– Вы позволите присесть? – спросил человек приятным баритоном и, не дожидаясь моего «конечно», сел рядом.

Я подвинулся, освобождая правую сторону скамейки.

– Ну что вы, я не такой большой, – мужчина уселся поудобнее и поставил рядом с собой сумку. – Жена говорит, что я «еще в меру упитанный мужчина», – и вдруг неожиданно: – Вы этого не находите?

– Нахожу, – ответил я, и мы оба засмеялись.

Мимо прошла молодая мама, правой рукой она толкала коляску, в левой держала телефон и что-то быстро говорила. Мальчик выглянул из коляски и помахал нам рукой.

– У меня завтра, – мужчина повернулся ко мне, – в 10 утра деловая встреча в Манхэттене. Я прилетел на день раньше, чтобы походить по Брайтон-Бич. Все мои знакомые говорят: Брайтон – неповторимое место… Извините, не представился. Борис.

Я пожал протянутую руку:

– И как, не разочаровались?

Борис улыбнулся:

– Еще не успел.

– До вечера еще далеко, успеете.

Мы оба засмеялись.

В этом человеке было ощущение успеха, но не того, который мы, люди интеллигентные, называем «из грязи в князи», в нем была открытость, жизнелюбие и здоровье – да-да, здоровье, и еще притягательность, которую в Америке называют харизмой.

– Здесь, на Брайтоне, – Борис взял в руки сумку, – осколок мира, из которого я уехал в 1987 году, до распада Советского Союза, и поэтому всех ужасов 90-х не пережил. Знаю о них только из рассказов друзей.

Он достал из сумки кулек:

– Угощайтесь, пирожки домашнего изготовления.

– В гастрономе купили!

– А вы откуда знаете? – удивился Борис.

– Откуда? Моя соседка по дому их готовит и всегда, прежде чем отнести в магазин, заносит мне парочку. Вот этот, – я взял лежащий сверху, – с картошкой, яйцом и луком, а вот тот, – я показал пальцем в кулек, – с мясом, рисом и зеленым лучком. Очень рекомендую.

Борис взял пирожок:

– А откуда вы знаете, ведь они неотличимы?

– Я тетю Нину уже двадцать лет знаю.

Борис взял следующий пирожок:

– Знаете, действительно вкусно. Надо было взять больше. Когда я в магазин заходил, дедок (он на стуле перед магазином сидел) сказал мне: «Мужчина, возьмите обязательно пирожки, не пожалеете».

– А, – засмеялся я, – это дед Мирон. У него с Ниной бизнес такой: она печет, а он рекламой занимается.

Съев пирожки и вытерев губы салфеткой, которую продавец не забывал вложить в кулек, Борис посмотрел по сторонам.

– Урна за вами, – подсказал я.

– Мне здесь нравится. В Остине, где я живу, люди на набережной вот так просто на скамейках не сидят – они сидят, уткнувшись в свои телефоны либо айпеды. По набережной не прогуливаются, а бегают, ездят на велосипедах, а если и ходят, то очень спортивно.

– А вы, наверное, хорошо стоите!

Борис с удивлением посмотрел на меня.

– Это элементарно, Ватсон, простая наблюдательность. У вас, – я показал на рукав его рубашки, – нашивка Версачи. Брюки, хотя и выглядят простыми, тоже не из дешевого магазина.

– Брюки от Гуччи, – подтвердил Боря. – Жена мне всё покупает.

– Ну а об остальном, Ватсон, догадаться несложно. Простая дедукция.

Борис засмеялся:

– Действительно просто. Хочу вам, Шерлок Холмс, одну историю рассказать. Вы не против?

– Что вы, конечно, расскажите, – я испытующе посмотрел на собеседника: – Я для этого и пришел пораньше на набережную.

Боря улыбнулся и начал свой рассказ:

– Вы ведь знаете, что поломка машины в дороге не проблема.

– Да.

– Набираешь телефон Triple A[8], и в течение часа, а часто и быстрее, к тебе подъедет специально оборудованная машина и отвезет автомобиль к твоему дому или в ближайшую автомастерскую. А если неприятность случилась ночью, то в недорогой мотель, короче – в любое место в радиусе 100 миль. А что делать тому, кто не является членом Американской автомобильной ассоциации или села батарейка в мобильном телефоне?

Я пожал плечами:

– У нас в Нью-Йорке машина – одно расстройство: искать парковку, перегонять каждые три дня ее с одной стороны улицы на другую, штрафы огромные и по любому поводу. Лучше на метро ездить, иногда, правда, долго и с пересадками, но главное – проблем нет. Поэтому я свою машину отдал внуку, когда он уехал в Принстон учиться на социолога.

– Ничего страшного, – продолжил тем временем Боря, – нужно съехать с дороги и поднять капот. «Спокойствие, только спокойствие!», как говорил Карлсон, который живет на крыше.

Я улыбнулся, Борис-Ватсон был мне симпатичен.

– А тогда, в 1987-м, мы только приехали с женой и детьми в Америку и, понятно, относились к американцам настороженно. И тому были причины: во-первых, почти сорок лет в Советском Союзе не могли не сказаться на нашем менталитете. Во-вторых, у нас с женой английский был со словарем, как и у большинства интеллигентных эмигрантов. А язык со словарем, как известно, полезен только в библиотеке Российской академии наук. С полицейскими или в магазине он не очень помогает.

Так вот, едем мы с женой на нашем бьюике 75-го года с занятий по английскому языку, радуемся, конечно: наша первая машина в жизни. Моя жена первая обратила внимание на то, что с машиной что-то не в порядке: вначале перестал работать кондиционер, а потом стрелка указателя температуры поползла к красной черте, затем из капота бьюика повалил пар. «Мы сейчас взорвемся!» – в ужасе закричала жена.

– Но ведь бензобак сзади, – удивился я.

– А я о чем… Короче, мы съехали с хайвэя, и я поднял капот.

– А кто был за рулем? – спросил я.

– В том-то и проблема, что за рулем была жена, это была третья ее поездка на водительском сиденье. Это сейчас она гоняет свой мерседес только так. В прошлом году два штрафа за превышение скорости получила.

– Да, к десятому году жизни в Америке мужчина уже не считает привилегией водить машину и с удовольствием передает руль автомобиля (и часто не только автомобиля) лучшей половине человечества, – философски заметил я.

Боря улыбнулся:

– В то время мобильник был редкостью, и у нас его не было.

– Да, проблема, – покачал я головой.

– Через десять минут, – продолжил Борис, – перед нашей машиной остановился вэн, из него вышел здоровый американец лет двадцати пяти и протянул руку: «Кен Роади. Проблема?» «Да», – ответил я и объяснил, что случилось. Он улыбнулся и стал щупать шланги в машине. «Водяная помпа», – со знанием дела заметил я. «Нет, это термостат. Если хотите, я могу заехать в автомагазин, он здесь рядом, через дорогу, и поменять его».

Мы с женой переглянулись.

«Я автомеханик», – и он показал на открытую дверь вэна: весь автомобиль был загружен оборудованием для ремонта машин.

«Сколько это будет стоить?»

«8 долларов – термостат и 15 – работа».

«Окей», – сказал я и посмотрел на жену. «Это совсем не дорого», – объяснил я ей по-русски.

Кен сел в вэн и уехал. В течение 20 минут, пока мы ждали, возле нас остановилось еще три машины: вначале это был парень, наверняка бывший марин, потом девушка, в руках она держала мобильный телефон, третьей была машина, оборудованная для перевозки поврежденных автомобилей. Всех мы поблагодарили и объяснили, что в помощи не нуждаемся, поскольку скоро должен подъехать автомеханик.

Кен работал, а мы с женой сидели на травке. Солнце палило нещадно, что делать, лето в Техасе – не самое сладкое время. Неожиданно метрах в двадцати от нас остановилась старенькая BMW. Из нее вышла рыжеволосая девушка и направилась к нам. В руках у нее был пакет с бутылками воды. Она подошла к Кену, нежно коснулась его губ. «Спасибо, принцесса», – Кен явно был доволен. Девушка повернулась к нам и протянула бутылку вначале моей жене, потом мне, ее лицо, как и у всех рыженьких, было сплошь обсыпано веснушками. Пока Кен менял термостат, проверял двигатель, девушка рассказывала о том, что играет на флейте с восьми лет, что очень любит музыку и в этом году поступила в университет на композиторское отделение. Я поинтересовался: «Ваши родители, наверное, тоже играют на музыкальных инструментах?» Девушка засмеялась: «Нет, мой папа работает техником в компьютерной компании, а мама – медсестра. Они не очень любят слушать музыку. Вначале я только играла, – продолжила она, – а потом вдруг начала сочинять. Знаете, это так интересно – сочинять музыку». Неожиданно девушка поднесла к губам невидимую нам флейту и заиграла на ней. Отняв от губ флейту, призналась: «Физику и математику я не люблю, это очень сложные предметы». «Музыка гораздо легче» – прокомментировал я. Рыженькая девушка задумалась на минуту, потом сложила пальчики треугольником. «Это вектора, я никогда их не понимала», – сказала она и засмеялась. К нам подошел Кен: «Всё в порядке!» Я добавил к сумме, о которой мы договорились, еще десятку и протянул Кену. Он и его девушка удивленно переглянулись. «Это за воду и урок музыки», – пояснил я. Девушка смутилась. «Сколько тебе лет?» – спросила жена. – «18». – «А зовут?» – «Джини». Кен обнял свою рыженькую принцессу, она радостно улыбнулась ему и пошла к машине. Кен пожал мою руку и протянул карточку: «Если что случится в дороге, звоните».