– Понял! Убедили! Вот документы на машину и баксы. Через два часа к вам подойдёт человек от меня.

– Договорились.

– А я побежал! Может, что-нибудь «Феликсу» передать!

– Передай ему, что я желаю произнести прощальные слова на могилах его последователей.

– Ну, зачем такая чернуха! Вы так сильно к ним не равнодушны?

– Это всё ещё за меня говорят дела мои прошлые! Мне сейчас не за что их обожать, – и включила магнитофон:

«Я вам лучше песню пропою

Про блатную молодость мою.

Где родилась, родители не знают сами,

Я грек и турок в пополами…

Я за…мер…заю, вшей … ко…рмлю, на голых нарах сплю,

Но не желаю, я менять про…фессию … сво…ю…»

– Доходчиво излагает про её прошлое, жаль только, что магнитофон начал «жевать» плёнку, видимо такие шедевры он с трудом переваривает. Да, … вырвавшиеся вперёд нули унижают единицы!

Магнитофон смолк. Но уже на выходе, часть песни всё-таки его догнала:

«Мусора хотят меня поймать,

Раскрутить на полных двадцать пять.

Я ж сидеть так долго не смогу,

Снова от хозяина сбегу.

Сало, водка, черная икра…

Эй, готовьте бабки, фраера!

Вас играть в картишки научу,

А на утро в Сочи улечу. …

Знают и Одесса, и Ростов,

Мой куда девался весь улов:

Дорогие платья, кабаки,

А кефир пусть хряпают быки».

Навстречу Иванову-Бендер двигался народный поток, с надеждой получить свою долю, заработанную ими и их предками.

– Похоже все ринулись за ваучерами! Быстро публика отреагировала на рекламу с надеждой на своё светлое будущее, которое уже замаячило на горизонте! Надо срочно поймать такси и постараться возглавить эту гонку – мелькнуло у Оскара, и он машинально поднял руку. Но такси не спешило. Выручил частник на Запорожце:

– Куда?

– На Лубянку подбросишь?

– Раз туда надо, – подброшу…

Доехали молча, но быстро.

– Так сколько я вам должен?

– Со своих не берём!

– Не понял, – но его «палочка-выручалочка» уже покатила дальше.

Оскар только сейчас, когда серый «Запорожец» поприветствовал его задними тормозными сигналами, осознал, что он стоит на площади Дзержинского со своим добрым жёлтым портфелем у главного входа в КГБ.

– О нет!!! Там говорят, хорошо, но нам туда не надо! – мелькнуло у Оскара, – тем более с содержимым моего портфеля, – и он, ускоренным шагом, направился в право от входа, к другой заветной цели.

Обойдя левое крыло здания, внутри солидного двора сзади Лубянки, он увидел два транспаранта: «Клуб народной ваучеризации и др.» и «Жизнь как собачья упряжка – если не идешь впереди, то все время видишь одно и то же». Под ним, в дверях бывшего министерства, стоял человек с соответствующей табличкой, усами и с не законченным высшим образованием, но с дипломом профессора, приобретённым за энную сумму в переходе столичного метро, предлагая свои услуги по поиску в этом здании нужной цели за сто баксов.

– Вот шарлатан! Хочет раньше меня быть миллиардером! Тоже мне «Иван Сусанин» – мелькнуло у Оскара, когда проходил мимо. Но через несколько шагов кардинально поменял своё мнение. – Надо брать! – решил Иванов, – так я точно обойду своих конкурентов! – Эй мужик, пошли…

– А баксы?

– Будут, как только ты меня доставишь, в отдел ваучеризации при банке БВСН.

– А докажи, что у тебя есть 100 баксов.

– Вот они, – Оскар покрутил банкнотой перед носом следопыта.

– Ладно, но отдашь, как только откроют дверь в отдел ваучеризации.

– Договорились.

– Подвигали, но не отставай, здесь сложный «ландшафт». Отстанешь до ночи будешь выбираться наощупь сам, – и следопыт включил «форсаж» …

Это интересное по своей архитектуре здание, с извилистыми коридорами и многочисленными дверьми и перегородками, было построено специально для совершения серьёзных сделок купцами в далёкие времена, но с таким расчётом, чтобы купцы при необходимости, не могли встретиться с другими купцами вовремя согласования и подписания сделок. Так что без провожатого нужную цель отыскать было практически невозможно, но ещё трудней было найти дорогу обратно.

