Рихард всё ещё не понимал, тогда Тилль объяснил:

— Был я в этом месте, Риха. Я узнал его ещё на фото, но не хотел тебе говорить.

— Тогда пойдём сегодня? — Круспе оживился.

Кажется, в составлении списка подозреваемых и правда был некий магический смысл, стоило сделать это, как расследование пошло. Тилль кивнул головой.

— Можно и сегодня. А ещё можно позвонить Риделю.

— Зачем? — Рихард поднялся и посмотрел в окно. Солнце слепило его, и он задёрнул шторы.

— У него есть друг-политик. Я несколько месяцев назад с этим парнем говорил на какой-то вечеринке. Насколько я помню, он в политике давно и должен всё знать.

— Ты хочешь узнать про… — Рихард замолчал.

На кухню заглянул полицейский.

— В прихожей и санузлах мы закончили. Нужно ваше разрешение, чтобы проверить в спальнях, — сказал он.

— Да, конечно, проверяйте, — кивнул Рихард. — Нашли что-нибудь?

— Ничего, — сказал мужчина и ушёл.

— Да, можем у него узнать про этого депутата с фото, поймём, чем ему грозила бы эта статья, — вернулся к прерванному разговору Тилль. Он уже съел бутерброд и теперь вытирал руки салфеткой.

— А что за знакомые у тебя такие?

— Какие знакомые? — Тилль выкинул салфетку в пепельницу.

— Которые рекомендацию дали. Как ты вообще в этот бордель попал?

— Это друзья друзей. Ты не знаешь. Давай, собирайся, приходи в себя, а я пока позвоню Олли.

— Звони. А я в душ, раз они там уже закончили, — сказал Рихард, поднявшись, и вышел из кухни.

Полицейские ушли в половине двенадцатого, в квартире никаких жучков и камер слежения не обнаружили. Рихард был рад, теперь из списка можно было смело вычёркивать одного подозреваемого. Он полагал, что это загадочное агентство на самом деле банальный лохотрон по выкачиванию денег из глупых влюблённых девочек и, как и говорил ему Тилль, никакой угрозы представлять не может.

Тилль, тем временем, связался с нужными людьми и договорился о походе в тот самый бордель. Круспе немного волновался, он пока не очень понимал, что собирается делать там, но решил действовать по обстоятельствам. К тому же ему нравилась мысль, что он посетит место, куда простым смертным путь был закрыт. Он всегда был немного позером, но не считал это своим недостатком. Разве можно быть другим, когда твоя жизнь проходит под пристальным вниманием прессы, и всё, что ты делаешь, становиться достоянием общественности?

Тилль объяснил, что из борделя за ними пришлют машину.

— Серьёзно? — Рихард посмотрел на вокалиста с изумлением. — То есть там настолько круто, что есть свои машины?!

— Да, в прошлый раз было так же, хотя, я плохо помню, — Тилль улыбнулся.

— Почему? — не понял Круспе.

— Шнапс, — Тилль развёл большие руки в сторону.

— Ну, как всегда, — Рихард засмеялся. — Может, и сейчас выпить?

— Ну, нет. Сейчас нельзя. Мы же хотим быть в ясном уме, чтобы всё выяснить. Хотя, — он задумчиво взглянул на друга, — если ты передумал расследовать и решил просто хорошо провести время, то я всегда поддержу.

— Нет, — Круспе покачал головой, — я хочу выяснить, что случилось. Если Ангела оставила все улики мне, значит, я смогу это сделать. Пускай она была не лучшим человеком, но всё же она заслужила правды.

— Не веришь, что полиция справится без тебя? — Тилль смотрел на него с улыбкой.

— Я…

Но он не успел договорить, телефон Тилля завибрировал, и вокалист ответил:

— Да, Линдеманн, всё правильно. Хорошо, мы сейчас спустимся.

— Что, уже? — Круспе понял, что слишком волнуется. Это было плохо, он не хотел выглядеть в борделе великовозрастным девственником. Зря он не уговорил Тилля выпить по стаканчику.

— Да, пошли, — Тилль убрал телефон и пошёл к выходу.

Рихард кивнул головой, выглянул в окно, увидел большую черную машину перед подъездом, и отправился следом за вокалистом.

========== Глава восьмая. Меня хотят убить… ==========

После разговора в студии у Флаки пропал аппетит и сон. Жена и дочь уехали на юг Франции, и в пустой квартире ему было неуютно и одиноко.

