Но если все рыцари отправились сейчас на поиски дракона, чтобы убить его и стать неуязвимыми, нужно было ужасно торопиться. Конечно, с одной стороны, дракона не так просто убить, иначе бы этот самый Зигфрид не прославился. Чешуйчатый панцирь прочнее любой стали, от удара по нему ломаются копья и мечи, но на теле дракона всё-таки есть одно уязвимое место – небольшое пятно между шеей и грудью, белое, как лебединые перья, и мягкое, как пух цыплёнка на Пасху. Меч пронзает его словно вату.

Было это уязвимое место и у доброй драконихи. Поэтому Тренк и хотел во что бы то ни стало опередить других рыцарей, ведь её детки были совсем крошечными, а всем детям на свете нужна мама, и нельзя допустить, чтобы какой-нибудь глупый рыцарь с мечом явился и отнял её у них.

Тут Тренк заговорщицки посмотрел на свою подругу Теклу, ведь он не сомневался, что она снова отправится с ним в Драконов лес. И взял с глиняного блюда кусок телятины, потому что не хотел есть свиную голову и вообще старался не пробовать свинину, потому что слишком любил своего Хрюнчика. И ещё он подумал, что утром им нужно будет как можно раньше отправиться в дорогу.

Но неожиданно для Тренка в ситуацию вмешался злой и коварный рыцарь Вертольт Лютый. А как это произошло, сейчас я тебе расскажу.

Трудно было предположить, что после телятины, свинины, жареных кур и всей остальной вкуснятины в животе у славных рыцарей останется место для десерта. Но, оказывается, место осталось, в том числе и у Тренка с Теклой. Поэтому все с восторгом воскликнули «Ах!» и «О!», когда в конце трапезы старший повар вошёл в зал с огромным замком из марципана. Все могли отрезать от замка любые кусочки, и Тренк взял даже два – сначала башню, а потом подъёмный мост, и бросил крошки под стол Хрюнчику.

– Восхитительный марципан, рыцарь Ганс! – воскликнул сиятельный князь. – Поистине чудесный, бесподобный марципан!

Сразу стало заметно, что князь снова смягчился, и теперь всё в порядке – но, увы, ненадолго. Вскоре в зал торопливо вошёл слуга, но на этот раз не с десертом. Его глаза были выпучены от ужаса, а дыхание сбилось от быстрого бега.

– Рыцарь Ганс! – воскликнул слуга, хватая ртом воздух. – По подъёмному мосту в замок едет рыцарь Вертольт и, похоже, не с добрыми намерениями!

Вообще-то, Вертольт Лютый редко приезжал с добрыми намерениями, об этом можно догадаться по его прозвищу. Но с чем он явился на этот раз, не догадывался даже сиятельный князь.

Но они скоро это узнали. Не успел слуга сообщить свою весть, как дверь открылась и с оглушительным грохотом стукнулась о стену. В зал, гремя доспехами, вошёл рыцарь Вертольт в железном шлеме, кольчуге, латах и набедренниках – во всём, что надевает на себя рыцарь, отправляясь на бой.

Тут Хрюнчик громко завизжал от страха, а Тренк втянул голову в плечи – ему было ясно, что появление Вертольта Лютого не сулит ничего хорошего.

– Ваше сиятельство! – прорычал Вертольт и сорвал с головы шлем. – Ваше сиятельство, в вашем городе совершено ужасное преступление! Подлое, отвратительное преступление…

– Дорогой рыцарь Вертольт, разве вы не хотите сначала вежливо поздороваться с нами, как подобает благородному человеку? – холодно спросил сиятельный князь и неодобрительно посмотрел на Вертольта. Потому что, во‑первых, он давно уже был сердит на этого неприятного и бесцеремонного рыцаря, а во‑вторых, как раз подумывал, не взять ли третий кусочек марципанного замка и какая часть будет повкуснее. Поэтому князь и рассердился на внезапную помеху.

Но Вертольт даже не слушал его и сердито взмахнул руками, загремев наплечниками.

– Поздороваться, поздороваться, что за ерунда! – прорычал он. – На это просто нет времени! В вашем городе совершено подлейшее преступление, какое когда-либо видел мир, и вы должны поспешить туда и расследовать его! Горожане возмущены и…

Тут можно задать вопрос, почему это Вертольт Лютый внезапно проявил сочувствие к жителям города. Ты узнаешь об этом, но, к сожалению, лишь через некоторое время.

– Подлейшее преступление? – спросил сиятельный князь со вздохом, потому что уже понял: с третьим куском марципана придётся подождать. Невозможно наслаждаться десертом, если кто-то кричит прямо перед твоим носом. – Что за преступление?

– Ограблен городской собор! – с пафосом воскликнул Вертольт. – Похищено всё, что можно было унести: статуя Святой Девы, и потир, и золотая дарохранительница[2], и даже распятие с алтаря! Весь город возмущён, а в это время сиятельный князь…

Тут Вертольт замолчал, вероятно, не решившись закончить фразу. Но если бы он решился, то, могу поспорить, сказал бы «…а в это время сиятельный князь набивает брюхо у жирного рыцаря Ганса».

– Ограблен городской собор? – воскликнул князь и наверняка вскочил бы от волнения на ноги, если бы так плотно не поел. – Наш собор?

– Ограблен городской собор? – воскликнул и рыцарь Ганс, но, конечно же, тоже не вскочил, потому что ему мешал большой круглый живот. После этого ужасного известия он уже и думать забыл о страшном драконе. Остальные тоже забыли.

– Ограблен городской собор? – воскликнули Тренк с Теклой, да и все остальные, кто сидел за столом. В тёмные рыцарские времена ограбление церкви считалось худшим преступлением, какое можно было себе представить, и за него полагалась смертная казнь. Конечно, нам это кажется странным, если вспомнить, что никто и не возмущался, когда рыцарь порол кнутом своих крестьян.

– Надо немедленно скакать в город! – воскликнул Тренк, поднимаясь на ноги. – И выяснить, кто это сделал, и вернуть церковные сокровища на место!

Ну иного мы от Тренка и не ожидали, ведь если где-то случалась беда, он немедленно спешил на помощь. Но если бы Тренк взглянул на Вертольта и заметил коварную усмешку, появившуюся на его угрюмом лице, то, возможно, мальчик не стал бы так торопиться в город и, пожалуй, даже чуточку насторожился.

– Скакать в город? Да, разумеется, надо, – задумчиво согласился князь. – Но только не сегодня вечером и не в темноте. Мы отправимся завтра на рассвете и попросим Господа нашего, чтобы он помог нам найти преступников. – И князь тоже не заметил усмешку на лице Вертольта, которая теперь становилась всё шире и шире.

Причина, по которой сиятельный князь не хотел отправляться вечером в дорогу, заключалась не в ночной темноте, а в третьем кусочке марципана, который он всё-таки взял.

– Да, давайте поедем утром! – с большим облегчением сказал и рыцарь Ганс, и после этого они вернулись к праздничному ужину. Теперь в нём участвовал и Вертольт. Он отхватил от сладкого замка целую церковь, потому что был не только злым, но и жадным.

А Тренк подумал, что утром ему, вообще-то, надо ехать в Драконов лес и предупредить дракониху. Но теперь это, пожалуй, придётся отложить ещё на день… А после пира он отправился спать и крепко проспал до утра, даже не подозревая, что впереди его ждёт самое большое приключение в его жизни.