«Лишь бы у них все было в порядке», — подумала она и еще раз вздохнула.
***
— Ну надо же было этим двоим превратить меня в няньку. И так дел хватает, — устало пробубнил себе под нос молодой мужчина. И без необходимости присматривать за вроде бы взрослыми и самостоятельными друзьями у него было дел невпроворот. Он остался единственным врачом на целое отделение после ухода заведующего на двухнедельный отпуск. По сути, он все еще должен был быть на работе, но встревоженный голос Эмили не выходил у него из головы. Он прекрасно знал, что девушке было свойственно разводить панику на пустом месте, но ради всеобщего спокойствия стоило все же проверить.
Он припарковал машину на свободном месте прямо под окнами нужной квартиры. Еще не выйдя на холодный октябрьский вечер, он уже заметил тусклый свет, струящийся из-под занавески. Он расслабленно выдохнул.
«Так и знал, что все в порядке. Надо бы выписать Эмили какие-нибудь легкие успокоительные».
Мужчина зашел в подъезд, поднялся на нужный этаж и постучался. Дверь никто открывать не собирался, но это вовсе не было неожиданностью. Молодой врач это предвидел и заранее взял у Гарретта ключи, а тот даже не заметил, как друг зашел в его комнату. В этом-то и была причина его подготовленности. Эмили была абсолютно права, говоря, что эти двое в своих странностях были как две капли воды.
Дверь бесшумно открылась, но тишина не продлилась долго. Стоило мужчине ступить внутрь, как с возмущенным мяуканьем выскочила кошка.
— Здравствуй, ты должно быть Анет. Очень приятно познакомиться. Я пришел навестить твою хозяйку. Как она? Надеюсь, она не забыла о тебе? — он наклонился погладить пушистую мадам, та в принципе ничего против не имела.
После секундного промедления он направился в комнату, откуда горел неяркий свет настольной лампы.
— Лайла, как бы ты ни была занята, нельзя игнорировать звонки от Эмили. Она начинает сходить с ума и звонит… — мужчина заходил в комнату с нотацией, но осекся на полуслове. С первого взгляда девушки нигде не было. Со второго взгляда он бросился вперед. Она лежала на полу без сознания.
***
Сквозь гитарные аккорды он услышал какую-то особенно раздражающую трель. Звук доносился приглушенно, словно заваленный чем-то мягким, тканевым. Первым позывом было игнорировать шум. Собственная музыка интересовала его в этот момент гораздо сильнее. Он продолжил играть, пока до него с опозданием не донеслось осознание. Что-то случилось.
Настойчивая трель не просто так была особенно раздражающей. Так звучал телефон для экстренных ситуаций, номер которого был только у Питера. Ушедший в музыкальное забвение Гарретт согласился оставить только этот последний источник связи с окружающим миром, потому что Питер никогда не преувеличивает «экстренность» ситуаций.
В панике он начал раскапывать завал из одежды и одеял, из которых устроил на кровати что-то вроде гнезда, где было удобно заниматься всеми необходимыми парню на данный момент делами: спать и петь под звуки гитары. Маленький телефон давно устаревшей модели лежал на самом дне. Удивительно было, что он вообще издавал какие-то звуки из-под такой-то кучи.
На экране высвечивался один единственный возможный номер. Дрожащими руками Гарретт едва попал по кнопке «принять вызов». На том конце провода голос Питера звучал не встревожено, но страшно устало.
— Прости, что отвлекаю. Ничего страшного, можешь выдохнуть. Я в больнице с Лайлой. Она упала в обморок от истощения. С ней все будет в порядке. Просто подумал, что ты захочешь узнать.
Гарретт шумно выдохнул, собирая по осколкам остатки своей нервной системой. От слов «я в больнице с Лайлой» у него чуть было не остановилось сердце.
— Вы в твоей? Я выезжаю.
Он бросил телефон на кровать и опустился на край следом, дыша глубоко и тяжело. За секунду вся его жизнь обрушилась до фундамента, именем которого было «Лайла». Что бы он ни говорил своему вечно переживающему другу и как бы он ни успокаивал саму причину своих страданий, ни черта он не был готов жить без нее. Не было даже такого понятия как «жизнь» в мире, где она не пьет горячий шоколад, спасаясь от холода, не ходит в университет дорогой через парк, не хмурится над его глупыми замечаниями, не обнимает, утешая лучше любых слов.
