На улице было очень хорошо и тепло. Юра даже не стал застёгивать свой бомбер, поэтому всем было видно его белую футболку с потёртым рисунком, что было специальной задумкой дизайнера, который решил мастерски закосить под старость. Изначально десятиклассник очень радовался солнцу и всему происходящему, спеша навстречу мороженому и наслаждаясь приятной компанией, но внезапно что-то заставило парня резко остановиться прямо перед входом в парк, сильно хватаясь за запястье идущего рядом. Лёгкие резко сжало и стало трудно дышать, от чего из груди раздался хриплый звук. Глаза были широко распахнуты и в них читался животный страх. Паническая атака появилась совершенно внезапно, и Юра даже не мог предположить, что это место теперь будет вызывать в нём ужас. Перед глазами вспышками возникали картинки с кровью и отвратительно искажённое лицо Никиты, горло словно снова сжали его руки.

- Пожалуйста, давай не пойдем туда, - только шёпотом смог выдавить из себя Журавлёв, словно борясь с собственными голосовыми связками, однако не имея возможности пошевелиться совершенно. Ноги как-будто сдерживала неизвестная сила, делая их ватными. Чтобы не видеть парк, который теперь казался местом, от которого леденела кровь, мальчик закрыл глаза.

Зорин предвкушает прогулку и думает над тем, чтобы позволить себе съесть шарик мороженого, пускай сладкое он не ел, сегодня вечер как-то располагал. Он идёт и чувствует, как тёплые лучи вечернего солнца прикасаются к его щеке, лето совсем близко, скоро не нужно будет рано вставать и идти в школу, скоро наступит настоящая жизнь.

Но тут Юра хватает его за запястье, и Максим не сразу понимает, что происходит. Может быть, парень просто хочет завязать шнурок или…Или.

— Эй, что такое? — он смотрит на одноклассника и машинально перехватывает его руку, обхватывая кистью чужое предплечье. Он смотрит на Журавлева и понимает, что всё явно не в порядке.

Резко раздаётся телефонный звонок.

— Блять, — он знает, кто звонит, только на родителей стояла отдельная мелодия, чтобы всегда понимать заранее. — Прости, — он продолжает держать Юру и подносит трубку к уху. — Да, мам…Нет…Гуляю…Нет, с одноклассником…Ты его не знаешь, всё нормально…Я знаю, мам, да, я знаю…Пока…Я сказал пока, я не знаю, когда вернусь, пока.

Он буквально сбрасывает трубку и возвращает всё внимание к Журавлеву.

— Юр, мы можем не ходить туда, — было видно, с какой тревогой Зорин смотрит на юношу, он действительно переживал.

Парень не слышал Максима, только биение собственного сердца оглушало его, а вздохнуть всё ещё не представлялось никакой возможности. Из закрытых глаз вытекли две слезы. Неслушающимися ногами Юра попробовал развернуться, в чём ему помог Зорин. Только оказавшись спиной к парку, юноша смог открыть глаза и медленно двинуться по направлению к скамейке, что стояла рядом со входом. Сев на скамью, десятиклассник наклонился, сложившись вдвое, и стал смотреть на асфальт, очень быстро и громко дыша, словно человек, который чуть не утонул, но успел выплыть на поверхность. Страх постепенно слабел, и Журавлёв уже мог подумать о том, что произошло. Такого с Юрой ещё никогда не случалось, но молодой человек знал, что это была паническая атака. Неужели теперь так будет каждый раз, когда школьник будет видеть что-то, что сможет напомнить ему о том, что произошло. Брюнет потер свою шею, пытаясь избавиться от ощущения присутствия руки на ней.

- Прости, - прохрипел Юра, не поднимая головы и не смотря на Максима, перед которым ему было стыдно. Он снова увидел слабость Журавлёва. - Мне кажется, мне нужно покурить.

То, что происходило с Журавлёвым, сильно напугало Максима, он почувствовал себя полностью бесполезным, ведь совершенно не знал, что нужно делать в подобной ситуации. Всё, что он мог - крутиться вокруг сидящего Юры, иногда поглаживая его по плечу, чтобы привести в себя, правда вот это мало помогало. В итоге он просто сел на корточки напротив, держась рукой за чужое колено.

— Всё нормально, не извиняйся…Всё уже хорошо, — Зорин вытянул руку и положил её на плечо одноклассника. — Хочешь, пойдём подальше отсюда?

Макс достает из кармана рюкзака пачку сигарет, берёт обе в зубы, подкуривает каждую и протягивает одну из них Журавлёву. Ему было совершенно плевать, что курение здесь было запрещено, сейчас это было словно успокоительное, пускай Макс знал, что сигареты так не работают.

Юра сидит на скамье ещё несколько минут и встаёт только для того, чтобы как можно раньше оказаться подальше от парка. Лицо было мертвенно-белым, а на лбу появилась испарина. Еле передвигая ногами, парень молча принял сигарету и затянулся так, словно от никотина сейчас зависела вся его жизнь. Он не замечал ничего вокруг кроме асфальта под кроссовками и старался ни о чём не думать, хоть отголоски страха давали о себе знать. Но сейчас Журавлёва пугала больше вероятность того, что помимо имеющихся проблем добавились панические атаки, их-то юноша никак не мог контролировать, и насколько Юра знал, всё, что угодно, всё, что отдалённо может напомнить о травмирующих событиях, приведет к панической атаке вновь. А брюнет меньше всего на свете хотел, чтобы это повторилось.

Медленные затяги заставляли голову болеть и кружиться, зато создавали иллюзию, что тело полностью свободно и расслабленно. Когда сигарета закончилась, молодой человек уже более-менее пришел в себя и сделал некоторые выводы.

- Давай поедим мороженое в кафе, - тихо предложил Юра, поворачивая с другом в ближайшую дверь.

Внутри десятиклассник заказал себе шарик обычного пломбира с шоколадным сиропом и начал медленно поедать его, пытаясь насладиться вкусом и отвлечься от произошедшего.

— Вкусно? — достаточно тихо и равнодушно спрашивает Максим, наблюдая за тем, как одноклассник уплетает сладость. Себе он так ничего и не взял, настроение пропало, ещё и мать позвонила, всё и сразу. Ненадолго он отвлекается на телефон, а когда поднимает взгляд на Юру, видит, что тот умудрился испачкаться.

— У тебя вот здесь, — он вытягивает руку и проводит большим пальцем под нижней губой юноши, забыв о том, что о таком принято спрашивать, в последнее время границы между ними подстёрлись, и Макс просто не подумал, а сразу сделал, что, кажется, становилось его фишкой. Он понимает, что не стоит вот так вот к человеку только в момент, когда их взгляды пересекаются. Зорин сразу же убирает руку и возвращает себе привычный вид мрачного школьника.

— Мне скоро домой, точнее, мама хочет, чтобы я скоро был дома. Я могу забить, а можем пойти вместе ко мне…Ты как хочешь?

Макси смотрит куда-то вниз, то ли на кроссовки, то ли на грязь на полу кафе.

Настроение Юры было полностью испорчено, и он даже не ощущал вкус еды, просто помещая ложечки со сладостью в рот. Погружённый в собственные мысли, парень не заметил, как испачкался, и осознал это только тогда, когда под губой провели пальцем. Десятиклассник на мгновение опешил, широко распахивая глаза на друга, но тут же понял, что в этом ничего такого нет, Макс просто хотел помочь. Тем более, для парней подобная близость давно уже перестала быть чем-то удивительным, но каждый раз заставляла замирать, как в первый.

- Не знаю, - еле слышно произнес Журавлёв. Юноша понимал, что своим настроением может испортить всю атмосферу, но сейчас оставаться одному было страшно. Брюнет боялся, что в одиночестве воспоминания настигнут его быстрее. Ему оставалось надеяться, что Максиму не будет в тягость находиться рядом с приятелем. - Если хочешь, можем посидеть у тебя. Но я в принципе могу и домой пойти.

Состояние Юры очень волновало Зорина, он слышал эту грусть в его голосе и невольно зажимался, тоже закрывался в себе, словно боялся сказать лишнего и ещё сильнее расстроить парня. Он не знал, как может его поддержать.