– Я не оставлю его, прости, Анип, – девушка встала и наклонилась за туфлями, – да и сбежать будет равно смерти.
Радир взял подругу за руку. Холодная бледная кожа прилипла к теплым рукам парня, на ощупь она была будто вощеная бумага – тонкая, скользкая, местами чуть обвисшая плотными складками, как у старой бабушки. Девушка обернулась к нему, пытаясь второй рукой ослабить крепкий захват.
– Не отпущу, пока ты не посидишь со мной, – Радир вновь посмотрел на неё детскими огромными глазами, полными тоски и слёз, – полковник не умрет за полчаса, а я могу.
Зарат села назад на лавку, опустив глаза. Радир спрятал её волосы за уши, оголяя лицо. Её зеленые глаза ещё больше посветлели, а густые ресницы заметно поредели. Губы припухли от теплого молока и пряной булки, а вокруг них появилось несколько морщинок и явно не от яркой улыбки.
Анип взял девушку на руки и приказал сыну спустить с печи матрас. Кузнец опустил ее на теплую ткань. Тело девушки заныло от внезапно нахлынувшей усталости, и она тихонько взвыла вслед за мышцами, свернувшись в комок. Радир сел рядом и запустил руку в теперь уже короткие огненные волосы подруги, прислушиваясь к её бормотаниям.
– Он умрет, – прошептала девушка, перекатившись на спину. Пустой взгляд уперся в потолок. Зеленый подол задрался до середины бедра, оголяя тонкие ноги.
– Верь в лучшее, – Радир через силу улыбнулся Зарат, поджав нижнюю губу.
– Ты поможешь мне сбежать, если вдруг полковник умрет? – она посмотрела на парня, но тот опустил голову и лишь прошептал.
– Это не в моих силах и лишь ускорит твою погибель
– Радир, с рассветом я вернусь к полковнику, – она потянулась к рукам друга, – и сейчас моё желание – поспать хоть чуть-чуть в безопасности и покое.
– Приказ понят, – он усмехнулся и, улыбнувшись во все зубы, встал в боевую стойку возле девушки, – гвардеец Радир приступил к исполнению. Приятных снов, Зарат.
Зарат закрыла глаза, погружаясь в покой впервые за 3 дня. Сон накатил сразу, едва она сделал глубокий вдох. Её спокойное дыхание вызывало невольную улыбку у гвардейца, он присел на колени и погладил ровную спину девушки, скрытую под зеленым льном. Он пытался отпустить мысль, что, возможно, в последний раз трогает Зарат живой и почти невредимой, но она упрямо въелась в разум. Её тело разогрелось, кожа порозовела, а сердце забилось ритмично и спокойно. Парень лег на пол рядом с матрасом и продолжил гладить девушку, сам уходя в сон.
Восходящее солнце попадало на чердак яркими пятнами, пролетая через дыры в кровле. На коньке пели громкие птицы пересмешницы, подловившие мелодию одной из господских прачек. Аромат скошенной на сено травы легким ветром разносился по всему городу, а свежий ветер приносил прохладу от снежных шапок Безымянных гор.
– Радир, – Анип шёпотом позвал сына, но тот отказался отходить от подруги, прижавшись к ней щекой. В его глазах она так и осталась маленькой юркой девочкой, воришкой и попрошайкой, но кем бы она ни была раньше, сейчас она стала ему сестрой, – ей пора, Радир. Уже рассвет и командир вот-вот проснется. И для девочки принесли новость…, – кузнец прикрыл глаза, теребя в руках листок.
– Что случилось? – Радир осторожно оторвался от девушки, подбираясь к отцу на четвереньках.
– Разбуди её, иначе это сделаю я, – кузнец прищурил глаза.
– Зарат, проснись, уже рассвет, – парень поднялся на ноги и вернулся к подруге, – ты обещала Гиде вернуться к рассвету, – девушка промелькнула перед глазами гвардейца, – захвати со стола буханку королевского хлеба! – через мгновение дверь захлопнулась, – я даже не попрощался с ней.
Он так не хотел будить ее, ожидая, что именно так она и уйдет. Радир сел на пол, подобрав ноги к груди. Запрокинув голову, он глубоко вдохнул смешавшиеся запахи и открыл глаза. На сердце была непонятная, противная тяжесть, она тянула Радира в глубокое уныние. Он оторвался от внутреннего переживания и повернулся к отцу, который уже садился рядом с ним.
– Что за послание? – Радир кивнул на листок, лежащий в руке отца.
