Нужно было только начать, и вот два вроде как интеллигентных парня уже куда больше похожи на типичное дворовое быдло, которое меряется силёнками. Пускай это была лишь драка для разрядки, никто не хотел проигрывать, что и превратило приятельский спарринг в эту мясорубку.
Чувствуя, как из только что ударенного кулаком носа вытекает кровь, Максим провёл под ним рукой.
— Чёрт, Дубников, ты серьёзно? — после этих слов Макс приближается к парню и делает единственный за всю драку четкий и сильный удар в живот, заставляя парня согнуться, после чего не замечает подножки и падает на пол спортзала, от чего по нему громким эхом разлетается звук удара. Макс тяжело дышит, лёжа на полу, и просто верит в то, что у Андрея хватит мозгов остановиться на этом и считать себя победителем.
Когда чувство ужаса исчезло, ему на смену пришло отвращение к происходящему и к тому, как нерационально и дико могут вести себя люди, которых знаешь с первого класса. Юре хотелось бежать и не оглядываться, в нем кипела злость, однако безопасность парней казалась приоритетней, поэтому он следил до конца. Конечно, Андрей не собирался добивать одноклассника, хоть и поймал кураж, но Журавлев должен был убедиться в адекватности своего друга и в завершении драки без смертей, поэтому сам не заметил, как оказался рядом с парнями и принялся поднимать светловолосого, чей нос стал мгновенно опухать.
- Все, хватит! - раздался на весь спортзал голос, который, как оказалось, может быть очень даже устрашающим. Дубников даже виновато опустил глаза и стал помогать другу поднимать одноклассника.
- Скоро физрук придет, поэтому нам нужно быстрее валить отсюда, - Юра так сильно сжимал челюсть от злости, что казалось, его зубы могут треснуть. Андрей не стал спорить с приятелем, а лишь подхватил все вещи с пола и, подставив свое плечо пострадавшему, направился туда, куда повел их брюнет, а именно к запасной лестнице, где было темно и идеально для того, чтобы обработать пугающие раны, а затем легко смыться через черный вход. Юра почти всегда носил с собой миниаптечку со слабым обеззараживающим раствором, ватой, бинтом и различными пластырями по причине того, что его мама работала врачом. Первым делом он стал оказывать медицинскую помощь наиболее пострадавшему, сев рядом на корточки. Взгляд десятиклассника был каким-то уставшим и грустным, и за все то время работы над “пациентом” он не произнес ни слова.
Максим молча наблюдал за действиями одноклассника, его знания в оказании первой помощи вызывали уважение, и он, быть может, обсудил бы это с ним, будь обстоятельства другими. Тогда парень был полностью отрешён от мира и поддерживал общее молчание. Он произнёс лишь одно слово – «стой», перед тем, как Журавлев начал стирать кровь с его лица. Парень подтянул к себе рюкзак, стоящий рядом и вынул оттуда скетчбук, резво пролистал разрисованные страницы и открыл ту, на уголке которой была нынешняя дата. Весь разворот был исчеркан, явно неплохие скетчи были закрашены неровными штрихами, а в углу печатными буками выведено «папа умер.»
Макс поднёс пальцы к верхней губе и испачкал их в крови, чтобы потом оставить собственные отпечатки на странице и захлопнуть блокнот.
— Спасибо, парни, — произнёс он, когда они вышли через чёрный вход на улицу, где их встретил прохладный ветер, напоминающий о приближающемся вечере. Телефон в рюкзаке начал звонить, но русоволосый демонстративно игнорировал его. Сжав в кулаке лямку от рюкзака, что резала правое плечо, он поднял взгляд на Юру и спросил:
— Вам куда?
Он действительно ходил домой один последние два года и не знал, в какой стороне живут одноклассники. Казалось, что ему долго быть плевать и в его положении куда логичнее поскорее остаться одному, но по каким-то причинам вопрос был задан.
Юра непроизвольно бросил быстрый взгляд на скетчбук, но сразу же отвел его, потому что посчитал, что рассматривать чужие вещи без спроса неприлично, однако юноша все же успел отметить, что судя по странице, одноклассник все же очень сильно переживал смерть отца и мастерски скрывал свои эмоции.