– Откуда ты так хорошо знаешь эти места?

– Я раньше в этом заведении подрабатывал и состоял при канцелярии. Частенько разносил бумаги, поэтому не плохо изучил эту сложную коридорную систему.

– Надеюсь ты меня не потеряешь, … пока твои баксы у меня.

– Это факт, … не потеряю, мне «капуста» нужна. Со вчерашнего «трубы горят»! Это на третьем, но там далековато, минут за десять, надеюсь, допрыгаем! И он стал набирать «обороты».

– Да, … и на празднике жизни нельзя быть праздным!

Справа и с лева замелькали таблички: «Журнал Свежая Мысль», «МММ», «ВЫМУ-МУ», «Дёшево И Сердито», «Грешно и смешно». «Новые Рога со Старыми Копытами», «Совхозы, Колхозы», «Обогатительные предприятия», «Перерабатывающие предприятия», «Горнодобывающие предприятия», «Судостроительные предприятия» и т.д. На одной из последних дверей Оскар прочитал: «КГБ» и чуть пониже приклеена бумажка: Дверь на ремонте – стучите по телефону»

– Наверное это всё объекты «прихватизации» – мелькнуло у Иванова-Бендер, пытавшегося держаться в фарватере своего «Ивана Сусанина», который, будучи с похмелья при приличной скорости, умудрялся излагать некоторые эпизоды и из своей личной жизни:

– Я не давно с испугу женился и однажды, будучи в таком же состоянии как сегодня, жена у меня потребовала, чтобы я принёс справку от врача, что у меня мол всё в порядке со здоровьем, и что мне можно заниматься сексом. Я, конечно, обследовался, но при оформлении справки, врач спросил:

– А как её зовут?

– А это ещё зачем? Напиши лучше, – «по месту требования» … Ну вот мы и прибыли! – обнародовал «Сусанин», что подтверждалось позолоченными табличками: «Банк БВСН – топ 100» и «Отдел продаж ваучеров, обеспеченных предприятиями нефти и газа». «Следопыт» остановился и молча протянул руку за «капустой».

– Значится так, – Оскар выдержал паузу, – сейчас я с ними заключу контракт, и ты меня за дополнительные 100 баксов выведешь обратно на божий свет из этих катакомб, договорились?

– А не подведёшь?

– Не боись, … не подведу.

– Точно также мне не давно сказал один начальник.

– И что? Не подвёл?

– Конечно, … не подвёл: ни газ, ни свет, ни воду.

– Я не девица первой свежести, чтобы ломаться и обманывать! И мы не на базаре!

– Уговорил!

– Жди, – и Иванов-Бендер, будучи уверенным, что он первый претендент на приобретение ваучеров, открыл дверь, стоящую на его пути к заветному «миллиарду». …

Перед его взором предстал большой многогранный конференц-зал, с многочисленными из полупрозрачного стекла дверьми в стенах, к каждой из которых уже выстроились желающие прихватизировать его «миллиард». Посредине сцены, под зелёным сукном, стоял фундаментальный дубовый стол с двумя тумбочками и стулом, правее, от которого красовалась, обклеенная плакатами, трибуна. А с другой стороны стола, видимо для разогрева публики, артист читал выдержки из поэмы В.В. Маяковского «Облако в штанах», стоя в его революционной позе:

«Вашу мысль,

Мечтающую на размягченном мозгу,

Как выжиревший лакей на засаленной кушетке,

Буду дразнить об окровавленный сердца лоскут,

Досыта из издеваюсь, нахальный и едкий.

Хотите – буду от мяса бешеный-

И, как небо, меняя тона -

Хотите – буду безукоризненно нежный,

Не мужчина, а – облако в штанах!

Не верю, что есть цветочная Ницца!

Мною опять славословятся мужчины,

Залежанные, как больница,

И женщины, истрепанные, как пословица».

– Это что за цирк? – возмутился вслух Иванов-Бендер. – Я не стремился попасть на собрание ветеранов революции и трудового фронта! – но его сразу успокоил убаюкивающий девичей голос: