По настоянию жены Эдмунд нерешительно поднялся на ноги.

– Я… Точно не скажу… Но они намного больше обычных волков. И быстрее. Тот, которого мы видели… – Он покосился на жену, и та сжала его руку. – Тот, которого мы видели, стоял возле дровяного сарая на краю нашего участка. Знаете это место, где речка делает изгиб?

Некоторые в зале кивнули, увлеченные его рассказом. Латетон втянул воздух ртом, и я заметила, что у него немного дрожат руки.

– Мы видели глаза – как и сказал Гидеон, – светящиеся серебряным светом. Что-то его спугнуло. Зверь промчался по полю и спрятался за сараем. Бежать ему было футов пятьсот, но он преодолел их за считаные секунды. Я… я никогда не видел, чтобы кто-то так быстро бегал.

Пруденс тоже встала.

– Он говорит правду. Они оба, – добавила она и перевела взгляд на папу.

– И что ты предлагаешь делать с этими чудовищными волками, Гидеон? – спросил Сайрус, выходя вперед. Его живот, точно нос корабля, выпирал над поясом штанов в тонкую полоску. – Послушать тебя, так нужно собрать полгорода, чтобы завалить одного такого.

Эдмунд побледнел:

– Боюсь, даже этого будет мало.

Папа пробормотал что-то, соглашаясь с ним и окидывая зал настороженным взглядом.

– Я… я думаю, что вернулись чудовища, о которых рассказывали наши праотцы.

По толпе пронесся недоверчивый ропот.

– Это невозможно, – объявил пастор Брайард, вскочив на ноги и наморщив лоб. – Хотя моей семьи здесь и не было, когда город только зарождался, эти истории мне всегда не нравились. Странные сказки, выдуманные для того, чтобы пугать детей перед сном. Господь не допустил бы, чтобы на свет появились такие создания.

– Сядь, Клеменси, – нахмурился Маттиас. – Не позорься. Есть множество записей. Все это было на самом деле. Но, Гидеон… Тебе, как и мне, известно, что в последний раз их видели…

– Вчера, – печально закончил за него папа.

– Тогда этих дьяволов нужно уничтожить, – гневно обронил Старейшина.

Папа покачал головой:

– Я не предлагаю на них охотиться. Их слишком много, а у нас совсем мало патронов… И это наводит меня на мысль о нашей главной проблеме на сегодня. Нужно выслать новый отряд за припасами.

В конце зала кто-то презрительно фыркнул:

– Это шутка, что ли? Если ты утверждаешь, что эти твари существуют, что они вернулись, никто не вызовется отправиться за припасами. Это же чистой воды самоубийство.

– Как и пытаться пережить зиму без припасов, – мрачно ответил папа. – Доктор Эмброуз говорит, у него почти не осталось лекарств. Во время майской вспышки крупа дети глотали ипекакуану бутылками. Вы все уверены, что вам хватит вяленого мяса до весны? Нам нужно больше патронов. И всего остального. – Его лицо смягчилось. – Мы примем меры предосторожности. Вышлем больше людей.

– Чтобы умерло побольше? – возразил несогласный.

Я обернулась и увидела Кельвина Бермана. Темные глаза хозяина таверны сверкали. Джебедайя Макклири приходился ему свояком. Я немного удивилась, что Кельвин не остался дома с убитой горем сестрой.

– Детей я здесь не вижу, – заметил Сайрус, окидывая взглядом толпу. – Стало быть, планируется голосование по поводу этой сумасбродной идеи?

Папа повернулся к Старейшинам:

– Разве нам нужно голосование, чтобы отправить обоз? Я попросил позвать взрослых, потому что нужно собрать добровольцев. – Он оглянулся через плечо и едва заметно улыбнулся нам. – Я вызовусь первым.

– Папа, нет! – воскликнула я, вскочив на ноги. – А как же мама?

– Его собственная дочь считает, что это плохая идея, – взвился Кельвин. – Я голосую против. Уж одну-то зиму мы переживем. Наши праотцы делали так много раз. Пускай чудовища голодают. К весне они уйдут искать охотничьи угодья получше, тогда и вышлем обоз. Черт возьми, да я сам его возглавлю!

Зал погрузился в хаос. Все вокруг принялись спорить, кричать что-то через проход. Некоторые супруги переговаривались вполголоса. Мерри начала спрашивать, почему я упомянула маму. Я отмахнулась, понимая, что мама расстроится, если я выдам ее тайну.

