Вероятно, Маргарите надлежало ловить женихов на этом блестящем сборище, но она не старалась быть милой и общительной и вместо бальной залы предпочла обретаться в библиотеке: прогуливалась между полок, иногда брала какую-нибудь книгу, перелистывала, возвращала на место.

— Подожди здесь, — шепнула Винда. — Попробую разговорить ее.

Тесей послушно остановился у ближайших полок, а Винда решительно направилась к девочке.

— Ты убежала так быстро, что я не успела сказать: ты чудесно выглядишь, дорогая, — донеслось до него. — Какое платье!

Маргарита улыбнулась, смущенная оттого, как приятно ей было это слышать. Винда прошлась мимо полок, пробежала пальцами по сверкающим книжным корешкам.

— Маман волновалась, я начитаюсь романов и воображу себе невесть что о жизни, а потом меня не удастся сбыть замуж. Мадам Трембли наверняка такая же?

Маргарита кивнула с осторожным энтузиазмом, и Винда улыбнулась шире, обняла ее за талию, как закадычная подружка, и повела вглубь библиотеки, подальше от лишних ушей.

— Как тебе мои гости? Нравится кто-нибудь? — услышал Тесей ее заговорщический тон и успел заметить смущенную улыбку Маргариты, прежде чем обе они затерялись среди книг, цветов и статуй.

Он прошелся вдоль витрин с редкостями, занимавших стены между высокими узкими окнами, задержался возле одной. Освещенные струями пламени под потолком, в ней искрились друзы и сколы всевозможных кристаллов. С виду в них не было ничего волшебного, и оттого в этом доме они смотрелись как что-то в самом деле стоящее коллекционирования.

— Впечатляет, верно? — Шедший мимо Эрлинг Розье остановился и тоже взглянул на камни. — Двоюродный дедушка решил, что истоки магии следует искать среди корней земли, и облазил все скалы в Европе, собирая вот это. Где-то здесь должен быть его опус о воздействии кристаллов того и сего на магический потенциал. — Тесей выслушал не без удивления, и Розье хохотнул: — Готов спорить, вы думали, у нас здесь всюду будут одни розы.

— Каюсь.

Взмахом палочки Эрлинг приманил к ним два бокала из парившей неподалеку стайки, любезно подал Тесею один.

— Гран-папа решил, это банально: Розье и розы!.. — сказал он. — И сжег весь розарий адским пламенем.

— Огненного темперамента человек.

Эрлинг рассмеялся.

— Еще какого! Винда их любит, розы. Имейте в виду, если что.

Это было даже мило: эдакий вредный младший брат, вроде взрослый, но сующий нос в дела старшей сестры все равно как мальчишка. Тесей посмотрел на него с неприкрытой усталостью и не стал даже пытаться сострить в ответ:

— Спасибо за совет.

В ехидно-невинном взгляде Эрлинга мелькнуло разочарование, а Тесей ощутил ко всему этому изощренно прекрасному дому странную раздраженную жалость. Мерлин, люди здесь сами не знают, насколько счастливы, а может, насколько несчастны — раз он для них такой немыслимо интересный образчик эмоций.

Звонкие шаги, запах роз — странно было бы, если б она их не любила!..

— Надеюсь, вы говорили обо мне, — сказала Винда, подойдя. Глаза ее на уместно спокойном лице нетерпеливо горели: похоже, Маргарита не обманула ее ожиданий.

Эрлинг отсалютовал сестре бокалом.

— Мы говорили о камнях. Но ты ведь — бриллиант среди женщин, значит и о тебе тоже.

Винда мельком взглянула на коллекцию в витрине, затем на брата.

— Сегодня здесь целая сокровищница из прелестных девушек. Уверена, их блеск манит тебя больше бесед об этих окаменелостях.

Намек был прозрачен. Эрлинг отвесил ей карикатурно низкий поклон и направился в бальный зал. Едва он отошел, Винда повернулась к Тесею и нетерпеливо выдохнула:

— Ты был прав! Гайя навещала Трембли, много раз. Они с Марго сдружились, та в нее просто влюблена. Похоже, Гайя была для нее живым бунтом: героиня, изгнанная из семьи за преступную страсть!..

Вряд ли Маргарита рассказывала о таком всем подряд, а Винда не была ей подругой, но откровенность девочки Тесея не удивила: ей было очевидно не устоять, не перед этой слишком заманчивой женственностью, возле которой каждый хочет быть с ней или быть ей.

