Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Мне нужно время подумать, – ответил я Рамасу, на что тот лишь кивнул.

Солнце почти уже скрылось за горизонтом, а в моей голове все еще не сложились мысли – ответы на слова Рамаса о взятии с собой Заны. Передо мной вновь всплывали картинки того момента нападения, испуганные лица моей семьи и безжалостных персидских львов, нагло нарушивших покой оазиса. От мыслей меня отвлек подходящий глава деревни.

– Если желаешь, можешь отужинать с моей семьей. Зана находится в моем доме.

Было ясно, в каком направлении желает говорить старик, но я предотвратил попытку главы деревни начать незаконченный нами разговор.

Рамас сел рядом со мной на деревянный пирс, где несколько часов назад торчали стрелы персидских наемников. Легкий ветерок от Великой реки и зной, сменяющийся ночной прохладой, создавали приятную обстановку для подобных диалогов. Вдруг резко для самого себя я ответил на слова старика:

– Она останется здесь на время моих поисков, – строго сказал я. – Когда все закончится, я вернусь и заберу Зану в свою семью.

– А как долго будут длиться твои странствия? – не унимался старик.

– Такое чувство, что тебе представляет сложность присмотреть за малолетней девочкой, тем более у тебя есть помощница в лице твоей старшей дочери, достаточно приглядной, – сказал я и улыбнулся.

Рамас не отреагировал на мою шутку и ответил:

– Моей дочери скоро будет не до этой девочки. Вскоре она сама обзаведется ребенком, ей не будет хватать времени следить и воспитывать не свою дочь.

Слова старика показались мне странными и несвойственными для человека, много лет отдавшего служению.

– У меня тоже есть семья, которую обязан защищать. И не только семья, оазис тоже находится под моей защитой. Но из своих принципов я возьму девочку под свою опеку. Тогда почему тебе не сделать то же самое? – раздраженно спросил я и ждал объяснения от главы деревни.

Рамас явно прочитал на моем лице небольшое раздражение, которое я испытывал после его слов.

– Не пойми меня неправильно, я не хотел так выразиться, – оправдался глава деревни.

Некоторое время мы сидели молча, наслаждаясь заходящим солнцем и доносящимся запахом готовившегося ужина.

– Твоя дочь готовит? – я нарушил молчание.

Тихим и незаметным это место не назовешь – огни домов могли быть видны издалека, дым валил, поднимаясь высоко над деревней, а с главной улицы доносились голоса и звуки бурлящей воды в фонтане.

– Да, моя младшая. Очень вкусное блюдо из рыбы, поэтому тебя и пригласил, – улыбнулся старик.

– Иди, я скоро подойду, – согласился я.

Песок, несмотря на уже зашедшее солнце, был еще теплым, и я решил привести себя в порядок перед ужином.

За проведенное время в пустыне и поисками персидских наемников я практически забыл, когда последний раз видел свое отражение. В этой спокойной деревушке старожил, которой помог мне разобраться с некоторыми из нападавших, мне наконец представилось лицо, потрепанное проведенными в пустыне годами. Волосы и борода отросли настолько, что мне приходилось скручивать волосы в хвосты или косички, в то время как борода крупными клочками выбивалась из-под шарфа. Во время жизни в пустыне мне было некогда следить за внешним видом. Благодаря Хасиму я обновил некоторые вещи из моего одеяния, основная же туника, в которой я отправился из фаюмского оазиса, осталась прежней – на ней все еще виднелись не отстиранные, выцветшие под пустынным солнцем багровые пятна крови. Я старался соблюдать хоть малейшие нормы гигиены, но жизнь в пустыне способна наложить определенные ограничения на прежний образ жизни.

Теплые воды небольшой заводи, вырытой жителями рыбацкой деревушки, служили своего рода местом для умывания – сюда приходили жители деревни и совершали водные процедуры. Накопившуюся грязную воду жители прочищали течением от Великой реки. Судя по ее нынешнему состоянию, сегодня побывал я здесь не первый, но, сделав небольшой ров, я пустил воды Нила, которые быстрым потоком смыли накопившуюся за день грязь.

