— Даже если мы уедем прямо сейчас и отправимся в логово «Безымянных», то без оружия будет довольно сложно подобраться к Крумбайну, нас завалят еще на подходе.

— Главное, чтобы эти ребята, — Тилль указывает тлеющей сигаретой на обгорелый дом, — не захотели прикончить нас еще раньше.

— Если бы они хотели убить нас, то давно сделали бы это, — говорю я, и Тилль согласно кивает.

Он снова глубоко затягивается и чуть помолчав, задает вопрос, который ставит меня в тупик.

— Но ведь есть и еще одна опасность. Твой бывший напарник. Что мы будем делать, если Петер вернется?

— В каком смысле вернется? Зачем ему это?

— За информацией, или чтобы убить нас.

Я смотрю на Тилля в изумлении, и он объясняет:

— Этот человек угнал наш байк, а еще он ведет себя очень странно, и я боюсь, что у него не все в порядке с головой. Сейчас он не тронул нас, но кто знает, что будет дальше. И если он нападет, я бы хотел понимать что ты сможешь постоять за себя и не позволишь ему причинить тебе вред.

— Не нападет, я знаю Петера, и он не станет делать ничего такого, — отвечаю я, хотя глубоко в душе понимаю — Тилль прав и мне следует подумать о такой возможности.

Он собирается что-то возразить, но из-за дома появляется Лили и зовет нас с собой. Тилль делает последнюю затяжку, бросает окурок на землю, тушит его носком ботинка, а потом идет в узкий проход между заборами. Я направляюсь следом.

На заднем дворе, рядом с кустами смородины, стоит неприметный сарайчик, грубо сколоченный из досок. Рядом с ним на земле валяются несколько садовых инструментов и перевернутая металлическая тачка. Сам двор наглухо зарос сорняками, но к сарайчику ведет бетонная дорожка. Лили уверенно направляется туда и останавливается прямо у входа.

Дверь в сарай открыта, я заглядываю внутрь, но не вижу ничего интересного. У дальней стены грудой свалены какие-то лопаты и мотыги, и вряд ли там найдется что-то полезное для нас.

— Там есть люк, — говорит Лили и смело шагает в темноту, нам с Тиллем не остается ничего другого, как последовать за ней.

В бункер ведут каменные ступени, первый пролет совсем не освещен и нам приходится идти наощупь, но как только лестница делает поворот, где-то под потолком вспыхивает одинокая лампочка.

— Умный свет - реагирует на движение, — говорит Лили, бодро перепрыгивая со ступени на ступеньку. — Этот Рудольф — сектант, был козлом, но бункер у него зачетный. Круто, что папа смог его взломать, а то мы бы тоже давно подохли. Сраные банды постоянно приезжают в город, уже не знаю, чего они тут забыли.

— Им нужны рабы, — отвечает Тилль. — Но теперь найти их становится все сложнее. Люди стали осторожнее.

Тилль идет следом за мной и его голос эхом отражается от сводов металлического потолка, словно он говорит через микрофон.

— Ох, если бы я поймала кого-то из банды, я бы лично вырезала ему сердце перочинным ножом и затолкнула бы его прямо в глотку! Жаль, папа не позволяет мне сделать это!

Мне немного не по себе от ее жестокости, но возможно это лишь защитная реакция на происходящее и мне не следует воспринимать слова Лили всерьез. Хотя я все еще помню, как она чуть не пристрелила меня из ружья.

— Там в больнице, ты решила, что мы тоже байкеры? — спрашиваю я.

Лестница делает еще один поворот и все больше и больше углубляется под землю.

— Да, — Лили оборачивается и бросает на меня короткий взгляд. — Хотела вас прикончить. Если бы я сразу поняла что ты женщина, то не пошла бы за вами. Но в этой ужасной одежде ты похожа на тощего парня. Ты ведь знаешь, что она явно тебе велика?

Я усмехаюсь, но ничего ей не отвечаю. Тактичность явно не её конек.

— А как вы нас увидели, ведь отсюда до поворота к психушке довольно далеко, а в город мы не заезжали? — спрашивает Тилль.