Когда был задан вопрос, парень поднял глаза на Зорина. Он не хотел ни с кем разговаривать, потому что был слишком зол на одноклассников, однако Макс смотрел именно на него, поэтому пришлось глухо выдать:
- Андрей живет у Детской библиотеки, а я у памятника Пушкину, - Журавлев жил дальше, чем его друг, поэтому ему всегда приходилось добираться домой одному. Нельзя было сказать, что брюнет не любил этого.
- Но сначала мы идем курить, - уверенно заявил Дубников, сворачивая за угол. С определенного ракурса и у него были видны ссадины на лице.
Поняв, куда пойдут одноклассники, Макс лишь задумчиво кивнул и посмотрел в сторону школы, ему не хотелось, чтобы оттуда случайно вышел кто-то знакомый, вообще ничего не хотелось.
Отойдя в ближайшую арку, парни встали за угол дома на случай, если кто-то из учителей решит выглянуть в окно. Зорин знал, что Андрей курит, пару раз они даже пересекались, а вот Юру курящим он не помнил. Достав из бокового кармана пачку сигарет, Макс зажал одну зубами и поднял взгляд на парней в неком немом ожидании.
Если бы Журавлев не злился на бой парней, он бы скорее всего сильно смущался, потому что Максим пошел с ними, но при этом чувствовал бы себя счастливым, однако сейчас единственная эмоция, которую испытывал брюнет, была желанием врезать по глупым, как казалось парню, лицам. Останавливало то, что один из одноклассников был его другом, а по второму он уже год как сох.
Дубников достал сигареты, передавая одну из них Юре, а затем прошелся по кругу зажигалкой. Затянувшись и наконец расслабившись, Журавлев перевёл взгляд на предмет своего воздыхания, который выглядел с сигаретой очень органично. Конечно, Юра знал, что молодой человек курит, Андрей успел просвятить, однако никогда не видел светловолосого курящим. Как это было всегда, когда Макс оказывался рядом, все внимание десятиклассника устремилось на него. Парень лишь изредка переводил взгляд на какие-то узоры на стене или смотрел себе под ноги.
- А где ты живешь? - спросил Дубников, пытаясь разрядить обстановку.
Максим жадно затянулся, явно давно желая проспонсировать свой организм никотином. Приметив лестницу, ведущую к запасному входу одного из подъездов, русоволосый сел на ступеньки, опуская голову вниз. Он испытывал некое облегчение после драки, усталость была чуть сильнее гнева, и это помогло ему. Правда вот нос болел, а голова все ещё немного кружилась.
— На Кирова, — тихо отозвался он, — С видом на церковь, блять.
Оба друга усмехнулись, услышав о месте проживания Зорина.
- Так вам же с Максом в одну сторону, - обратился Дубников к брюнету. - Можете из школы возвращаться вместе. Тебе не так скучно будет. Да и не доебется никто, если что.
- До меня и так никто не доебывается, - нахмурился Юра, не понимая, зачем его приятель решил вдруг сдружить одноклассников, и хоть сам школьник был не против почаще видеть юношу, ему не хотелось, чтобы тот общался с ним не по собственному желанию, а из-за чьего-то давления. - Да и Максиму вряд ли захочется меня провожать.
Парень нервно усмехнулся, снова делая затяжку и поднимая взгляд на одноклассников.
— А раньше доебывались? — он впервые говорит с ними о чем-то, кроме учёбы за эти два года, поэтому даже испытывает здоровое любопытство. Хотя, может быть дело было в том, что Макс был готов говорить о чем угодно, лишь бы не оставаться наедине со своими мыслями. Хоть о футболе, который он терпеть не мог, хоть о любимом пиве Андрея.
Юноша усмехнулся, вспоминая происходящее ранее с его другом.
- В детстве его какая-то шпана малолетняя часто била, - начал рассказывать Андрей, не задумываясь о желании брюнета посвящать кого-то в детали его жизни. - Приходил вечно в синяках, но когда попытался дать отпор, от него быстро отстали.