Легкий ветерок слабо качал постиранное белье жителей этой деревни. Стараясь не злоупотреблять гостеприимством Рамаса и его семьи, я позволил себе воспользоваться одной из натянутых веревок для сушки вещей – шарф и платок за несколько дней пути от Рабиана успели напитаться песком, тем самым затрудняя дыхание при передвижении. Не успел я повесить мокрое белье, как единственное дуновение ветра покрыло шарф и платок тонким слоем золотистого песка. Отряхнув только что постиранное белье и направившись к дому, я резко почувствовал запах свежеприготовленного главного источника доходов деревушки – рыбы.

Я зашел в просторный дом главы деревни. Это сооружение было видно издалека, оно выделялось среди остальных своей высотой, а изнутри оно казалось еще больше. Просторный зал вмещал в себя практически все предметы быта, в том числе и большую двуместную кровать, на которой, скорее всего, располагается сам Рамас. Вся семья главы деревни сидела за столом – сам Рамас и три его дочери. Возле старшей дочери старика, на вид которой было лет двадцать-тридцать, сидела маленькая девочка, потихоньку уплетавшая копченую рыбу. Хоть на ней и не было ничего такого, по чему ее можно было запомнить, я сразу понял, что это за гостья. Рамас говорил правду – старшая дочь главы деревни сидела чуть дальше от стола чем все остальные, девушке мешал ее круглый от беременности живот, который она прикрывала сканью, купленной у деда Заны. Возле девушки, положив одну руку на ее живот, сидел, по видимости, ее муж, который в первый день нашей встречи смотрел на меня с недоверием.

Как только моя нога ступила за порог дома, Рамас тут же распростерся вежливостью:

– О! Вот и ты, дорогой наш гость! – его руки потянулись ко мне. – Садись, чувствуй себя как дома и угощайся нашей едой, приготовленной моими младшими дочерями по особому рецепту.

Девушки засмущались от хвальбы отца, и Рамас сделал акцент:

– Специально для тебя, дорогой.

От чрезмерной любезности я скривил лицо в улыбке, отчего одна из младших дочерей при виде моего лица издала тихий смешок.

– Садись, дорогой гость, – старик указал на место рядом с собой.

Мы с Рамасом сидели по одну сторону стола, против нас сидела старшая дочь, ее муж и Зана, по бокам стола сидели его младшие дочери.

– Познакомься с моей семьей, – Рамас раскинул руки так, что вся его семья попадала в объятия.

– Это Темира и ее муж Панахази. Темира моя старшая дочь.

Панахази встал и протянул мне руку. Я протянул свою в ответ и пожал.

Рамас продолжил знакомить меня со своей семьей:

– Это Саба, моя средняя дочь. Ей мы обязаны сегодняшним ужином.

Саба застеснялась и опустила глаза. Я видел, как она изо всех сил пыталась не смотреть на меня. Но любопытство брало верх, и вскоре я каждую минуту ощущал на себе ее взгляд. Она обладала от рождения красивыми темными глазами, которым придавала еще более выразительный вид при помощи туши. Однако так может показаться лишь на первый взгляд. На самом деле такой густой слой туши служил совсем для другого.

Ее темные волосы служили хорошим дополнением к ее глазам. Они были заплетены в тугую косу и падали вниз, чуть ниже пояса. Она ела спокойно, маленькими глотками запивая еду и держалась от соблазна посмотреть на меня.

– Шерити, младшая из моих дочерей.

На ее лице виднелся шрам, тянущийся от левого глаза вниз, к подбородку. Кожа шрама была темнее, чем кожа лица, придавая ему контраст и большую заметность. Спрашивать об обстоятельствах его появления я не стал, не хотел показаться грубым.

Все три дочери были похожи на своего отца лишь отчасти. Но, смотря на лица трех девушек, в моей голове сложилось впечатление о том, как могла выглядеть жена Рамаса и мать трех сестер.

У всей семьи была загорелая от длительного пребывания под палящими лучами дневного солнца кожа, однако мое многолетнее пребывание в пустыне оставило свои следы – я был заметно темнее, чем пригласившая меня на ужин семья. Ели мы в практически абсолютной тишине. Изредка слышались разговоры, проходящих мимо жителей, звук падающей воды в фонтане и завывание ветра, попадавшего в соседние дома.

10
{"b":"752122","o":1}