— Тилль! — восклицаю я и замираю, когда Карл, опомнившись, стряхивает с себя Линдеманна и бьет его по лицу. Тот дает сдачи. Завязывается драка и, хотя Тилль намного крупнее Крумбайна, силы у противников равные. Несколько секунд я ошалело наблюдаю, а потом замечаю пистолет, выпавший из рук Крумбайна, но до того, как успеваю что-то предпринять, Карл ловко вывернувшись их хватки Тилля наклоняется и подхватывает его.

— Тилль, у него оружие! — кричу я, с ужасом понимая, что ничем не могу помочь Линдеманну. В отличие от него я не могу причинить Крумбайну вреда. Сердце сжимается от дурного предчувствия, я зажмуриваюсь не в силах видеть то, что сейчас произойдет, но вместо выстрела слышу сухой хлопок и душераздирающий крик Розалин.

Я распахиваю веки и замираю, не веря своим глазам. Тилль, невредимый сидит на земле, вытирая разбитый нос, а рядом, в луже крови, медленно вытекающей из раны на голове, лежит лидер «Безымянных» Карл Крумбайн.

— Это ты его убил? — я с непониманием гляжу на Линдеманна. Он отрицательно качает головой и отвечает:

— Твой друг Петер, он должен быть где-то там, — испачканной в крови рукой Тилль указывает на особняк на другой стороне улицы.

— Петер, — тупо повторяю я и рот против воли расплывается в улыбке. Всё оказалось проще чем я думала, неуязвимый Крумбайн мёртв и теперь все мы можем выдохнуть.

Тилль тяжело поднимается, смотрит сначала на меня, а потом на Рози. Девушка по-прежнему стоит на коленях и горько рыдает, прижав ладони к лицу.

— Рози, вставай, все кончилось, — Тилль делает к ней шаг, но замирает, когда она, отняв руки от лица смотрит на него взглядом полным звериной ненависти.

— Гады, — выдавливает она сквозь зубы, — сволочи, все из-за вас!

С прытью, которую я не ожидаю от человека убитого горем, она вскакивает на ноги и бросается на меня. Лицо перекошено от ярости. Я поднимаю оружие, но Тилль не позволяет ей напасть на меня. Он перехватывает Розалин за талию, крепко прижимает к себе, гладит по растрепанным волосам большой ладонью, шепчет что-то успокаивающее на ухо.

Я ошалело смотрю на них, не в силах выдавить ни слова. Понимание приходит слишком поздно. Он любит её даже сейчас. Любил всегда. Любил и помнил о ней лежа в постели со мной, и от осознания этого сердце сковывает холод. Несмотря на то, что Розалин сделала, она по-прежнему значит для него слишком много и мне следовало это предусмотреть. В ту ночь, когда байкеры чуть не прикончили меня на дороге, Тилль вернулся не из-за меня. Он ввязался в эту игру лишь затем, чтобы спасти Розалин и в конечном итоге у него это получилось. Осознав это, я отступаю. Боли нет, есть лишь пустота и горечь разочарования.

Петер предупреждал меня. Мы с Тиллем слишком разные. Он привык к тому что вокруг всегда полно обожающих его женщин и не видит в этом ничего дурного, а я слишком гордая, чтобы терпеть подобное. Дождь усиливается, но Тилль не обращает внимания, так и стоит посреди дороги прижимая девушку к себе. Розалин в его объятьях кажется маленькой и хрупкой. Она больше не вырывается, уткнулась лицом ему в грудь и плачет.

Я здесь лишняя и стоять рядом бестактность. Им нужно поговорить наедине, а мне следует найти своих. Я бросаю на парочку короткий взгляд, и бесшумно выскальзываю из проулка, перехожу дорогу, вхожу в ворота особняка, где по словам Тилля засел Петер с винтовкой. Ещё ничего не кончено, но я ощущаю вкус скорой победы на губах, пускай у неё и горький привкус…

Комментарий к Глава двадцать пятая

Ваши отзывы и комментарии очень греют сердце автора, потому всегда жду их и радуюсь каждому.

========== Глава двадцать шестая. ==========

***

— Ката! — Линдеманн нагоняет меня за секунду до того, как я вхожу в дом. Я отпускаю дверную ручку и оборачиваюсь. Он стоит на дорожке один, обвожу быстрым взглядом сад, ищу Розалин глазами, но девушки нигде не видно.

— Тилль, — улыбаюсь ему, хотя понимаю улыбка выходит натянутой. — Что случилось? Это не тот дом?

