Согласно одному из вариантов этой истории, некий Джованни ди Буонопарте, принадлежащий к этому старинному и знатному роду, принял участие в неудачном покушении на самого Лоренцо Медичи и был вынужден скрыться из Флоренции. Спрятался в Лигурии, в небольшом городке Сарцане (возможно, у родственников, живущих в нем с 12 века) и, наверно, для полной маскировки стал там нотариусом. Уже оттуда два его внука (или правнука), поддавшись уговорам дяди-авантюриста и наемного солдата удачи, подались с ним на Корсику. Им показалось скучно всю жизнь чужие подписи заверять, как это делали их дед и отец. За два года приключений всякого рода кондотьеры денег много не заработали, но жизни сохранили. А когда дядя принял решение вернуться на родину, остались на острове. Один из них умер бездетным, а второй и стал основателем корсиканского рода Бонапарти, звезд с неба не хватавшего, но на фоне общественной жизни Аяччо заметного.
Как всегда, есть и вторая версия, лично у меня вызывающая побольше доверия. Действительно, существовал такой старинный род – Буона-Парте (Buona-Parte), корни которого относят к 11-12 векам. Один из его представителей Гульельмо Буонапарте был объявлен мятежником (в ходе противостояния гвельфов и гибеллинов это было обычное дело), и вся его семья переселилась в Сарцану, маленький генуэзский городок, где в течение нескольких веков ее потомки и проживали. Но по каким-то причинам род их потом захирел и пропал.
Являлся ли Франческо Бонапарти, объявившийся на Корсике (да еще в компании с двумя носителями такой же фамилии, Анджело и Агостиньо) именно его представителем или нет – данные отсутствуют. Откуда взялись все эти варианты – не очень понятно, даже на сегодняшний день подтверждены только некоторые факты. Я только два самых приземленных привел, а их потом много появилось, самых экзотических. Льстили Наполеону, как могли, даже от Карла V, Юлия Цезаря и т. д. его генеалогию выводили. Его самого больше всего веселила версия собственного происхождения от «Железной маски» и дочери губернатора островов Сен-Маргерит господина де Бонпара.
Согласно самому распространенному варианту, в Сарцане в средние века проживало семейство Б(у)онапарте, представители которого были священниками, офицерами, нотариями, членами городского совета, а один – главой города. Но уже в 18 веке такой фамилии в списках его жителей больше не значилось.
А в конце 15 – начале 16 веков зафиксировано присутствие некого Франческо Бонапарти (известного под прозвищем Мавр (Il Moro)) в составе военного формирования местного представительства генуэзского банка Святого Георгия в Аяччо. Был он кондотьером, кавалеристом-арбалетчиком. Объявился в 1490 г. и почти сразу женился на дочери одного из служащих этого банка – Катеринаде Кастеллето. Выйдя в отставку в 1510 г., тут и укоренился с семьей, поскольку уже успел обзавестись детьми, в том числе и сыном Габриэлем (он умер в 1589 г.), продолжившим занятие отца. А вот его сын Жеронимо (или Джироламо) уже сменил род занятий и первым среди корсиканских Бонапарти стал юристом (нотариусом?) и постоянным членом совета Аяччо. И это его потомки с тех пор, как правило, так и продолжали эту юридическую традицию, практически постоянно избираясь членами городского, а то и обще корсиканского советов. Правда, его сын Франческо (1570-1633 гг.) пошел по стопам основателя корсиканского рода Бонапарти, в честь которого и был назван, и служил Генуе, возглавляя свой военный отряд, но одновременно был и постоянным членом совета Аяччо. Но уже Себастьяно (продолжатель рода, даты жизни: 1603-1642 гг.), в честь которого потом назвали и прапрадеда Наполеоне (про него вы уже читали выше), опять вернулся к мирной профессии, долго был членом совета и даже стал канцлером (Сhancellier) Аяччо в 1633 г. (не сильно представляю функции последнего, но явно большой местный начальник). И этот перечень закончу его сыном – Карло Мариа (вот, в честь кого был назван отец Наполеоне), жившем в 1637-1692 гг., женившемся в 1657 г. на Вирджинии Одоне, дочке купца Одоне и дворянки Констанцы Поццо ди Борго. И это у них в 1683 г. и родился Себастьяно Николо. Про которого вы тоже уже читали выше – дед Карло Бонапарте и прапрадед Наполеоне.
Зачем я вам их перечисляю? Чтобы вам стало понятно, откуда потом появлялась путаница всякого рода из-за повторяющихся имен предков Наполеоне по отцовской линии. Потом мы к ней еще вернемся, а пока хочу отметить, что все они жили в основном на доходы с принадлежащих им земельных участков, которые, однако, дробились по мере роста членов клана Бонапарти, что накоплению капитала у отдельных его представителей совсем не способствовало и заставляло искать дополнительные заработки.
Что можно сказать о финансовой ситуации Карло на момент рождения Наполеоне? Он только вернулся в Аяччо из Корте и предполагал заниматься адвокатской практикой, продолжая линию отца. Но, естественно, достаточного для содержания семьи заработка сразу это ему принести не могло, да и с документами пока еще были проблемы. Хорошо оплачиваемым чиновником верхушки республиканцев он быть перестал, а с французами только начинал предпринимать попытки задружиться, но пока в их администрацию еще не вписался, надеялся, что все впереди. Доходов от наследств на скромное существование семьи хватало, но жить без блеска и шика – это был не его уровень!
Разбогатеть Карло постоянно мечтал, но о текущих финансовых проблемах семьи никогда сильно не задумывался, как и о количестве детей. Он очень легко относился к жизни, просто хотел наслаждаться доступными удовольствиями и размножаться, как кролик (извините за сравнение, но оно отражает действительность: Летиция за 18 лет их совместной жизни рожала 13 раз). А как могло быть иначе, если он привык так жить? Повторюсь – до французской оккупации (случилась за три месяца до рождения Наполеоне) он был достаточно заметной персоной в масштабе всего острова, исполнял обязанности личного секретаря и доверенного лица при Паскуале Паоли, первом лице независимой Республики (по некоторым данным участвовал в написании Конституции, совершенно точно сочинил потом призыв к корсиканцам всем браться за оружие и идти сражаться не на жизнь, а насмерть!)
Выполнял государственные поручения и даже успел побывать в Риме (у самого папы Климента ХIII) и в Париже, поскольку грамотных людей, умеющих не только говорить и писать на двух языках, но еще и знающих правила этикета, в окружении Паоли было не много. И это была яркая жизнь с несомненными перспективами (почести, привилегии, блеск приемов, в общем, все, как он любил). Повторю еще раз – уже тогда в Италии представлял себя в образе графа: «Conte du Buonaparte».
Но после того, как остров захватили французы и Паоли был вынужден эмигрировать сначала в Италию, а потом и в Лондон, Карло, оставшись почти ни с чем (если не считать семейного дома в Аяччо, небольших доходов от наследственной недвижимости и земельных участков, мельницы и молодой супруги с двумя детьми, которых теперь надо было хотя бы прокормить), одним из первых откликнулся на призыв губернатора к республиканцам – сложить оружие и признать новую власть. Губернатор с уважением отнесся к группе бывших и достаточно близких сторонников Паоли, явившихся к нему на прием, и пообещал им свое покровительство, подчеркнув заинтересованность короля Франции в налаживании тесного сотрудничества с представителями знати Корсики. Их было не так много, но и Бонопарти, и Лоренцо Джиубега входили в их число.
Получил полную амнистию и начал искать возможности сотрудничества с французами, тем более, что языковой проблемы у него не было (и это был очень сильный козырь, администрация искала корсиканцев, умеющих грамотно писать по-французски). А для этого в процессе добывания необходимых документов о дворянстве оформил в университете Пизы сдачу экстерном экзамена на статус доктора юриспруденции. Обе эти предпосылки и открыли для него теоретическую возможность резко улучшить свое финансовое состояние, да и повысить статус в местном высшем обществе. Но теперь оставалось превратить теорию в практику. И все получилось. У Карло началась новая жизнь – он стал чуть ли не самой заметной фигурой при французском генерал-губернаторе – графе де Марбефе. И пошел быстро подниматься по ступенькам своей карьеры. В феврале 1771 г. получил место асессора в местном королевском суде с годовым окладом в 9 тыс. фр. (для Корсики это было очень много). А еще до этого был включен в утвержденный губернатором список 400 местных нобилей. И это было только начало – вскоре личным решением губернатора назначен представлять Аяччо в масштабе острова, а когда в 1772 г. впервые созванные Генеральные штаты Корсики собрались на свое первое заседание, Карло оказался и в составе дворянского Совета Двенадцати. Вот уж с этого момента он именовал себя не иначе как Карло ди Буонапарте. И, наконец, стал представителем всего корсиканского дворянства при французском королевском дворе в Версале. Выше расти в местной иерархии было уже некуда. В целом, стараниями генерал-губернатора вполне достойная жизнь его семье была обеспечена7.