Он пытался отрешиться от дурных мыслей, но это было не так просто. Флаке попробовал читать книгу. Но не смог. В голове, словно дети на карусели в парке, крутились воспоминания о Брингере, и он никак не мог уследить за сюжетом. Отложив книгу, Кристиан включил телевизор. Ш`л какой-то второсортный боевик, поначалу Кристиан смотрел с интересом и даже начал сопереживать главному герою, попавшему в западню сицилийской мафии, но вскоре вернулся к своим мыслям. Через пару минут герой, постоянно размахивающий огромными кулачищами и говорящий штампами, начал раздражать его.

Началась гроза. Выключив телевизор, Флака, никогда не увлекавшийся ничем подобным, вдруг решил заняться медитацией. Олли уверял, что нет ничего лучше хорошей медитации, чтобы очистить ум, и Лоренц решил проверить это на себе. Он сел в позу лотоса, закрыл глаза и подумал о приятном. Приятное быстро вытеснилось из его мозга всё теми же мыслями о маньяке, причём сейчас они стали ярче и чётче. Флака очень старался, но с непривычки у него затекли ноги, и медитацию пришлось прекратить.

Тогда он решил сделать то, что делал всегда — напиться. Это был старый проверенный способ забыться, и он никогда не подводил. Порывшись в баре, Лоренц нашёл почти полную бутылку дорогого шотландского виски и чуть больше, чем за час, выпил её, закусывая дольками лимона.

Он быстро опьянел и пошёл спать. А через два часа проснулся от страшной боли в ноге. Судя по всему, он лежал в неудобной позе и мышцу свело. Кристиан, чуть не плача, вскочил с кровати и стал растирать икру, через пять мучительных минут боль прошла, мышца расслабилась, и он смог снова лечь в кровать, но теперь сон не шёл.

Во рту был противный вкус алкоголя, голова разболелась, а как только он закрывал глаза, всё плыло куда-то влево и вниз, а потом начинало вращаться с колоссальной скоростью. Его замутило, и он опрометью бросился в туалет. Через пять минут, со слезящимися и покрасневшими глазами, он побрёл на кухню. Не зажигая света, включил чайник и сел на стул.

За окном гремел гром, крупные капли дождя стучали по стеклу, изредка темноту разрывали вспышки молнии. Поднялся ветер, и было слышно, как с тревожным скрипом раскачиваются высокие деревья. Боль в голове усиливалась, и его снова начинало тошнить. Порывшись на полках в кухне, Кристиан нашёл таблетку обезболивающего, проглотил её и запил минеральной водой из бутылки. Желудок попытался протестовать, но Флака не позволил ему взять верх.

Чайник закипел и выключился с резким щелчком. Лоренц медленно поднялся, нашёл пакетик чая и заварил его в большой кружке. Через минут пятнадцать он допил чай. Головная боль отступила, и, успокоенный, клавишник побрёл спать, но не тут-то было — сна не было. Полежав час в темноте, Флака поднялся, нашёл очки на тумбочке, нацепил на нос, перебрался в кресло, захватив плед, укрыл им ноги и стал ждать рассвета.

Рассвело, гроза закончилась, взошло робкое солнце. Флака так и сидел в кресле, погрузившись в ужасные воспоминания. Около восьми он поднялся и снова пошёл пить чай. Зазвонил телефон. Флака вздрогнул и с удивлением посмотрел на него. Номер звонившего не определился. Лоренц нервно сглотнул, поднёс трубку к уху и осторожно сказал:

— Алло.

На том конце провода кто-то молчал и тяжело дышал.

— Алло, — немного громче повторил клавишник, в ответ раздались короткие гудки.

Он положил телефон на тумбочку и пошёл обратно на кухню, но телефон снова зазвонил. Флака замер на месте, сердце бешено колотилось в груди. Медленно он вернулся к телефону и приложил трубку к уху. Человек всё так же молчал и дышал.

— Что вам надо?! — крикнул Флака.

В ответ лишь сопение.

— Кто это?

Сопение.

— Я слышу ваше дыхание, прекратите дышать в мой телефон! Вы сумасшедший! — Флака швырнул телефон на пол. От удара он разлетелся на несколько частей.

— Чёрт знает что! — громко выругался Лоренц и стал собирать части аппарата.