Он сидел, зарывшись руками в волосы, облокотившись локтями о колени, и дышал глубоко и тяжело. В последний раз шумно вдохнув и выдохнув, он встал и вышел из комнаты, затем из квартиры.
========== XXXXI. ==========
Из сна меня выдернул ритмичный, звонкий шум, очень напоминающий эти ужасные штуки в больницах. Я нахмурилась, не открывая глаз. Еще не пришедшее в себя сознание улавливало нечто странное. Чтобы проверить — нужно было полностью проснуться, но именно этого делать страшно не хотелось.
— Лайла, — позвал тихий обеспокоенный голос человека, которого точно не могло быть в моей квартире в такое время. А в какое время кстати?
Все выглядело и ощущалось как сон. Странно было только то, что во сне нужно было открыть глаза. Еще страннее было ощущение теплой кожи, притрагивающейся к ладони. Надо было посмотреть. Пусть хотя бы во сне, но нельзя было упускать возможности увидеть его.
В помещении было сумрачно, по виду — ранний вечер. Раздражающий шум не утихал, а около моей постели высилась фигура эльфийского короля. Первым желанием было оглянуться, не лежу ли я в колыбели из древесных ветвей и листьев.
— Лайла, как ты себя чувствуешь? — мое окончательное пробуждение не осталось незамеченным волшебным хозяином этого странного сна. Он подошел ближе и глаза, понемногу привыкающие к скудному освещению, начали различать черты знакомого лица. Странно было, что мое сознание решило оживить Гарретта настолько уставшим, с яркими синяками под глазами, вытянувшимся лицом и нездоровой бледностью. Растрепанные каштановые кудри тяжело падали на изнуренные плечи. Как плохо выглядел мой король.
— Гарретт, если решил навестить меня во сне, мог бы хоть причесаться, — я откинулась обратно на подушку и закрыла глаза, словно прося сознание переделать свою явно халтурную работу.
Он в ответ лишь мягко засмеялся и провел рукой от моего запястья к плечу.
— Прости. Приглашение увидеть мою спящую принцессу пришло уж больно неожиданно. Как ты себя чувствуешь? — повторил он свой вопрос.
— Не знаю. Я вроде сплю, но почему-то чувствую себя сонной, и этот шум ужасно раздражает. Странный какой-то сон. И, честно говоря, ты выглядишь ужасно. Словно это вовсе не сон, а ты на самом деле выбрался из своей пещеры, — я еще раз критически оглядела его. Ну да, кошмарное зрелище.
Гарретт вопросительно поднял бровь. Настолько живое выражение, что я не выдержала и усмехнулась.
— Ну, прям как настоящий.
— Я не стану близко к сердцу принимать комментарий о своем виде, особенно учитывая, что ты, скорее всего, права. Но это все равно грубо, Лайла, — он неодобрительно покачал головой, но его губы улыбались, да и вообще не мог он на меня сердиться. Только не во сне.
— А если серьезно, то это не сон. Я действительно выбрался из своей пещеры, потому что ты страшно меня напугала. Ты не дома, Лайла. Мы в больнице. Ты потеряла сознание от изнурения и обезвоживания.
— Что? Да быть такого не может, — эта новость звучала как глупая шутка, но на деле все становилось на свои места.
Я нервно дернула рукой и почувствовала, как больно сдвинулась игла капельницы. И это раздражающий писк на самом деле был от какой-то медицинской штуки. И мое сознание было ни при чем в создании такого уставшего Гарретта.
— Оказывается, ты на все способна, ангел мой. Ну как ты могла это допустить? Ты же самый разумный человек на свете, как это могло случиться с тобой? — он прикрыл глаза, его голос выдавал невыносимую тяжесть, словно на его плечи обрушились все тяготы земной жизни. Действительно сын божий спустился с небес, чтобы умереть за наши грехи.
— А что думал, ты один можешь забывать о глупых нуждах человеческого тела и предаваться высшим удовольствиям? Нет уж, дорогуша, мы тут тоже по божьему подобию созданы, — не знаю даже, о чем говорила в тот момент. В голове было категорически пусто, еще и горло пересохло. Лучше бы меня не будили.
