Нормально бояться, когда ты противостоишь всему этому в одиночку, но ты не один, Гарретт. В этой авантюре мы все с тобой по одну сторону. Нам всем страшно, хотя и не так как тебе. Если ты захочешь принять этот вызов, мы все будем стоять за тобой. Мы подхватим тебя в любой непредвиденной ситуации. Если будешь еще размышлять над этим предложением, не забудь про свою команду поддержки. Мы здесь для тебя.
Я старалась быть мягкой как вербовый котик. Я хотела быть для него таким же нежным и ласковым спасением, каким он всегда был для меня. Я хотела, чтобы мои слова лились на его сердце сладко как мед.
Его руки, придерживающие кружку по бокам, выдавали нервное напряжение. Слегка дрожащие пальцы едва касались керамической поверхности, но горячая жидкость внутри волновалась, словно надвигалось цунами. Я протянула руку и осторожно обхватила беспокойную ладонь.
— Все в порядке, Гарретт. Тебе не нужно давать ответ прямо сейчас и тебе не нужно соглашаться, если ты не хочешь. Это твоя музыка и никто не заставит тебя исполнять ее без твоего на то желания.
Он оторвал взгляд от кружки и поднял на меня полные благодарности глаза.
— Мне до безумия страшно, но если я не приму этот вызов сейчас, то после у меня уже не появится шанса. Мне нельзя сейчас идти на поводу у своих родителей. Пора уже повзрослеть и решать самостоятельно. Я согласен, Лайла. Давай сделаем это, — его рука мягко сжала мою в ответ. Так Гарретт убедил меня в своей решимости.
***
Те слова стали отправной точкой, с которой нас унесло стремительным водоворотом событий. Только услышав согласие, я тут же сообщила Эмили, которая в свою очередь припрягла Марка, чтобы тот вышел на связь с организаторами «Посвящения».
Ребята оттуда тоже не стали тянуть и поэтому уже на следующий день наша маленькая команда в лице меня, Марка и, собственно, Гарретта, отправилась на встречу, чтобы обговорить условия и требования. Ситуация оказалась вовсе не такой страшной, как мы представляли. От нашего музыканта требовался трек лист всего лишь из пяти песен и его личное присутствие и исполнение. Всю аппаратуру и техническую поддержку предоставлял фестиваль. Но мы настояли на присутствии нашего музыкально-технического гения, имея в виду, конечно же, мистера Лиетта.
На той же встрече был подписан договор, в котором черном по белому выделялось вознаграждение за выступление. Когда Гарретт увидел суму, я испугалась, что он сдаст обороты, но наш храбрый музыкант лишь судорожно сглотнул и все подписал.
Из офиса организаторов мы вышли в тревожно-восторженном предвкушении. Дату концерта поставили на середину октября. Времени было предостаточно, но и работа предстояла нешуточная. К сожалению, мы ничем особо помочь не могли в этом случае. Разве что быть рядом и неустанно наблюдать, чтобы Гарретт не терял веры в себя.
А парню предстояло выбрать свои лучшие песни, отрепетировать их до идеального состояния и перебороть свой страх большой сцены.
В эти последние дни сентября состояние моего парня волновало меня гораздо сильнее надвигающейся даты сдачи первых глав диплома, что в первое время сильно удивляло всех окружающих. Я была с Гарреттом каждый день с утра и до вечера, отлучаясь разве что по самым срочным учебным делам.
Большую часть времени мы проводили у парней в квартире, потому что Гарретт все время играл, перебирая все свои песни, не в состоянии решить, какие из них достойны такой большой аудитории. Я ему в этом сильно помочь не могла, мне нравились все до единой и как по мне, организатором стоило дать ему полный полуторачасовой концерт.
Октябрь отсчитывал дни до своего воцарения. А я снова стояла на пороге просторной и светлой квартиры, в полной готовности провести очередной день под звуки моего самого любимого голоса.
Питер уже ушел, поэтому ждать ответа пришлось дольше, чем обычно. Гарретт скорее всего даже не услышал мои первые три звонка. Но когда дверь наконец-то открылась, он буквально втащил меня внутрь, чуть не прыгая от восторга и радостного предвкушения.