– Полковник в агонии, – кузнец протянул бумажку сыну, – он умирает, Радир.
Несколько раз парень пробежался глазами по листку, откинул его в сторону, взъерошил волосы и сорвался с места, перескакивая через ноги отца. Деревянная дверь ударилась об стену, и под крышей послышались гулкие шаги.
– Он будет жить, покровители, будет жить! Пусть я зря чувствую это! – Зарат неслась по улице к дому полковника, – Смерть, помилуй господина Тетиса, – девушка распахнула дверь дома и осторожно направилась вперёд к комнате.
Странная паника накрыла Зарат, едва она сделала шаг через порог. Страх смерти усилился, ровно, как и желание помочь полковнику. Тело пробила молния, сердце от паники колотилось так, что девушку пошатывало в такт его ритмичным частым ударам. Костлявая уже была здесь, она дышала в спину девушке, на сквозняке слышен был коварный и зловещий смех. Смех победительницы.
– Гида, – девушка вошла в покои, – что с ним?
Полковник был бледен как лёд, его глаза были закрыты, но веки дрожали, кулаками он сжимал, что было сил, простыню под собой и срывал бинты, кривясь от боли. Воздух выходил из груди с хрипом, дыхание то пропадало, то снова появлялось. Видеть это, даже во второй раз, Зарат было тяжело. Король узнает, что она не смогла, тогда и правда, до стены не дожить.
– У него внезапно появилась лихорадка, – Гида обмакнула полотенце в кипятке и, отжав его, положила на грудь полковника, а на рассвете он резко похолодел, стал словно камень, – Гида продолжала говорить сквозь слёзы. Платок на голове женщины съехал, оголяя её седую косу, оплетенную вокруг головы.
Зарат не слушала больше слова Гиды, она взяла Тетиса за запястье, разжав его пальцы на простыне, и обхватила его ладонью, четырьмя пальцами ища пульс. Перевернув маленькие песочные часы, она жестом приказала Гиде замолчать, а сама начала вслух считать слабые удары по пальцам. Они вдруг внезапно усилились, дыхание успокоилось.
– Я ничего не понимаю, – Зарат отпустила его руку, только что сердце едва работало, а сейчас я отчётливо его чувствую.
– Зарат, – полковник открыл глаза, – оставь меня, дай умереть… – полковник вновь провалился в агонию.
Ещё несколько минут его тело боролось за жизнь, удерживая душу. Несколько минут Зарат держала руку на его груди, молясь, чтоб сердце полковника билось дальше. Вдруг сердце дрогнуло сильнее и остановилось. Воздух выскользнул из груди с хрипом, мышцы ослабли, и кулаки разжали простыню.
– Гида, – Зарат вздознула и провела рукой по глазам полковника, – доложи Его Величеству, что полковник умер, – девушка села на пол, завывая от слёз.
– Покровители будут милостивы к тебе, дитя, – служанка обняла девушку и поцеловала в затылок, поднимаясь с колен.
Зарат подняла голову, как только закрылась дверь. Она обернулась, разглядывая полковника. До этого она не замечала его черты лица, рассматривать их было некогда. Похудевшее лицо казалось молодым, юношеским. Округлые черты не позволяли говорить о нём, как о воине. Широкий подбородок, сильно торчавший вперёд, плавно провалился, на руках наливались багровые пятна.
– Я не могла оставить вас, – Зарат уложила его руки на живот, тяжело сгибая их в локтях, – спаси вас покровитель смерти от наказания за дела военные и кровь пролитую, – она положила пальцы на лоб полковника, склонившись над ним, – скоро мы встретимся с вами. Не проклинайте меня в том мире.
Девушка сидела на полу, смотря в пустоту. Смерть уже забрала душу, а вместе с тем и милость короля к сироте. Солнце поднялось высоко над садом, ветер заходил в комнату через окно, покачивая занавески, и спокойно гулял по большой спальне. Тишину нарушали лишь всхлипы девушки и пение птиц за окном.
– По приказу короля Даара, крестьянка Зарат должна быть доставлена в подвалы замка до ожидания воли Его Светлости, – крепкий мужчина шагнул в комнату.
Он возвышался над девушкой, его тело в блестящих латах казалось огромным и полостью защищенным. На нагруднике была натянута черная кожа с тиснением в виде меча и щита. Забрало его шлема было украшено гравировкой битвы, поверх которой были расчерчены дыры. Зелёная лента через плечо была завешана непонятными орденами, количество которых не соответствовало возрасту главы королевской стражи.
