Они сидят на кухне. Макс слышит, как из комнаты Юры доносится одна из его любимых песен, невольно отстукивает её ритм пальцем и думает о произошедшем. Они оба наверняка думают, это буквально витает в воздухе. Что в таких случаях принято говорить? «Да, я режу себя, когда мне плохо» или «Зацени, я не решился убить себя и тупо побаловался», а может быть «Ты плачешь, потому что не хочешь, чтобы я истерзал себя»?
Последняя мысль звучала даже здраво, но какое право он имеет на такие мысли.
— Спасибо, — за чай или за обработку? А может быть за возможность быть сейчас здесь? За всё. Он отпивает глоток, чай вкусный, мятный, Макс любит всё, где есть мята.
— Ты…хочешь поговорить о случившемся? — неуверенно начинает Зорин, осознавая, что может, стоит замять тему и просто забыть, чтобы не трепать однокласснику нервы.
Парень медленно пил свой чай, пытаясь успокоить свои нервы и гадая, последняя ли это их встреча. Он испортил всё или есть еще возможность дорушить оставшееся? Хотя что именно подразумевается под оставшимся? Это у брюнета есть какие-то чувства, а Максу, наверно, ничего не стоит забыть эту квартиру и их недолгую дружбу, как нечто незначительное.
Вопрос одноклассника застал врасплох, но был очень кстати. А как говорить об этой теме, чтобы не задеть ничьих чувств?
- А ты.. Точно захочешь общаться со мной после этого? - Вот эгоист. Только и думает о своих возможностях видеть русоволосого как можно чаще. А тебе самому нужно это? Только привыкать к нему сильнее. Не легче ли оторвать сразу как пластырь?
Нет, не легче. Лучше уж быть с ним в качестве друга, но хотя бы видеть, знать, как у него дела, слушать его любимую музыку и надеяться, что когда-то чувства остынут.
Макс легко улыбается, зачесывая волосы правой рукой назад. Всё же Юра обладал какой-то невероятной способностью вызывать умиление своей искренностью и наивностью, пускай это были лишь редкие моменты, Зорин знал, что парень совсем не так прост.
— Просто, кажется, это тебя…задело. Не хочу показаться банальным, но все в порядке, — он взял кружку в кисти, чтобы согреть их. — Это пройдёт, я идиот, который верит в то, что это помогает выпустить гнев. Это глупо и доставляет кучу проблем, даже тебе доставило. И мне правда стыдно за это дерьмо, и я бы хотел, чтобы это все осталось между нами.
Он и подумать не мог, что Юра расскажет. Теперь они знали секреты друг друга, и это сближало. Сейчас Зорин думал совсем не о своей репутации, а о том, что он виноват перед Журавлёвым. Он не мог выкинуть из головы блеск намокших от слез глаз, не мог спокойно смотреть на брюнета.
Юноша смущенно улыбнулся, понимая, что все его переживания были напрасны. Все же Макс был не так бесчувственен, как мог показаться. И, возможно, он даже не решит прекратить только родившуюся дружбу так скоро. Глаза все еще были опухшими от слез.
Конечно, нужно было как-то объяснить свой срыв, резкую реакцию и рыдания. Простого “Я слишком эмпатичен” будет недостаточно. К тому же, Юра далеко не был эмпатичен, скорее, наоборот. Молчать по этому поводу парень тоже не мог, потому что сейчас он больше всего на свете не хотел допускать мысли, что такое повторится. Нужно было что-то сделать, как-то прервать этот круг ада. Или хотя бы постараться. Но кто Юра такой, чтобы просить о том, что и так было очевидно, но, видимо, неосуществимо для Зорина?
- Я бы хотел, чтобы… - брюнет подбирает слова, но все равно выходит плохо. Подозрительно или слишком требовательно. - Чтобы у тебя больше не было причин так делать. Я не хочу, чтобы ты ранил себя.
Слишком прямолинейно? Но сказанного назад не вернуть. К тому же, это самый идеальный вариант из тех, которые могли прийти на ум. Что делать дальше зависит только от Макса. Журавлёв как мог дать понять, что ему не все равно.
Всё это было странным. Максим не мог понять, чем вызвало такое беспокойство, и почему одноклассник так переживает. Это было сложной задачей для Зорина, который, будучи достаточно умным парнем, совершенно не видел очевидных вещей. Он всегда находил им оправдание, но сейчас впервые действительно задумался.
— Я бы тоже этого хотел, — он улыбается уголками губ и смотрит на брюнета, явно пытаясь понять что-то, что он упускает в разговоре. — Но это жизнь, и она всегда будет причинять нам херову тучу боли. Но я постараюсь перестать делать это так.
Он чувствует под столом ногу Юры и осторожно прикасается к ней своей, как бы по-дружески толкая в манере «да все будет окей».
Юре стало намного легче, когда он услышал, что парень хотя бы постарается. Нужно учиться сдерживать свои эмоции, иначе так вполне можно выдать и чувства, о которых Макс точно не должен знать.
Юноша уже не боится смотреть в глаза приятеля, чему безумно радуется, ведь они очень красивые, однако его смущает дружеское касание, от которого десятиклассник даже отводит взгляд.
Чай выпит, дыхание успокоилось, на часах скоро будет четыре, а Журавлёв чувствует безумную усталость. И физическую, и моральную.
- Пойдем спать. Уже поздно, - с этими словами Юра собирает чашки со стола.
Оказавшись в кровати, Макс не понимает, хочет он спать или нет. В голову приходят разные мысли из-за насыщенности дня, обрывки диалогов, образы, догадки. Он вновь думает о крыше и их с Юрой разговоре, а после вспоминает его слезы. Он довёл его, да? Начиная с вечеринки и заканчивая этим чертовым селфхармом. Не желая никак объяснять это ни себе, ни однокласснику, Зорин осторожно кладёт руку поверх Юры, который может быть даже успел уснуть, но это было уже не так важно.
========== Часть 5 ==========
Умаявшись за такой насыщенный день, Юра почти мгновенно уснул, как его голова коснулась подушки, подложив руку под щёку. К счастью для юноши, он не успел почувствовать, как его почти обнял одноклассник, иначе остатки сна точно бы покинули его организм, а сердце забилось бы как бешеное. Однако данный факт не смог до конца укрыться от Журавлёва.
Проснувшись с утра, парень тут же почувствовал объект на своей талии. Аккуратно развернувшись так, чтобы Макс не проснулся, брюнет удивленно и восхищенно уставился на спящее лицо. На губах играла улыбка. Как было приятно проснуться рядом с человеком, которого любишь, и осознать, что тот даже обнимал тебя во сне. От этого настроение Юры поднялось на небывалый уровень, а вчерашние слезы и переживания уже не имели значения.
Недолго пролежав с подобным идиотским выражением на лице, молодой человек всё же поднялся. Юноше не хотелось, чтобы Максим проснулся раньше времени и увидел, как его друг пялится на него, пока тот спит, поэтому решил хотя бы умыться.
Мама уже вернулась с работы и отдыхала в своей комнате после смены, поэтому Юра старался не шуметь.
Зорин спал крепко, после выпитого он был готов лежать в кровати весь день, поэтому нормально открыть глаза удалось лишь ближе к 13:00. Он поднялся весь взъерошенный, сонный и совсем не готовый к выходу в мир людей. Он осторожно открыл дверь и пробрался в ванну, где с трудом сдержал мат, обливая себя холодной водой из душа, чтобы воскреснуть.
Позже он выполз на кухню в поисках Юры.
После душа Юра решил приготовить куриный бульон на случай, если его гость вдруг проснётся с головной болью и похмельем. Суп уже стоял на плите, а юноша сидел за столом и пил чай, когда на кухню зашёл Зорин, чей внешний вид был далек от совершенства, но при этом вызывал умиление.
- С добрым утром, - произнёс парень, после чего решил заварить крепкий чай для приятеля. - Куриный бульон будешь?
— Угу, — Макс был на удивление тихим этим утром, словно кот, что надрался во дворе за ночь и пришёл к хозяину весь израненный. Он набросился на бульон с вожделением, приговаривая, что тот очень хорош и что как классно, что Юра умеет готовить. Сам Макс мог только яичницу пожарить, чем и похвастался, остальные его успехи в кулинарии остались неиспробованными, ибо не очень то и хотелось. Залив в себя кружку чая, он явно стал бодрее, а минувшая ночь со всем пережитым стрессом уходила на второй план. Впереди были вещи куда более неприятные, в том числе понедельник. Для всех это был лишь проклятый день на учебе, а Зорина ждали похороны, первые в его жизни.
