Парень прекрасно чувствовал, как надо взаимодействовать с аудиторией, прерываясь между песнями, чтобы поговорить, пошутить и выставить себя абсолютным чудаком. Но именно это позволяло публике чувствовать свою причастность к происходящему. Хотя бы на один вечер Гарретт стал близким другом для каждого присутствующего.

— Хей, я вижу, что вы действительно отрываетесь. Это замечательно! Вы потрясающая публика. Надеюсь, что вы такие же активные и в повседневной жизни! Серьезно, одно наслаждение играть для вас, — спустя почти полтора часа после начала, музыкант уже начал подводить к заключительной песне. — Это был прекрасный вечер. Наверное, даже лучший в моей жизни. И все благодаря вам! Но все нужно заканчивать, к сожалению. И последняя песня на сегодня — это небольшой сюрприз. Я буду играть ее сегодня впервые. Даже мои друзья ее еще не слышали! И песня эта особенная для меня. Она посвящена одному очень важному для меня человеку. Судьба свела нас совершенно особенным образом и, если бы не она, меня бы здесь сегодня не было. Буквально. Я каждый день благодарю вселенную за то, что она позволила мне узнать такого чудесного человека. Она спасла меня, и эта песня написана моим сердцем только для нее одной. Past lives, — тихо объявил парень в конце своей обескураживающей речи. Я стояла в ступоре, не в состоянии поверить, что он действительно сказал все это, но щемяще нежный голос Гарретта привел меня в чувство.

Он начал тихо напевать, заполняя своим голосом весь зал и, кажется, даже время остановилось, окутанное этими звуками. Затем появились слова.

Past lives couldn’t ever hold me down

Lost love is sweeter when it’s finally found

I’ve got the strangest feeling

This isn’t our first time around

Past lives couldn’t ever come between us

Sometimes the dreamers finally wake up

Don’t wake me I’m not dreaming

Don’t wake me I’m not dreaming

Я обещала ему слушать внимательно, и от каждого слова мое сердце учащало темп, а лицо пылало как лесной пожар. Мне хотелось провалиться под землю и заплакать одновременно. Эти слова били по мне безжалостно и неистово, заставляя обнажать собственную душу и наконец-то признаться самой себе во всех спрятанных чувствах.

Потом заиграла ритмичная музыка, в основном завязанная на ударных и бас-гитаре. Мистер Лиетт тихо рассмеялся, услышав запись.

— Вот же пройдоха! Даже от меня сумел скрыться!

Последующие слова были еще более смущающими. Мне уже казалось, что красное освещение на сцене идет не от боковых ламп, а от моего лица. Стоящий ближе всего ко мне Питер бесстыдно хихикал.

А парень на сцене пел, как ни в чем не бывало, не подавая виду, что он в курсе происходящей за сценой катастрофы.

I’ll take you way back, countless centuries

Don’t you remember that you were meant to be

My Queen of Hearts, meant to be my love

— Я убью его. Только зайди за сцену, я тебя на кусочки покрошу, — почти беззвучно ругалась я, закрывая лицо ладонями. Мое сердце неслось как сумасшедшее. Я совершенно не знала, как реагировать на все это. Мне хотелось плакать, смеяться, бить его и целовать.

So, save that heart for me

‘Cause girl you know that you’re my destiny

Swear to the moon, the stars, the sons and the daughters

Our love is deeper than the oceans of water

Откуда-то со стороны до меня донесся приглушенный всхлип. Я отняла руки от лица и обернулась. Чуть дальше от сцены стояла Эмили и плакала. Марк, обнимающий расчувствовавшуюся жену, заметил мой обеспокоенный взгляд и жестом показал, что все в порядке и даже как-то умудрился донести, что они с Эми счастливы за нас.

I need you now, I’ve waited oh so long

Парень допел последнюю строчку, музыка резко стихла, и зал заполнился громогласными аплодисментами.

Гарретт солнечно улыбнулся благодарной публике, прокричал «Спасибо! Вы потрясающие!» и повернулся к выходу со сцены. Увидев нас, у него на лице появилась некая смесь ужаса, неловкости и радостного предвкушения.

Неудивительно, что он испытал одновременно столько эмоций, глядя на нас. Картина выглядела великолепно: плачущая в объятиях Марка Эмили, хохочущие Питер и мистер Лиетт и мое полыхающее, злобное, сбитое с толку лицо.

========== XIV. ==========

Аплодисменты в зале не затихали еще несколько минут, а на сцену тем временем направился Марк.

— Спасибо вам всем за то, что разделили этот чудесный вечер с нами. Сегодняшнее выступление было абсолютно бесплатным, так как мы преследовали цель поделиться с вами творчеством Гарретта, но, если вы хотите поддержать нашего скромного музыканта, у выхода будет стоять Эмили. Она с радостью примет вашу благодарность, — освятив материальную часть вопроса, Марк еще раз поблагодарил публику и ушел за сцену.

