Оставалось одно, ждать Круспе и шамана в аэропорту. Шнайдер взял билет на ближайший рейс до Икитоса, сдал вещи в багаж и вернулся в зал ожидания.

Ночью он немного поспал, устроившись в кресле, но сон был беспокойный и не хороший, кругом сновали люди, постоянно раздавались выкрики шумных таксистов, ловящих своих клиентов, через громкоговоритель объявляли посадки, плакал какой-то ребенок, и мать утешала его. Когда рассвело, Шнайдер пошел в кафе и выпил несколько чашек кофе, пытаясь побороть сонливость, потом он вернулся в зал ожидания и сверился с табло. Самолет до Икитоса улетал через два часа. Ударник встал рядом с регистрационной стойкой и стал внимательно всматриваться в лица пассажиров.

Он заметил Рихарда почти сразу и тут же бросился ему навстречу. Круспе остановился и улыбнулся. Райми кивнул головой и отошел в сторону, все-таки это был очень деликатный человек.

— Она тебя не выпустила, — сказал Рихард и похлопал барабанщика по плечу.

— Нет, она выпустила, да только я не улетел. Я подумал, как же ты без меня, — Шнайдер виновато улыбнулся.

— Молодец. Нет, серьезно, я очень рад, — Рихард нахмурился и оглядел Шнайдера. — Так ты что же, всю ночь здесь сидел?

— Ну да, пришлось. Боялся, что разминусь с вами.

— Так мог бы в отель пойти, где я ночевал.

— Я не знал названия, а как Мария кстати? — Шнайдер лукаво улыбнулся.

— Никак, мы не встречались, — было видно, что Рихарду не хочется говорить на эту тему. — Пойдем на регистрацию. Ты ведь с нами летишь?

— Да, с вами. Я уже и билет взял до Икитоса.

— Шустрый, а почему ты решил, что мы полетим до Икитоса?

— Риха, там других вариантов нет, — улыбнулся Шнайдер.

— А, ну да, — Круспе снова смутился. — Я как-то еще не проснулся, — он повернулся к Райми, стоящему в сторонке. — Пойдемте на регистрацию.

Райми подошел к ним.

— Я прошу простить меня, но, вы решили все-таки помочь нам, не так ли? — спросил он у Шнайдера.

— Ну, вроде того. Решил, что раз уж я заварил эту кашу, так мне ее и расхлебывать. Подождите меня, я возьму вещи и полетим.

— Конечно-конечно, мистер Шнайдер. Вы даже не представляете себе как я рад, что вы решили не покидать нас, я по-прежнему уверен в том, что все это завязано на вас, и наша роль во всем этом спектакле, мала и ничтожна. Мы лишь те, кто подносит вам реквизит, а вы же здесь ведущий актер.

Рихард сердито взглянул на Райми.

— Тем не менее, она являлась мне, и вашу церемонию проходить тоже мне.

— Какую церемонию? — спросил Шнайдер.

— Обряд очищения айяуаской, — ответил Райми.

— Очищения? — Шнайдер удивленно смотрел на шамана.

— О, это сложный обряд. В переводе с языка кечуа слово айяуаска означает «веревка смерти», но это не значит, что растение убьет мистера Круспе, напротив, оно поможет ему увидеть то, что он не может увидеть сейчас. Вспомнить о том, что сказала ему София, тогда, в ванной.

— Что там про смерть? — настороженно спросил Рихард.

— Нет, я же говорю, это не смерть, просто, это местный язык. Иногда мы склонны преувеличивать значения тех или иных вещей. Это абсолютно безопасно.

— Уверены? — Рихард, казалось, готов был отказаться от обряда.

