— Ты что здесь делаешь? — растерявшись, я не знала, что еще сказать.

— Хотел бы у тебя тоже самое спросить! Ты же злилась, что у меня хватило ума ходить по льду, а теперь сама туда же? — за наше недолгое знакомство я в первый раз видела парня взволнованным и даже рассерженным.

— Во-первых, не твое дело, что я тут делаю. А во-вторых, я вовсе не планировала по пруду разгуливать, я же не сумасшедшая.

— А по-моему, ты вполне однозначно собиралась наступить на лед! — я чуть было не раскрыла рот в изумлении, когда Гарретт повысил на меня голос. Каждый раз он выглядел таким умиротворённым и расслабленным, что создавал впечатление довольного жизнью кота, а теперь этот беззаботный придурок отчитывал меня и злился. — Не делай так больше, пожалуйста. Мне очень повезло, что ты тогда оказалась рядом, но этот парк сейчас не самое оживленное место. Спасителя могло бы не оказаться поблизости.

Он успокоился и закончил свою речь так, словно очень беспокоился за меня.

— Расслабься, парень. Не надо делать вид, что тебе не плевать. Какая разница, что со мной случиться. Это вообще тебя не касается, — я никогда не любила наигранную заботу, когда на самом деле человеку плевать на тебя с высокой башни. И тем более мне хотелось принимать такую заботу от приносящего одни неприятности придурка.

Он уставился на меня с недопониманием в глазах. Потом внимательно осмотрел с ног до головы и снова уставился так, как будто я сейчас с абсолютной уверенностью заявила, что Кеннеди жив, а его «убийство» масонский заговор.

— Ты совсем глупая, да?

— Что? — теперь пришла моя очередь недоуменно пялиться.

— Ты не понимаешь, что не всем в этом мире плевать, что с тобой произойдет? Ты не понимаешь, что я отношусь к тебе не как простой прохожий к незнакомцу? Ты не понимаешь, что я на вполне сознательном уровне волнуюсь за тебя и хочу защищать? Ты мне жизнь спасла! Ты для меня как мессия!

Его слова словно резанули по сердцу. Я не верила ничему из сказанного. Подобное казалось мне самым большим бредом на земле, но парень произнес все очень искренне.

— Гарретт, ты перегибаешь палку, — только и смогла я сказать, чтобы охладить его пыл.

— Нет, это не я перегибаю палку. Это ты недооцениваешь своей значимости для человека, которого с того света вытянула. Слушай, Лайла, — с этими словами он подошел ближе и положил руки мне на плечи: — я вижу, что ты как злой орешек, закрытый в скорлупку недоверия и отчужденности, но ты моя спасительница. Я сейчас могу стоять здесь и нести весь этот, как ты считаешь «бред», только потому что ты была достаточно храброй, чтобы помчаться вытаскивать незнакомца из ледяной воды. Можешь считать, что в моей жизни нет цели важнее, чем убедить тебя в том, что мне не все равно.

Я слушала его глупые слова и все мое нутро им сопротивлялось, но проблема была в том, что эти ореховые глаза смотрели, не отрываясь, прямо в мои и убеждали все сильнее и сильнее в искренности их владельца.

Никакие даже самые медовые слова не могли полностью прогнать мой скептицизм. Так что несмотря на все попытки парня до меня что-то донести, мне было безразлично абсолютно все кроме того, что его руки находились на моих плечах.

— Все сказал? — грубо и холодно спросила я, глядя сердито прямо в растерявшиеся ореховые глаза.

— Да.

— Руки убери.

Поняв причину моего недовольства, Гарретт отдернул руки и неловко засмеялся, подняв их над головой как пойманный преступник.

— Прости, мне не следовало так фамильярно к тебе прикасаться, — он неуверенно улыбнулся. И пусть я всей душой хотела на него хорошенько позлиться за подобную беспардонность, но от этой улыбки весь мой гнев отступил.

— Я знаю тебя пару недель, но ты уже первый в списке самых раздражающих людей в мире, — я могла только ворчать, чтобы ни в коем случае не позволить парню решить, что я сменила гнев на милость.

— Мне часто говорят, что я приставучий. Прости, ничего не могу поделать — природа такая, — он развел руками, наглядно подтверждая свою беспомощность и улыбнулся уже гораздо увереннее. И черт бы побрал этого парня! Серьезно, от такой улыбки даже февраль стал теплее.

— Господь с тобой. Я домой пошла, хватит с меня ненормальных на сегодня, — я устало вздохнула и прошла мимо Гарретта подальше от пруда.

— Подожди! — парень перекрыл мне дорогу, но напрямую не прикасался. — Давай выпьем кофе. Я очень хочу узнать тебя получше.

— Нет, — коротко отрезала я и снова попыталась пройти мимо, но парень был упертым как баран.

— Пожалуйста, пожалуйста!

— Ты можешь просто отстать от меня, забыть о моем существовании и больше никогда не мозолить мне глаза?

— Нет!

Ну, а собственно какого ответа я еще могла ожидать? Я не хотела уступать, не хотела никуда с ним идти и вообще каким-либо образом с ним контактировать, но за наше недолгое вынужденное знакомство я как минимум успела понять, что Гарретт ужасно доставучий и просто так не отстанет.

— Ладно, пошли, — и это были самые вымученные слова в моей жизни, зато парень практически засиял, снова напоминая довольнейшего кота.

— Я знаю неподалеку уютное местечко. Не думаю, что тебе понравится, но в основном люди там чувствуют себя комфортно, — от радости он чуть ли не подпрыгивал, из-за чего его кудряшки забавно взлетали вверх.

Всю дорогу я стойко игнорировала восторженные абсолютно не информационные речи Гарретта, но, когда я увидела, куда он меня привел, я не смогла сдержать эмоций и издала восторженный звук.

На улице уже сгущались холодные зимние сумерки, но все горело мягким желтым светом от огромного количества тут и там развешанных гирлянд. На стеклах все еще висели ручной работы тонкие снежинки, внутри было много диванчиков и мягких кресел и просто море подушек. Я словно попала в мягкий, теплый рай, где нет места февралю.

— Я рад, что тебе понравилось, — донесся тихий веселый голос Гарретта и самое ужасное во всей ситуации было то, что в этом раю, где я бы хотела остаться навечно, этот мелодичный голос звучал так, словно он всегда был здесь, словно это главная райская музыка, словно он — прекраснейший ангел, приведший меня к счастью.

========== IV. ==========

Первым моим осознанным желанием было сбежать, пока это прекрасное, но без сомнений лживое наваждение не поглотило меня безвозвратно. Гарретт словно прочел мои мысли и, казалось бы, случайно преградил мне путь к отступлению. Делать было нечего, пришлось пройти вглубь и полностью отдаться этой мягкой и уютной фантазии.

Мы заняли два мягких кресла в углу, что словно отделило нас от всей остальной комнаты и создало подобие интимной обстановки.

— Я подозревал, но не мог себя в этом убедить, — первое что сказал парень, весело хихикнув, когда уже опустился в кресло.

— О чем ты? — несмотря на все вокруг, я пока что умудрялась сохранять свой ворчливый тон и недовольное лицо.

— Ты гораздо мягче и ранимее, чем пытаешься казаться, — он вытянул ноги под невысоким столиком, соединил руки в замок на уровне пояса и улыбнулся, глядя мне прямо в глаза.

— Ты меня совершенно не знаешь и не надо делать обо мне какие бы то ни было выводы, — он вероятно думал, что раскусил меня и я как в каком-нибудь глупом романчике сразу же растекусь розовой лужицей от счастья, что «кто-то увидел настоящую меня».

— Я вовсе не рассчитывал, что ты вот так сразу раскроешь мне все карты. Не смотри на меня как на врага народа, — самый раздражающий в мире человек по всей видимости и правда научился читать мои мысли и теперь довольно смеялся.

— Господь, о чем я вообще думала, соглашаясь с тобой куда-то идти. Я же знаю тебя по нескольким встречам. Ты же скорее всего маньяк какой-нибудь.

— Да, именно так. А ты только что попала в мое логово. Сюда я заманиваю молодых девушек, расчленяю и готовлю на гриле их внутренности, — он понизил голос, нагнетая обстановку и обвел комнату рукой, демонстрируя свое «логово» во всей его красе.

Ну да, мое заявление выглядело еще глупее на фоне обитых плюшем подушек и фонариков в форме звездочек, которые как раз висели над нашей головой.