Долгое время мы просто сидели так, обнимая друг друга, целуясь, плача и не говоря ни единого слова. Мое сердце наполнилось облегчением. Душа кричала от восторга, когда меня, наконец, нашли. Каждая молекула той, кем я была, ожила с этим человеком рядом со мной.

— Может быть, у тебя будет и то, и другое, — тихо сказала Ривер, когда мои щеки раскраснелись от поцелуев.

— И то, и другое?

— И я и приключения.

Я улыбнулась, постукивая ладонью по его груди.

— Ты мое приключение, глупышка. Ты что, не слушал?

Его глаза блеснули в свете огня, когда он посмотрел на меня.

— Поехали, Элиза.

— Поехали? — Я нахмурилась.

— Давай проведем еще один год в большом мире, — сказал он. — Но на этот раз сделаем это вместе.

Мои губы приоткрылись.

— Я… о чем ты говоришь?

— Один год. Путешествий. Совместных исследований. И мы сможем решить, чего хотим и где хотим поселиться — если вообще захотим где-то поселиться. — Он покачал головой. — Когда ты ушла, я отпустил тебя. Решил остаться здесь со своим отцом, и я не… — Ривер сглотнул. — Я не знаю, сожалею ли об этом выборе, потому что мне нравились те последние месяцы, проведенные с отцом. С мамой.

Я сжала его руку, давая ему знать, что я здесь, рядом.

— Но я потерял тебя в процессе. И теперь, когда ты снова со мной, теперь, когда я знаю, что ты всегда была моей, так же как я всегда был твоим… Я не хочу совершить еще одну ошибку. Итак, поехали. Давай посмотрим все это, прежде чем примем решение о том, что будет дальше.

Мое сердце переполнилось.

— Ты действительно этого хочешь?

— Да, — кивнув, сказал Ривер. — Да, действительно хочу. Я хочу тебя, Элиза, — прошептал он, проводя рукой по моей щеке, запутываясь пальцами в моих волосах. — И я хочу, чтобы у тебя было свое приключение.

Я прильнула к его ладони, закрыв глаза на долгом вдохе, прежде чем поцеловать его теплую кожу, думая о жизни, которую мы уже прожили вместе, обо всем, через что прошли.

— Я думаю, что с меня уже хватит.

Но Ривер покачал головой, притягивая меня ближе и шепча свое собственное признание у моих губ, прежде чем поцеловать их, долго и сладко.

— Думаю, что это только начало.

Лось запрыгнул на диван, практически прямо на нас, пока мы не подвинулись, чтобы освободить место и для него тоже. Я засмеялась, целуя его в голову и потирая за ушами.

Затем Ривер потянулся за рождественским одеялом, свисающим со спинки дивана. Он улыбнулся мне, разворачивая его, расправляя на нас троих, а затем обнял меня и Лося.

Когда Ривер подарил мне это одеяло, то пообещал, что никогда не перестанет бороться за нас.

Я знала, когда он держал меня в своих объятиях, гладил по волосам и нежно целовал меня, что его обещание было правдой.

И что я тоже никогда не перестану бороться за нас.

Мое сердце затрепетало, на губах появилась улыбка, когда я плотнее завернулась в одеяло, которое вернуло меня к тому, кем я всегда была. Я хотела бы никогда не терять из виду эту девушку с самого начала, но теперь было приятно знать, что она всегда была рядом, знать, что Ривер тоже это знал, и что верил, что я вернусь к нему, также, как я верила, что он никогда не отпустит меня, как бы далеко я не ушла.

— Счастливого Рождества, детка, — прошептал Ривер.

И я улыбнулась, и прижалась к нему ближе, и поблагодарила Бога за метели.

— Счастливого Рождества.