— Да, я уверен. Я знаю многих, кто прибегал к этому обряду и не знаю ни одного, кто умер бы от этого. Я объясню, «айя» — веревка, «уаска» — смерть. Так называется растущая в сельве лиана. Нет, она не убивает, не душит и не отравляет, а обладает определенным наркотическим воздействием на организм. Но не стоит опасаться, это никогда не станет слишком опасным, потому, что в отличие от известных нам наркотиков, не вызывает привыкания. Лиана очищает нас, очищает и внутри и снаружи. В смысле, вы не просто очистите ваше тело, но и дух ваш станет кристально чистым, откроется ваша сущность, и вы увидите то, что до этого было сокрыто под вашими страхами и комплексами. С научной точки зрения в этом обряде есть смысл, это как на приеме у психиатра, как гипноз. Отрытое подсознание, чистый разум, светлые помыслы — мечта психиатра. И всего этого айяуаскеро добивается совершенно простым способом. Многим психиатрам такое и не снилось. Когда я работал в клинике в США, то видел всех этих психиатров и говорил с ними, и вы знаете, многие из них даже не пытаются делать вид, что помогают людям. В компании тех, кого они считают своими, они открыто заявляют, что никогда не помогали людям, а лишь выкачивали из них деньги. А наивные пациенты верят и продолжают ходить к таким шарлатанам, а проблема тем временем не решается, психика рушится…

— Мы не опоздаем? — спросил Рихард и взглянул на табло.

— О, да конечно идемте скорее, я ведь снова заболтался.

Они прошли регистрацию и сели в самолет. Райми, как не странно почти все время молчал, чем очень удивил Шнайдера. Почему-то Кристоф полагал, что этот индеец почти все время говорит, словно звучание собственной речи доставляет ему наслаждение, но видимо ошибся. Он был удивлен и во второй раз, когда Райми предложил ему поменяться местами и сесть рядом со своим другом, а сам ушел в эконом класс (когда Шнайдер брал билет до Икитоса выбирать было не из чего и пришлось брать самый дешевый и единственно доступный). В самолете барабанщик почти сразу уснул, бессонная ночь сделала свое дело, и проснулся он только на подлете к Икитосу.

*

Города они почти не видели, в аэропорту они сделали пересадку и сели на маленький гидросамолет и уже через полтора часа прибыли на место. Но Райми рассказал им историю Икитоса. В глухой и тихой провинции во времена каучукового бума возник этот город, возник, чтобы поразить многих своим величием и помпезностью. США и Европа остро нуждались в каучуке, который шел в шинную промышленность. Каучуковый бум немедленно перевернул всю провинциальную жизнь этого захолустья. В Икитос приехали американские и английские дельцы, одних только компаний здесь было десятка два. За буржуа, а часто и опережая их, в джунгли потянулись авантюристы, искатели быстрой наживы. Состояния появлялись и исчезали, как утренний туман. В Амазонию завозили негров; отряды вооруженных вербовщиков хватали индейцев и силой оружия, под страхом смерти заставляли их работать на сборе каучука. Здесь правил закон капиталистических джунглей, джунглей гораздо более жестоких и вероломных, чем ненамеренная жестокость девственного леса. Приехавшие из США и Англии дельцы строили здесь гостиницы, банки, офисы, рестораны. В городе кипела бурная жизнь, но каучуковый бум закончился, и город вновь уснул, на некогда оживленные улицы возвратилось провинциальное спокойствие и о былом величии напоминают лишь оставшиеся и пустующие дома, с дорогой отделкой из итальянского мрамора и «асулехо», традиционными синими португальскими изразцами.

— Если вы задержитесь здесь подольше, — говорил Райми. — То я могу показать вам «Каса де фьерро» — «Дом из железа». Это знаменитая туристическая достопримечательность. Этот дом представил на выставке в Париже Эйфель, а один из каучуковых королей Амазонии купил «Железный дом», приказал разобрать и собрать вновь здесь, в Икитосе.

Рихард кивнул головой и тут же забыл о заманчивом предложении индейца. Его мало интересовал город оставшийся позади, он слушал Райми рассеянно, иногда кивая головой, иногда улыбаясь, мысли же его, были совершенно в другом месте. Рихард думал о предстоящей церемонии. Случайно оброненная фраза о веревке смерти, напугала его. Несмотря на заверения шамана в полной безопасности процедуры, он все же побаивался. От Райми он узнал, что принятие айяуаски сопровождается сильным головокружением и рвотой, прежде чем наркотик начнет действовать и душа отправится «в полет», пациенту необходимо испытать на себе массу неприятных ощущений. Мало того, иногда, во время процедуры, пациентов посещают страшные видения, могущие свести с ума всякого неподготовленного человека. Из ниоткуда возникают страшные чудовища, они тянут свои когтистые лапы и пытаются утащить тебя в разверзшуюся вдруг прямо под ногами бездну.