Над кружком Старейшин поднялась смуглая, дрожащая, покрытая старческими пятнами рука Эймоса Макклири. Он был старше всех в Эмити-Фолз и возглавлял Старейшин. Его глаза, некогда карие, покрывали голубовато-молочные бельма, поэтому по городу он всегда ходил с длинной тростью. На ее набалдашнике была вырезана миниатюрная копия Древа Основателей – такого, каким оно было до удара молнии. Резная крона давно растеряла мелкие детали и блестела, точно озерная гладь.

– Мне кажется, – начал он тонким хриплым голосом, – что следует задать несколько вопросов, прежде чем начнется голосование. – Эймос повернулся к остальным Старейшинам. – Вы согласны?

Те закивали.

– Первый вопрос: верим ли мы, что Гидеон и другие жители города действительно видели этих… существ? Пусть те, кто верит, поднимут руки.

Мы с Мерри вскинули руки в воздух. То же самое сделали чуть больше половины присутствующих. Ребекка помедлила, теребя прядку волос.

– Сэм тоже их видел, – зашипела я на нее. – Рано или поздно тебе придется выбирать, на чьей ты стороне.

После длинной паузы Ребекка все же подняла руку, смущенно пригнув пальцы и избегая смотреть на отца.

– Подсчитано, – объявил Маттиас, вписывая цифру в учетную книгу.

– Очень хорошо, – сказал Эймос. – А теперь пусть поднимут руки те, кто не верит.

Таких оказалось меньше. Пастор Брайард не просто вскинул руку в воздух, но и встал, чтобы все видели его ответ.

– Значит, решено, – продолжил Эймос. – Мы верим, что эти твари существуют. Теперь еще вопрос… Уверены ли мы, что они стремятся нам навредить? Уверены ли мы, что это они виноваты в смерти Джеба… – Его голос дрогнул и надломился. – В смерти моего сына и его спутников? Те, кто считает, что это так, проголосуйте.

Мы втроем снова подняли руки.

– А кто так не считает?

Никто, кроме Сайруса Дэнфорта и пастора, не пошевелился. Эймос сжал набалдашник трости и поднялся с заметным усилием.

– Очень хорошо. Теперь мы готовы начать голосование. Как вам известно, оно проводится открытым путем, чтобы весь город знал, что думает каждый из нас. Мы единая община, в которой все полагаются на себя и на соседа, поэтому нам не пристало скрывать свое мнение от остальных.

Леланд Шефер встал:

– Итак, перед вами стоит следующий выбор. Мы полагаем, что в лесах вокруг Эмити-Фолз завелась стая крупных и быстрых существ. Мы полагаем, что они смертельно опасны и уже убили нескольких наших сограждан. Мы не пополняли запасы с апреля, а уже скоро выпадет снег. Выслать ли нам новый обоз сейчас или подождать до весны в надежде, что эти твари уйдут в другие места? – Он окинул нас взглядом и продолжал: – Мы готовы проголосовать?

После долгой паузы несколько человек кивнули.

– Тогда прошу всех выйти вперед и подготовиться. Желтый цвет – за то, чтобы отправить обоз сейчас, красный – подождать до весны.

Ряд за рядом жители Эмити-Фолз начали подходить к пенькам, оставшимся от Древа. На двух из них стояли старые медные чаши, а на самом высоком лежала книга. Она была огромная, почти четыре фута в ширину в открытом виде, и в ней оставили свой след все голосования в истории города.

Папа проголосовал первым, опустив ладонь в одну из чаш. Куркума, разведенная водой, окрасила его руку в ярко-желтый цвет. Папа подошел к книге и прижал ладонь к правой стороне разворота. Затем он отошел в сторону, уступая место другим, поймал мой взгляд и ободряюще улыбнулся.

Мерри, затаив дыхание, наблюдала на происходящим. Это было ее первое голосование. Когда подошла ее очередь, она помедлила в нерешительности, а затем окунула руку в желтую краску. Мерри так волновалась, что отпечаток ее ладони вышел размазанным.

Я вышла вперед вслед за ней и уставилась на две чаши. Я не сомневалась, что папа и Сэм видели неких существ в лесу и что эти существа виноваты в смерти жителей нашего города. Но согласна ли я с тем, что следует отправить новый обоз? Если рассуждать логически, это необходимо. У нас заканчиваются запасы – значит, их нужно пополнить. Но какой ценой?