— Да, так и есть, но только вот образованных осталось не так много, — он улыбнулся. — А те, кто следует за Крумбайном — его свита, приспешники, убивающие ради него — невежды. Для них смерть лидера станет крахом всего. Уверяю тебя, стоит лишь прикончить этого лжепророка на их глазах, как все они разбегутся прочь, словно крысы с тонущего корабля.

Я помолчала, а потом кивнула ему. После, он осмотрел мою руку, дал пару блистеров с обезболивающими таблетками и мазь, которую нужно было втирать перед сном. Рука уже почти не болела, но все же я с благодарностью приняла лекарства и, поблагодарив Юргена, направилась к себе, оставив его наедине с книгой. Но до своей спальни дойти я не успела, меня перехватил Тилль.

— Нам надо поговорить наедине, — сказал он, и взял меня за руку. Линдеманн выглядел сонным и усталым, под глазами залегли темные круги, словно последние дни он не прохлаждался в комфортном бункере, а работал без сна и отдыха.

— О чем это? — я все еще ощущала раздражение и не была настроена на разговоры.

— Ты сердишься, что мы остались? — он подошел ближе и положил ладони мне на плечи. Я против воли ощутила, как сердце ускорило свой ритм. — Если хочешь, то мы можем уехать прямо сейчас.

— Нет, это же глупо, ты сам сказал, что нам нужна помощь и …— я умолкла, потеряв нить, его близость сводила с ума.

— Я по-прежнему так считаю, — он поднял руку и провел пальцами по моей щеке. Его руки пахли табаком и мне это нравилось. — Но если тебе тут плохо, то я готов рискнуть. Выйдем наружу, сядем в фургон и уедем. К утру будем на границе владений «Безымянных».

— И что дальше? — я перехватила его ладонь и не в силах сдержаться прикоснулась к ней губами. Он не отводил от меня горящего взгляда. Я видела Тилль хочет меня, но так ли сильно его желание сейчас, когда рядом Лили?

— Не знаю, поищем оружие и постараемся проникнуть внутрь храма, — он еще чуть приблизился и склонился надо мной. Я слышала, как гулко стучит кровь у меня в ушах и облизнула пересохшие губы.

Тилль еще мгновение смотрел на меня, а потом притянул к себе и поцеловал. Страсть душила меня, превращала в безвольное существо неспособное мыслить, и я с легкостью позволила ему увести меня в ванную комнату, отдавшись ей целиком.

— Кажется, у тебя будут новые синяки, — шепнул он мне на ухо, когда все кончилось.

Я ответила не сразу. Мое дыхание сбилось, рубашка насквозь вымокла от пота, но я чувствовала себя намного лучше, чем раньше. Как бы жалко это не звучало, но знать, что он все еще хочет меня, было чертовски приятно.

— Их все равно кроме тебя никто не увидит, — ответила я с улыбкой.

Он помолчал, потом скользнул губами по моей влажной от пота шее и предложил вместе принять душ. Отказываться я не стала и к тому моменту, когда вернулась в свою комнату, ощущала себя измотанной, но совершенно счастливой и напрочь, забыла о Крумбайне и предстоящем сражении.

Наутро я проснулась в чудесном настроении, привела себя в порядок и отправилась в столовую. Тилля не было. За столом сидел сонный Йонас и что-то записывал в большом блокноте. Он выглядел нездоровым: бледная кожа, испарина на лбу, слезящиеся глаза и покрасневшие крылья носа. Стоило мне только переступить порог, как он захлопнул блокнот и уставился на меня с недоверием.

— Даже если ты там рисуешь порно картинки с моим участием — мне плевать, — сказала я равнодушно.

Йонас вспыхнул румянцем, потупил взгляд. Буркнув что-то нечленораздельное, он поднял блокнот и продемонстрировал мне лист, исписанный убористым почерком.

— Вот убедитесь сами. Ничего я не рисую, — сказал он со злобой, и шмыгнув носом утер его рукавом рубашки.

Только сейчас я заметила какой он еще, в сущности, ребенок и не смогла сдержать улыбки.

— Я пытаюсь шутить, но как видишь юмор у меня специфический, — сказала я миролюбиво.

— Вы же из полиции, — он, наконец, посмотрел мне в глаза. — Так что это нормально.

— Не любишь полицию? — Йонас не интересовал меня, но настроение было игривое, и мне захотелось поболтать с ним.