— Мадам Трембли ее не выносит, и они переписывались, пока Маргарита была в школе, последнее письмо пришло в июне, — рассказывала Винда со все большим возбуждением. — Гайя тогда прислала ей в подарок магловские сладости. Засахаренные фиалки. И сказала, что живет напротив кондитерской!

Напротив кондитерской. Которых в Париже Мерлин знает сколько. Винда явно ожидала другой реакции, триумфальный блеск в ее глазах приугас, но она тут же сама поняла:

— В Париже ведь много кондитерских?.. Это же не Place Cachée… — Она разочарованно качнула головой. — Если бы Марго вспомнила название!

— Засахаренные фиалки — это тоже неплохо, — сказал Тесей. — Такое вряд ли продается в каждой лавке. Сейчас, после войны!

Неужели кто-то действительно все еще выращивает фиалки? Это было невероятно и прекрасно, как билеты на квиддич.

— Наконец-то приятные поиски — кондитерской с деликатесами, — улыбнулся он.

Расстроившаяся было Винда ответила приободренной улыбкой.

— Я никогда не пробовала немагические сладости!..

Их прервало появление Кэрроу, жаждавшего вернуть утерянный за обедом интерес прекрасной дамы.

— Я ожидал найти вас в бальной зале, — сказал он весьма недвусмысленно, то и дело бросая на Тесея взгляды, начисто лишенные прежней доброжелательности.

Винда источала холод, достойный ледяной вазы у нее за плечом.

— Боюсь, сегодня я не танцую. Пригласите мадемуазель Трембли, ей будет приятно.

Кэрроу отошел, и она возвела глаза к потолку в лепных тучах и чайках.

— Мне придется терпеть его и завтра — не предлагать же иностранным гостям портал домой после ужина!.. Маман велела поселить его в лучшей комнате. Пустая трата времени, он ничего мне не рассказал. Заявил, что сестры у него нет. Это так… отвратительно!

— Он хотел произвести впечатление, а такая сестра, как Гайя — позор, лучше делать вид, что ее никогда и не было, — предположил Тесей. — Иначе он выдал бы тебе все их тайны. Я бы выдал.

Винда подалась чуть ближе, и усилившийся аромат ее духов был сам по себе будто прикосновение. Неощутимое, но волнующее.

— Вот как? — сладко протянула она. — Любопытно, какие секреты вы храните!..

И тут Тесей вспомнил, что до сих пор не отдал ей подарок.

Заинтригованно улыбаясь, Винда приняла у него бархатный свёрток, развернула и подняла к глазам длинную серебряную шпильку для волос, увенчанную острым искристым полумесяцем. Да, старомодно, но…

— Как красиво!

Она добавила заколку в свою прическу, взглянула Тесею в лицо, как в зеркало, и он забылся бы достаточно для того, чтобы поцеловать ее, если бы к ним не подошла чета Малфоев с благодарностью за вечер.

Это напомнило Тесею о его собственном положении.

— Боюсь, я вынужден буду у вас поселиться, как Кэрроу, — пошутил он, — я ведь не смогу вернуться в Париж без портала.

На секунду Винда растерялась — забыла, что колдовать здесь могут не все — но немедленно решила:

— Мы просто трансгрессируем. Подожди у ворот, я обеспечу себе алиби.

Она выскользнула из библиотеки, а Тесей направился в гостиную, где со всей учтивостью поблагодарил хозяина дома за приятный вечер, и вышел в сад.

Похолодало, дыхание густым паром клубилось в воздухе, в зарослях под деревьями блестели засахаренные инеем цветы. Тесей неспешно прошелся по аллее, делая вид, что просто вздумал прогуляться… Винда ждала его у ворот, наверняка замерзшая донельзя в своем тонком белом платье, и Тесей, сам без пальто, отдал ей свой смокинг.

— Пришлось выбраться через оранжерею, чтобы никто не заметил, — пожаловалась она с болезненно лихим блеском в глазах, обнимая себя его черными пустыми рукавами. — Тот самый отель, где подают слишком крепкий кофе?

«Тот самый»!..

Они трансгрессировали в его номер в Отель Жюльет, до того маленький и неволшебный, что после обители Розье казался картонной декорацией. Тесей думал, Винда сразу же вернется к себе, но она прошла на середину комнаты, огляделась и вдруг попросила: