Литмир - Электронная Библиотека

Они долго молчали, погрузившись в глубокие раздумья. Соня нарушила молчание первой.

– А ты с Галиной разговаривала?

– Конечно, – кивнула Вера. – Я ж тебе по телефону еще позавчера сказала. Бесполезно.

– Молчит?

– Угу. Как рыба. Еще бы, ведь она так преданна многолетней дружбе с мамой и отцом. Ничего не расскажет без маминого согласия.

– Понятно, – Соня усмехнулась. – Лучшая подруга, что тут скажешь? Ее и винить-то нельзя, они вместе с мамой целую жизнь.

– Слушай, Соня, а почему нам просто не спросить у мамы? Почему ты не разрешаешь? Это же самое простое решение – подойти и спросить.

– Нет, – твердо произнесла Софья. – Мы не будем у нее ничего спрашивать, выпытывать, выведывать, выяснять. Не будем, слышала? Во всяком случае, не сейчас.

– Почему? – Вера явно сердилась.

– Да потому что у нее слабое сердце. Потому что если бы она хотела, давно бы уже сама нам все рассказала. А раз молчит, значит, не хочет огласки.

– А может, просто трусит признаться?

– Прекрати, – Софья гневно повысила голос. – Это наша мать! И давай не будем об этом забывать. И причем здесь трусость? А если это просто любовь? Боязнь нас потерять? Беззащитность? Почему ты сразу думаешь о плохом?

Вера побарабанила пальцами по столу. Перемешала ложкой кофейную гущу в крошечной чашке. Софья, подперев ладошкой щеку, невесело глядела на нее.

– Слушай, – вдруг спохватилась Соня, – а может, Агате позвонить?

– Точно, – Вера обрадованно хлопнула себя по лбу. – Как же я про Агату забыла! Вот балда! Давай, звони скорее!

– Только условие. Говорить буду я, а ты станешь сидеть тихо, как мышка. И не будешь дергать меня, жестикулировать и сигнализировать, поняла?

– Да поняла я все, – Вера недовольно сморщилась. – Хватит учить. Звони уже.

Соня Агату очень любила. И теперь, решившись позвонить ей, своей крестной маме, очень надеялась, что та, несмотря на верность и преданность родителям, все же откроет правду своей любимой племяннице.

С необъяснимым трепетом Софья набрала номер крестной и долго прислушивалась к громким безразличным гудкам трубки. Потом услышала мягкий и родной голос…

– Да?

– Тетя Агата. Это я, Соня.

– Сонюшка, – голос женщины тут же наполнился теплой густой лаской, – детка моя дорогая! А я даже не посмотрела на номер! Надо же, не ожидала.

– Ой, я так давно тебя не видела! Как ты? – Соня внезапно всхлипнула.

Агата говорила с непередаваемым мягким украинским акцентом, произносила слова тягуче, распевно, невероятно вкусно, как говорят только на Украине.

– Ничего, потихоньку. Годы берут свое. Но я не сдаюсь, работаю.

– Тетя Агата, у меня к тебе дело. Очень серьезное.

– Да что ты, милая? – голос крестной озабоченно напрягся. – Случилось что? Надеюсь, с мамой все в порядке?

– Да, да, – заспешила племянница, – не волнуйся. С мамой все хорошо. Она работает. Мы ее развлекаем. Следим за здоровьем. Опекаем. Все нормально.

– Ну, слава богу, – голос снова наполнился спокойствием и опять поплыл, объятый любовью. – А что, детонька, случилось? Какое дело-то? Давай, выкладывай…

Соня почувствовала, как внутри, в области желудка, что-то сжалось от страха. Она сглотнула противный ком в горле.

– Тетя Агата, ты помнишь наше детство?

– Еще бы! Что за вопрос?

– И рождение наше помнишь?

– А как же… Вы с Верочкой такие смешные были. И невероятно красивые.

– Тетя, а родителей наших помнишь? – осторожно произнесла Соня.

Повисла пауза. Долгая. Глубокая. Тревожная.

– Родителей? – недоуменно переспросила Агата. – Сонечка, ты в порядке? Разве я могу забыть своего брата и его жену?

Вера, сидящая напротив, не выдержала и, позабыв предупреждение сестры, стала отчаянно жестикулировать. Чего она хотела, Соня не понимала, но душераздирающие гримасы сестры ужасно раздражали.

– Нет, тетя Агата, я не так выразилась, – отмахнувшись от беспорядочных жестов Веры, вкрадчиво продолжила Соня. – Глупо получилось, прости. Я вот что хотела спросить… – Соня замерла, подбирая слова. – Крестная, а ты знаешь, что нас усыновили?

В ответ раздались громкие гудки, разговор внезапно прервался. Соня удивленно оглядела трубку телефона, а потом пожала плечами.

– Она трубку бросила, что ли? – вскочила Вера.

– Не знаю, – старшая сестра расстроенно опустилась на стул. – Просто вдруг пошли гудки…

– Ну, все… – Вера схватилась за голову, – сейчас она маме позвонит!

– А что ты там показывала? Я же велела сидеть тихо и меня не дергать!

– Ой, прости, прости, не выдержала! – Вера вздохнула. – Ну, что будем делать? Надо перезвонить Агате, вдруг и впрямь связь прервалась на полуслове.

– Может не надо? – Софья сморщилась.

– Надо, сестренка, а то некрасиво получается. Вдруг она ждет.

– Ну, давай попробуем еще раз.

Но трубку никто не поднимал. Долгие телефонные гудки разбивались о тишину, повисшую в комнате.

– Очевидно, со связью все в порядке, – скептически ухмыльнулась Соня.

В эту минуту телефон зазвонил. Вера от неожиданности вздрогнула.

– Господи, с ума здесь сойдешь.

– Да? – Соня схватила трубку.

Звонила Агата. Она говорила медленно, словно с трудом подбирала слова. Голос ее дрожал и прерывался.

– Сонечка, прости, дорогая. От неожиданности трубку бросила, ведь я никогда об этом и не вспоминала. Нигде и ни с кем не обсуждала. Забыла навсегда. Дала когда-то брату слово и не возвращалась к этому. Но теперь Никиты нет, мы все не вечны на этой земле. Может, пришло время. Что ты хочешь знать?

– Крестная, дорогая, спасибо, – обрадовалась Соня. – Мы случайно обнаружили документы.

– Мама знает?

– Нет, мы ей не сказали, решили у тебя спросить. А потом с ней поговорим, ты ей не звони, пожалуйста.

– Я толком ничего и не знаю, честно говоря. Никита не хотел рассказывать, а я не пытала. Он так счастлив был, и мне казалось неправильным огорчать его расспросами. Давно это было, детка. Поэтому я мало чем могу помочь. Помню только, что ваша настоящая мать была из какого-то села на Белгородщине.

Соня включила громкую связь для Верочки. Сердце так стучало, что она боялась не расслышать слов крестной.

– Из какого села, крестная? – Прижав руку к сердцу, выдохнула в трубку Софья.

– Не могу вспомнить. На имя святого похоже название села. Подожди секунду. Сейчас, сейчас. По-моему, Никольское. Да, да, точно. Село Никольское. В Белгородской области. Ваша мать была оттуда. Больше ничего, к сожалению, мне не известно. Извини, детка.

Соня вдруг заплакала. Всхлипывая, она повторяла, как заклинание:

– Крестная, спасибо тебе! Спасибо большое! Тетя Агата, я позвоню! Спасибо тебе!

Агата молчала. И прежде, чем положить трубку, попросила:

– Соня, послушай. Вы только не наделайте глупостей, девочки. Только не спешите. Не ошибитесь.

День уходил на покой. Вера стояла на балконе, глядя в звездное небо. Соня вышла, встала рядом, приобняла сестренку за плечи.

– Грустишь?

– Нет, – Вера улыбнулась, – думаю.

– О чем?

– О том, что каждому в жизни дается испытание. Но больше, чем человек может вынести, ему не посылается. Все по силам. Значит, и нам это испытание дается для чего-то. И оно нам по силам. Мы это преодолеем.

– Ах ты, мой боец, – Соня вздохнула. – Пойдем спать. Ты маме позвонила? Она знает, что ты у меня ночуешь?

– Ага. Знает.

– Ну и отлично. Все. Время спать. Утро вечера мудренее. Завтра будет новый день, новые мысли, новые встречи. Поживем, увидим.

Глава 9

Пасека расположилась далеко от села. Больше века назад она приютилась у старого урочища. Да так и осталась там. В том самом месте, где возле устья реки раньше стояли бараки лесорубов, а теперь виднелись только развалины, поросшие травой, сорняками, изъеденные плесенью и вечнозеленым мхом.

Двадцать километров, отделяющие старый хутор и пасеку от села Никольского, стали для многих жителей расстоянием непреодолимым в силу разных причин.

8
{"b":"751525","o":1}