— Там написано: «There's silver». Это английский. Переводится примерно так: «Там спрятано серебро».

— Дом Нарышкиных? — генерал повертел листок снова, — Где это?

— В Ленинграде. Тут вот стрелочка. То ли рисовали второпях, то ли этот клад между этажами, — Вовка ткнул пальцем в стрелочку.

— Между этажами? Возможно. Не по центру же комнаты лежит. Чёрт с ним с расположением. Если там, то найдём. Ты мне скажи, а чего ты молодец задумал? Хочешь тайно клад откапать и для этого в помощники взять заместителя министра МВД?! Ты совсем с ума сошёл?! — нет, в парчовом халате «папа» грозно не смотрелся.

— Да, что вы, Аркадий Николаевич. Я может и молодой, но не дурак же. И не вор точно. Найдём клад и, как положено, сдадим государству.

— Наивный. Не всё так просто. Можно вместо денег и пулю получить. Ну, и сам должен понимать, что я в этом участвовать не могу, — генерал закурил и подошёл к форточке, открыл её. Холодный воздух сразу пополз по голым Вовкиным ногам.

— И что же делать? Хотелось бы немножко денюшек, может домик купить и родителей перевезти.

— Думать. Всё обставить так, чтобы ни у одного человека сомнения не возникло, что это именно находка. И понятно тебе нужен старший и опытный напар… помощн… товарищ старший нужен. Обязательно коммунист и герой войны. Чтобы кристальная биография.

— Комендант нашего общежития Тимофей Миронович Смагин. — Закинул удочку Фомин. Тот ведь говорил, что его туда устроил Аполлонов, значит, знает и доверяет. Не алкаш и не дурак. Инвалид войны, коммунист и даже политрук или комиссар. Идеальный компаньон, если согласится.

— Тимофей Миронович??? Тимофей Миронович?! Да, это хорошая кандидатура. Слушай, Володя, давай-ка мы бросим эту тему. Нет, здесь меня никто не прослушивает. Я предпринял меры. Просто, мне подумать надо. И сжиться с этой мыслью. Ты листок забери. Не нужно, чтобы там мои отпечатки нашли. Как следует ваткой протри и прогладь утюгом. Дай мне недельку подумать и если надумаю, план составить. С Миронычем ни полслова. Нет, сдавать не побежит, но лучше, чтобы это я ему сказал.

— А если пытать начнут? Может, ваше участие лучше вообще не афишировать.

— Афишировать? Слова умные знаешь, семиклассник? Может быть. Всё. Закончили. Мне нужно подумать. Слушай Володя, а почему вокруг тебя всё время всякие странности происходят? То молния шибанёт, то клад найдёшь, то форму изобретёшь. Дико всё это со стороны смотрится, ты не думал об этом? Ладно. Не отвечай. Пойдём чай пить, да я шофёра вызову, не с мокрыми же штанами тебе домой добираться, ещё отморозишь себе там чего. Меня потом Наташка убьёт. Шучу. Ты Наташке сильно голову не дури. Молодая она ещё. Подрастёт пусть. Школу окончит. Да и тебе того же желаю, если выживешь после этого приключения. А так, конечно, дружите. Положительно ты на неё влияешь, так, смотришь, и с золотой медалью школу закончит.

Толик Козлов не успокоился. Тот самый, который сын Козлова, который министр по разведению козлов в том числе. Место встречи изменить нельзя. Из двора, где жили Аполлоновы можно попасть на улицу только через длинную подворотню, ну, тоннель такой посреди дома. В этот день Фомин приобщился к мировой культуре. Он посмотрел его. Великий трофейный фильм. Ну, так считали хроноаборигены. Марика Рёкк была красива и фильм был лёгкий, цветной с музыкой и песнями. Заставка в начале фильма гласила: «Этот фильм взят в качестве трофея». Сильно.

Фёдор Иванович Челенков, проживший в другое время, длинную жизнь, понимал, почему от этого фильма без ума люди этого времени. Он показывает другой уровень жизни. Есть красивая одежда, продукты, красивые витрины магазинов, нет идеологической накачки, просто историю любви и там нет войны. Там счастливая красивая жизнь. Там то, чего нет у тех миллионов людей, готовых отдать последние деньги, последние медяки, чтобы в пятый или десятый раз окунуться хотя бы на полтора часа в эту другую жизнь.

Вовка ходил на «Девушку моей мечты» не сам по себе. Ходил с девушкой … своей мечты. Почему нет. Красива, умная, воспитанная, не испорченная сознанием причастности к элите. А ещё у неё прекрасные зелёные глаза. Так и получается, ходил на «Девушку моей мечты» с девушкой своей мечты. Пришлось почти два часа простоять на морозе, чтобы купить билеты. В кинотеатр не запускали, продавали через маленькое окошечко в пристрое к кинотеатру. Билетёрша с Альцгеймером выдавала билеты в час по чайной ложке, и очередь почти не двигалась, хорошо, что спешить было некуда, Вовка уже провёл тренировку с молодёжкой и даже поучаствовал в тренировке под руководством Якушина «русских» хоккеистов, чтобы понять, чему и как учит своих подопечных «Хитрый Михей». И разочаровался от слова «совсем». Разве это нагрузки для лидера страны. И это опять была не тренировка в понятие Челенкова, это был просто очередной хоккейный матч, который не давал спортсменам ничего, ну, разве поддерживал в той форме, в которой они находились на данный момент.

Пальто красивое с дыркой на кармане «мама Тоня» очень аккуратно заштопала. Почти и не видно, а уж вечером и подавно. Сеанс был на восемь вечера и Вовка зашёл за Наташей чуть пораньше, хотел прогуляться на свежем воздухе, но нет. Генерал с генеральшей усадили за стол. И оправдания в виде: "сытого" и "полный живот" не проканали, тем более, что живот был полностью пустой, из-за этой огромной медленно движущейся очереди, поесть толком Фомин не успел. Сделал себе бутерброд… Не, бутерброд это хлеб с бутером, то есть, с маслом. А Вовка намазал на хлеб мёд, а значит, получился — мёдоброд. Стоп. Как там мёд по-немецки? Ага. Хониг. Съел два куска хонигброда и полетел, задрав хвост, на свидание.

Хорошо, что есть на свете «мама Тоня». Ели вареники с творогом. Макали в настоящую густую сметану. Красота.

Погулять уже не получилось. Зашли в кинотеатр, выпили в буфете стакан «ситро» почти не сладкого и уселись на свои места. Наташа фильм не видела. Она с первой минуты наклонилась вперёд и прямо отключилась, вся там, в горах Германии. Вовка взял её холодные пальчики в ладони и не почувствовал неприятия или протеста, девушка обхватила его ладони второй рукой. и так и просидела все полтора часа.

Всю дорогу киноманка щебетала о фильме, и что удивительно не о нарядах, и не о красивой мирной заграничной жизни, она говорила о сюжете и игре актеров, вспоминала весёлые или грустные моменты. А у квартиры позволила чмокнуть себя в щёчку и даже чмокнула сама в ответ. Ну, жизнь точно начинает налаживаться.

Почти счастливым Вовка выходил со двора, когда в этой самой подворотне увидет Толика и ещё троих парней. И ждали они, без всяких сомнений, именно его. И Толик не был самым здоровым, как в прошлый раз. Рядом стоял парень ростом с Фомина и не менее широкий в плечах, и в руках у этого здоровячка, который, не надо гадать с трёх раз, находится здесь, чтобы проучить зарвавшегося плебея, была велосипедная цепь.

Вообще, по идее, нужно бежать назад в подъезд и попросить консъержа-охранника вызвать милицию. Но ведь потом это станет известно Аполлонову, а значит и "маме Тоне", ну, и потом Наташе. Что лучше, быть побитым или быть посрамлённым? И ведь кастет, как назло, выложил из кармана пальто, собираясь в кино. Забыл совсем в какое время попал и какие тут нравы.

Драться, так драться, может удастся снова сыграть на слабо этого боксёра недоучки.

— А, Толик-сыкло. Сам-то боишься, кодлу привёл. Чем бы драка не закончилась, я Наташе скажу, какое ты сыкло и она всем в школе расскажет. Как там на тебя смотреть будут?

— Ты доживи до разговора, — оскалился сын главного по козлам.

Глава девятнадцатая