— Не тот? О чём ты? — между густых бровей появляется глубокая морщинка.

— Не тот, где Петер?

— А, ну да, — он поднимает взгляд, смотрит на крышу, пожимает плечами. — Не знаю, кажется этот. Точно не скажу, я ведь внутри не был. Да и какая разница, я не… — он внезапно умолкает, проводит рукой по волосам. Они совсем мокрые, тонкие пряди прилипли ко лбу. Дождь, мелкий, затяжной и всё вокруг словно затянуто серой пеленой.

— Где Рози? — пытаюсь заполнить неловкую паузу словами, но вопрос явно неудачный. Тилль поднимает на меня глаза и смотрит долгим тяжелым взглядом.

— Она ушла, — наконец говорит он. — Побежала в тот отель, где идет бойня. Она кричала что должна найти ресторан и выполнить обещание, которое дала этому… — он опять замолкает.

— Зачем ты отпустил её?

— Она была очень убедительна, — он криво усмехается и поднимает руки. Я вижу несколько глубоких кровоточащих царапин на предплечье и тыльной стороне ладоней.

— Если ты хочешь, чтобы я помогала тебе спасти её, то извини, но я откажусь. Она дважды пыталась убить меня и у меня нет желания…

— Плевать на Рози, — перебивает он и быстрыми шагами идет ко мне, поднимается по лестнице, останавливается, напротив. — Я и правда хотел помочь ей, но видимо опоздал. Этот урод разрушил её разум, и я бессилен изменить это.

— Тогда что ты хотел? — это звучит холодно, слишком холодно и Тилль морщится.

— Я думал, что ты мертва, — он берет меня за плечи, и сжимает до боли, — Ты бросила всех нас, сбежала оставив записку, в которой ничего толком не объяснила и до сегодняшнего дня я не знал, увижу ли тебя ещё раз.

— Так было нужно, — я повожу плечами, пытаясь стряхнуть его руки, но Тилль не отпускает.

— Кому? — он слоняется к самому моему лицу. — Мне этого было не нужно! И Мартину тоже! Ополчение рассчитывали на тебя, у вас были договорённости, но ты решила послать всех нас к чёрту и сбежать с доктором и безумным напарником, у которого давно отлетала крыша! И главное зачем? Чего ты добилась?

— Не смей так говорить о Петере, он не псих, — я все же сбрасываю его руки и делаю шаг назад.

— Ну да, конечно, — он нервно усмехается. — Хромой старик с винтовкой, решивший, что он в одиночку может победить самого опасного человека в стране, вовсе не безумец. Когда твой Петер заявился в бункер два дня назад и рассказал, что вас схватили люди Крумбайна, я едва не убил его. Он не имел права тащить тебя с собой, Ката.

— Никто меня не тащил, я сама решила поехать, и справедливости ради, именно Петер убил Крумбайна, так что… — я развожу руки в стороны. — В конченом итоге он его победил, в одиночку.

Тилль отводит взгляд, плотно сжимает челюсти. Я вижу, что он сердится, и понимаю почему. Сбежав, я оскорбила его самолюбие, ему и в голову не могло прийти что кто-то вроде меня бросит его вот так, походя, оставив короткую записку и даже не попытавшись объяснится лично.

— Что с тобой не так, Ката? — он по-прежнему не смотрит на меня. — Почему ты так активно отталкиваешь всех, кто пытается проявить к тебе теплые чувства?

Я невесело усмехаюсь. Всю жизнь я пыталась быть непохожей на отца, но в конце концов стала его точной копией. «Почему ты делаешь всё, чтобы никто не мог любить тебя?» вот что спросила я его, перед тем как мы перестали общаться.

— Что ты хочешь? — повторяю я.

— Улететь в Америку, — он наконец смотрит мне в глаза. — Сегодня же.

— Прекрасный план, — я киваю, удивляясь что его слова не заставили сердце сжаться от боли.

Что-то изменилось за те дни, которые я провела в лагере Безымянных. В ту ночь, когда я покинула бункер, крепкие нити, связывающие меня с Тиллем словно разорвались, и сейчас я не чувствую ничего. Вспоминаю слова Юргена об отличие любви от эмоциональной привязанности, и кажется он оказался прав. То, что я принимала за глубокие чувства никогда ими не было.

— Я хочу, чтобы ты улетела со мной, — Тилль берет меня за руку, но я мотаю головой и высвобождаю ладонь.