Из зала послышался глухой шум, собирающихся уходить людей. Подождав мужчину, мы всей толпой двинулись дальше за сцену, кроме Эмили, которая, смущенно вытерев слезы и пожелав нам с Гарреттом счастья, отлучилась собирать пожертвования в то же мгновение, как и Марк отправился за сцену.

Помимо девушки только Питер прокомментировал произошедшее одобрительным смехом и фразой: «Ну это ты конечно красиво сделал!». Я на парня старалась не смотреть, а мистер Лиетт по-отечески похлопал его по плечу.

Уже за сценой вся наша компания взорвалась восторженными криками от всеобщего ощущения счастья. Даже я позволила на время забыть смущающую ситуацию и от души порадоваться за то, как все прекрасно в итоге получилось и какой замечательный вышел концерт.

Мы все обнимались и обменивались поздравлениями и благодарностями. Смех и веселье затихли лишь на мгновение, когда минут через двадцать вернулась Эмили. Но после того, как она победоносно воскликнула «Мы собрали две тысячи двести долларов!», наш восторг многократно увеличился и мы, уже не в состоянии стоять на месте, прыгали от счастья и могу сказать, что как минимум трое из нас плакали.

Общий ажиотаж продолжался еще как минимум полчаса, которые были полностью заполнены выплескиванием эмоций, радостью и весельем без каких-либо серьезных или хотя бы осмысленных разговоров.

— Так, ребята! — в конце концов серьезно воскликнул Марк, в очередной раз беря на себя роль отца нашего шумного семейства. — Наше празднование еще не закончилось, но для начала нужно решить дела насущные. Мы с мистером Лиеттом увезем все оборудование и потом вернемся и все вместе продолжил веселье у нас.

Распорядившись таким образом, двое мужчин удалились, перед этим не забыв одарить нас с Гарреттом хитрыми, подкалывающими взглядами. Оставшиеся Эмили с Питером правильно расценили обстановку и тоже деликатно удалились под предлогом «прибрать сцену и зал».

Оставшись с парнем наедине, между нами мгновенно возникло неловкое напряжение, которое висело в воздухе как вязкая затрудняющая дыхание субстанция. Я буквально чувствовала, как смущение сковывает все мое тело, не позволяя пошевелиться. Гарретт находился в похожем состоянии. Казалось, ему даже тяжелее было переносить эту атмосферу, потому как он даже не мог поднять на меня взгляд, внимательно разглядывая деревянный пол под своими конверсами.

Никто из нас не решался начать этот разговор. Я бы скорее предпочла навсегда забыть об этом неудобном обстоятельстве и продолжить общение как ни в чем ни бывало, но здравый смысл назойливо твердил, что эту тему надо было обговорить и в любом случае ничего уже не будет как прежде.

— Ладно, никуда от этого не деться. Гарретт, что это ты там учудил на сцене? Как это понимать? — деваться и правда уже было некуда, а стоять так в молчании, пока не вернутся ребята никому из нас совершенно не улыбалось.

— Я…я люблю тебя, — тихо, почти шепотом ответил парень, наконец поднимая голову. Его ореховые глаза настойчиво впились в мои, словно в попытке найти в них ответ. Я отвела взгляд, не выдержав это отчаянно искреннее выражение, плескающееся в затягивающих янтарных безднах. — Я люблю тебя с самого первого момента, как только схватил твою руку у кромки льда. Как только увидел твои слезы, лежа практически без сознания на холодной февральской земле. Сделав первый спасительный вдох, я уже знал, что буду любить тебя так сильно, насколько только способно мое слабое человеческое сердце. Лайла, я не хочу, чтобы ты чувствовала себя неловко в моем присутствии. Я не хочу доставлять тебе неудобства. Я никогда не сделаю ничего, что могло бы тебя расстроить. Я никогда не отберу у тебя друзей, которых ты нашла в лице ребят. Я никогда не буду для тебя препятствием или помехой. Я просто хочу, чтобы ты знала, что ты самый особенный человек в моей жизни. Я хочу, чтобы ты знала, что за каждый свой вдох я обязан тебе и что я самый счастливый и благодарный человек на свете за то, что могу нести этот долг. Я люблю тебя, Лайла, и буду любить всегда. Ты спасла мою жалкую жизнь и дала мне смысл ее жить. Я самостоятельный и независимый человек и не прошу нести на себе бремя моего ангела хранителя. Я вполне уравновешенный и достаточно взрослый, чтобы с уважением принять любое твое решение по отношению к моему признанию. Я никогда не буду ставить тебя перед ультиматумом или что-то капризно требовать. Прошу только об одном: поверь, что я действительно имею в виду каждое произнесенное мною слово и что все мои чувства искренни.