— О, это просто. У старой фермы всегда дежурит часовой. Сегодня была моя очередь. Я как только вас увидела сразу пошла следом, решила пристрелить сразу троих — вас и того урода с винтовкой. Он конечно не байкер, но лучше перестраховаться, — Лили снова оборачивается и улыбается нам так, словно только что не говорила о том, что собиралась нас прикончить. — Но папа просек фишку, и пошел следом. Видимо он отслеживает мои перемещения с помощью датчика, установленного в рации.

Еще один поворот и мы оказывается в небольшом коридорчике заканчивающимся тяжелой металлической дверью без каких-либо ручек или замков на ней. Лили останавливается у двери и обернувшись к нам говорит:

— Вот и пришли. Вы только не пугайтесь, все это выглядит как из фильмов ужасов, особенно в первом коридоре. Дальше будет уютнее.

Я с интересом оглядываюсь по сторонам. Это напоминает мне туннель, ведущий в наш Замок. Каменные стены, скользкие ступени и запах сырого подвала, но есть и отличия. Судя по потолку и полу, облицованному листовым металлом, люминесцентным светильникам, загорающимся при нашем приближении и этой двери, которая явно управляется с помощью электричества, все это сделали не так давно — максимум лет пять назад.

Лили подходит к стене и проводит по ней рукой и прямо под ее ладонью загорается сенсорная электронная панель. Она быстро набирает какой-то пароль, после чего слышится металлический лязг: дверь с тихим шипением отъезжает в сторону и скрывается в стене.

— Добро пожаловать в наш дом, — говорит Лили с наигранным пафосом в голосе. — Это большая честь принимать у себя самого Тилля Линдеманна.

Тилль лишь криво усмехается и шагает внутрь бункера. Лили тут же идет за ним и мне на мгновение чудится, что сейчас дверь захлопнется, и останусь здесь одна, но ничего такого не происходит. Я спокойно прохожу внутрь и успеваю пройти пару шагов, прежде чем дверь за моей спиной с лязгом закрывается, отрезая меня от внешнего мира. Я никогда не страдала клаустрофобией, но против воли по спине пробегает холодок.

Теперь я понимаю, о чем говорила Лили, когда предупреждала не пугаться. Мало того, что за дверью очень холодно, как в морозилке, так бункер еще и выглядит зловеще. Бетонные стены, выкрашенные белой краской, ряды люминесцентных светильников под потолком, пол, покрытый стальной решеткой и пучки толстых проводов, закрепленные на стене на уровне моей головы. А еще, через каждые пару шагов, вдоль стены размещены какие-то металлические коробки, размером с небольшой барный холодильник, издающие низкий гул.

— Это генераторы, — перекрикивая шум, объясняет Лили. — И какие-то еще приборы, я в этом не понимаю.

Она ускоряется, и мы с Тиллем следуем ее примеру. Коридор вскоре делает поворот и выводит нас к еще одной двери, такой же, как предыдущая. Лили снова вводит пароль, и через пару секунд мы втроем переступаем порог жилой зоны бункера, ставшего домом для ополчения этого городка.

Я ожидала увидеть что угодно, но только не это. Бункер в его жилой части похож на самый обычный коттедж. Мы стоим посреди просторной комнаты, которую я могла бы смело назвать уютной. На полу мягкий ковер, стены обшиты деревом и украшены довольно неплохими репродукциями картин. За счёт множества светильников, расположенных повсюду, помещение словно купается в солнечном свете, хотя разумеется это лишь иллюзия. У стены справа: диван и четыре кожаных кресла, торшер, журнальный столик, книжные полки. Напротив большой телевизор, вмонтированный в стенную нишу и еще пара кресел перед ним. Здесь приятно пахнет живыми цветами, хотя я понятия не имею, что может источать подобный аромат. Возможно это химический ароматизатор, но очень хороший, потому что никаких резких ноток в аромате я не ощущаю. Единственное, что отличает бункер от любого другого жилища наверху, так это отсутствие окон, огромная вытяжка и высокие арочные своды потолка.

— Это гостиная, — говорит Лили, — а там дальше: кухня, столовая, ванная с туалетом, несколько спален, спортзал и кладовка.

Дверь в конце помещения открывается, и я вижу незнакомого полного мужчину со светлыми густыми вьющимися волосами и мясистым носом на невзрачном лице.