— Некого уже любить, — он хмуро смотрел на меня из-под светлых густых бровей. — Все поубивали. Нет больше власти, сами знаете.

— А ты хотел бы, чтобы она вернулась? — теперь мне и правда хотелось знать его ответ.

Он помолчал, крутя в пальцах ручку, а потом утвердительно кивнул. Открылась дверь, ведущая на кухню, на пороге показались Мартин с Юргеном, они несли подносы с завтраком, и наш разговор с Йонасом пришлось прервать.

— А где Лили и Тилль? — осведомился доктор, когда мы принялись за еду.

Я невольно вздрогнула и повернулась к Йонасу. После вчерашней ночи мне казалось, что все стало как раньше, но вот настало утро, и Тилль не пришел на завтрак, а вместе с ним и эта несносная пигалица. Это настораживало.

— Лили осталась с Евой, они играют и будут позже, — произнес Мартин будничным тоном. — А Тилля я не видел со вчерашнего ужина.

— Он спал, когда я… — Йонас вдруг закашлялся. Успокоившись он окончил мысль: — Наверное, он сейчас все еще в постели. Тилль вернулся поздно ночью. Я уже спал, но он споткнулся о ковер и так громко выругался, что разбудил меня. Мне показалось он еле ноги волочил, видимо устал за день.

— С чего бы это? Мне казалось он вчера ничего особенного не делал? - Мартин удвиленно посмотрел на Йонаса, но тот лишь пожал плечами.

Мне с трудом удалось удержать глупую улыбку. Я точно знала, почему Линдеманн так устал, но озвучивать это при всех не собиралась.

— Нужно все же позвать его, он ведь наверняка проголодался, — сказал доктор.

— Я могу отнести ему завтрак прямо в комнату, — предложила я и посмотрела на Юргена.

— Да, конечно, — согласился он и натянуто улыбнулся. — Думаю, ему будет приятна твоя забота.

Через двадцать минут я постучала в дверь комнаты, которую делили Йонас и Тилль но, не дождавшись ответа, вошла внутрь. Тилль спал на боку, отвернувшись, лицом к стене.

— Эй, доброе утро, соня, — я поставила тарелку и кружку на тумбочку, прикоснулась к его руке, а потом, поддавшись порыву наклонилась и коснулась губами небритой щеки, но тут же отпрянула в ужасе. Тилль был раскаленный, как сковорода.

— Тилль! — я снова потрясла его за плечо, и он что-то промычал в ответ, но так и не проснулся. — Тилль, очнись, пожалуйста!

Он все же с трудом разлепил веки и повернул ко мне лицо, вид у него был не лучше

чем у покойникаа — больной и измученный.

— Кажется, я простыл, — сказал он и с трудом уселся на постели. — Ты как сама?

— На удивление чувствую себя отлично, — я указала на еду на тумбочке. — Я тут тебе завтрак принесла и чай, поешь пока, а я схожу за Юргеном.

— Не стоит его беспокоить. Пустяки, — он отмахнулся. — Я поем, потом посплю недолго, и все будет хорошо. Ты же знаешь — я крепкий и ни одна зараза меня не победит.

Тилль вымученно улыбнулся и потянулся за кружкой с дымящимся чаем. Когда он подносил напиток ко рту, руки его тряслись и мне стало по-настоящему страшно.

— И все же, пускай это решает врач! — я поднялась и пошла за доктором Хиршбигилем.

К моему облегчению Юрген после беглого осмотра согласился с Тиллем, дал ему пару таблеток и посоветовал пить много теплого, отдыхать и не выходить на улицу.

— Видишь, все хорошо, — Тилль улыбнулся мне. — Я посплю пару часов, а пока если хочешь, возьми у меня в тумбочке документы из больницы и почитайте их вместе с доктором.

— Документы? — я не сразу сообразила, о чем он говорит, но потом вспомнила, как мы забирали из архива файл на Карла и оживилась. — Точно, мы совсем забыли о них. Медицинские отчеты Крумбайна.

— Юрген поможет тебе разобраться в них, — Тилль протянул руку и открыл тумбочку. — Я пытался читать их, но ничего так и не понял. А после обеда мне станет лучше и обсудим все, что узнаете, возможно, что-то из этого поможет нам в будущем.

Когда он отдавал мне файл, наши пальцы соприкоснулись, и я увидела, как вспыхнули его глаза…