— Лайла, я хочу тебе кое-что показать! — с этим искрящимся от восхищения восклицанием парень протащил меня за руку до гостиной, оставил там, а сам исчез в комнате.
Через секунду он появился, неся гитару в одной руке и блокнот в другой.
— Я вспомнил тебя! — до жути довольный собой он плюхнулся в кресло. Я могла лишь смотреть на него с вопросом в глазах, совершенно не понимая, что происходит. — Я видел тебя раньше. Еще до февраля! Я еще тогда, промерзший от ледяной воды, никак понять не мог, почему было так тепло. И когда только открыл глаза, увидел, как плачет укутанный в цветы ангел. Я думал, у меня были галлюцинации от переохлаждения, но нет. Это просто была ты. Всегда только ты.
Ты принесла с собой весну еще с того первого раза, когда я увидел тебя. Я тогда был в больнице, приходил навестить Марка. Он был после небольшой операции, и я пришел не вовремя. Ему делали перевязку, поэтому я вышел на балкон в его палате и увидел, как из соседнего здания выходит девушка. С первого взгляда она привлекла мое внимание, ведь я никогда не видел, чтобы кто-то шел так легко, в ногу с ветром. Но она быстро исчезла, оставив мне только незавершенные стихи.
Я пролистывал свои старые блокноты, нашел эту песню и вспомнил тебя. И знаешь, что я понял? Все дело в тебе. Это всегда было о тебе.
========== XXXIX. ==========
Октябрь робко постучался в наши двери, проверяя обстановку, насколько ему здесь рады. Рад никто особо не был и он, разозлившись, запустил в наш дом промозглый ветер и непрекращающиеся ливни.
Подготовка к концерту не останавливалась ни на секунду, но уже шла спокойнее. Гарретт нам список выбранных песен не озвучил, сказав, что это сюрприз. И к нашему удивлению даже сам сходил к организаторам уладить какие-то вопросы, связанные с выступлением. Парень стал гораздо увереннее в себе, словно вся эта суматоха пробудила в нем настоящего профессионала, дающего такие концерты как минимум дважды в месяц.
Он все еще не выходил из комнаты, безостановочно репетируя, но больше никого туда не пускал. Сначала мы с ребятами переживали, но в итоге нас успокоил Питер, решительно заявив, что это творчество Гарретта и его выступление, так что мы должны просто довериться его решению и с нетерпением ожидать обещанного сюрприза. Мы договорились с затворником, чтобы он выходил на свежий воздух хотя бы раз в три дня, и чтобы не забывал кушать минимально два раза в день. Но о его питании заботилась по большему счету Эмили, отдавая приказы Питеру, чтобы тот внимательно следил за потреблением всех передачек, так что причин для беспокойства не было. К тому же Гарретт с готовностью шел на все соглашения.
Мне было грустно не видеть парня, после всех тех дней, когда я практически жила в его комнате, но в целом этот его уход в себя сыграл мне на руку, потому что я уже не могла дольше откладывать работу над своим дипломом. Мне удалось успокоить гнев научного руководителя, оправдавшись написанием статьи. Но из-за этого пришлось отдавать ему эту самую статью, чего я не планировала делать еще пару недель. Больше возможных оправданий не было и надо было засучить рукава и бросаться с головой в работу.
Первое время было морально сложно оставаться одной в моей маленькой квартирке, где единственным другом мне выступала Анет. Ее безмолвного присутствия и периодического урчания было недостаточно, чтобы я могла забыть об отсутствии Гарретта. Поэтому это проблему я решила перемещением из своего жилого пространства в особенно уютную в это время года кофейню ребят, где мне были как-то даже слишком рады.
Эмили не оставляла меня без внимания дольше чем на два часа, и то было видно, насколько тяжело ей давались эти часы. Она не отрывала от меня глаз со своего рабочего места за барной стойкой. Не могу сказать, что это внимание мне сильно мешало. Даже наоборот было очень приятно, что она подходит спросить, как у меня продвигаются дела. Кроме того, она всегда подходила с горячим шоколадом, домашним лимонадом или кленовым латте, любовь к которому я перехватила у кудрявого мальчишки.
