропуская грубости мимо ушей.

– Не сможешь обслужить несколько мудаков? Ну компенсирую я тебе пятьдесят тысяч.

«Да, Диана, он держит тебя за обыкновенную шлюху-эскортницу», – с горечью подумала она. И в чём же он не прав?

В том, что она изменилась и прекратила незавидную карьеру. Сегодня она заработала сексом последние десять тысяч рублей. С промискуитетом покончено навсегда. Впереди сложный путь очищения. По уму, ей не следовало делать это уже сегодня.

– Молчишь?

«Тебе не понравится, что я скажу», – усмехнулась она про себя. Прощание предвиделось не простым. Ей пришла в голову идея не рисковать, а написать Виктору об окончании встреч после его ухода.

– Уж не хочешь ли ты избавиться от меня? – обронил он дружеским тоном, словно уловив её мысли.

Диана насторожилась. Произносимые ею слова впредь стоило трижды обдумывать. Ему не удастся загнать её в угол.

– Убийства не по моей части, – пошутила она, ступая на скользкую дорожку. – Мой удел сделать всё возможное, чтобы тебе захотелось вернуться.

– И оставить у тебя солидные денежки.

– Это честный обмен. Любой труд должен вознаграждаться. Да и я не умею питаться святым духом.

– Но стать моей ты не хочешь.

– Я твоя, когда ты здесь.

– Так ты говоришь каждому, кто сношает тебя. Бросил монетку в прорезь и выбирай любую песню. Не включай дурочку, радость моя.

Виктор без предупреждения встал, сбросив Диану на одеяло.

– Надо отлить, – объяснил он свою бесцеремонность. Рельефные мышцы подчёркивали физическую силу секс-машины, как он сам себя не всерьёз называл. Визуальная привлекательность накачанных мужчин не вызывала сомнений. Отрицать очевидный факт Диана не собиралась. Только все эти кубики, дельты, бугры, трицепсы имели мало общего с мужским началом в её понимании. Людей с атлетическим телосложением она видела предостаточно. Самодовольные нарциссы не трогали её душу.

Перед взором Дианы выстроился нестройный караван мужчин, чью внешность она будет пытаться забыть до конца дней. Какой же ад она собственноручно устроила, прогнувшись под привлекательностью блестящей обёртки. Бессонные ночи в компании с миллионерами (никогда с двумя сразу, до этого она не опускалась), удобная бизнес-модель (отдаваться богатым дядям за космические деньги). Да, пентхаус обошёлся ей не дёшево. И помимо денег она заплатила ещё и выжженной дотла душой. Внутри фантика обнаружилось нечто настолько уродливое, что золотые монеты тотчас превратились в черепки[3].

– Соскучилась? – Виктор запрыгнул на кровать, тряся перед ней сложенным листом бумаги. – Как думаешь, что это?

– Список твоих желаний?

– О, несравнимо любопытней.

– Разгадывание загадок не моя сильная сторона, – сообщила Диана.

Он уселся на простыню в позе лотоса, развернул бумажку, скривив тонкие губы.

– Выписка из единого государственного реестра недвижимости… – зачитал он с таким выражением, что Диане захотелось двинуть ему между ног. – Так, это не то, это ерунда… Вот… Сведения о владельце… Мне читать дальше, Диана Вячеславовна?

Сукин сын за каким-то чёртом заказал выписку на квартиру и узнал её настоящее имя.

– И что это меняет? – сказала она, сохраняя внешнее спокойствие. – Многие люди используют псевдоним. Я хочу оградить своё имя от ненужных проблем. Меня неприятно поразило другое – что ты наводишь обо мне справки. С какой целью?

– От моего внимания не ускользнуло, что последние наши встречи ты стала холодна ко мне, – пояснил Виктор. – Я такие вещи нутром чую.

– К чему ты клонишь? – Диане не нравилось направление разговора. И находиться в комнате с человеком, о котором она по-настоящему ничего не знала, ей было не по нраву.

– Я люблю тебя, дурочка. С этим поприщем, – Виктор сделал круговое движение рукой, – пора завязывать. Переезжай ко мне, а хату эту сдавай.

– К сожалению, не могу ответить тебе взаимностью, – обозначила Диана свою позицию.

– Наверное, я неточно выразился, милая. – Виктор тяжело вздохнул. – Ты будешь моей. Под моей защитой. Будешь жить в моём доме и хранить верность мне одному.

– Мне не нужна твоя защита, Виктор.

– Я не отступлюсь, – сверкнул он глазами. – Выбирай: или ты моя, или ничья.

Диана лихорадочно соображала, как выбраться из западни. Всё шло не по плану.

– Наша встреча завершилась, – будничный тон не смог скрыть волнение в голосе.

Она потянулась за одеждой, но он молниеносно перехватил её руку. Запястье обожгло огнём.

– Она закончится, когда я скажу.