«Косплей, — пронеслось у него в мыслях. — На Комикетах очень часто кто-то кого-то косплеит».

Но кто скрывался за образом Королевы Банши, которую, к слову, Мамору уже отстранил от себя и внимательно вглядывался в лицо косплеерши, на которое был нанесён тёмно-синий грим?

— Не признал? — довольно осведомилась «Сильвана», забавно — и знакомо — хмуря носик. — Значит, я хорошо поработала.

Мамору постарался абстрагироваться от внешнего вида и прислушаться к знакомым ноткам в голосе этой девушки. Или парня? Очень многие юноши любили косплеить женских персонажей — уж что-что, а Мамору это знал.

— Ты чего это завис? — «Сильвана» подозрительно на него поглядела, красные линзы выглядели жутковато на милом личике. — Не можешь угадать?

— Погоди-ка, — выдохнул Мамору — сомнения стали закрадываться в его голову. — Оданго? — ошеломительно выдохнул он.

«Сильвана» сначала презрительно фыркнула, но потом довольно усмехнулась.

— Ты как обычно, бака-Мамору! «Оданго-Оданго-Оданго». Как будто имени у меня нет!

— Никогда не замечал в тебе страсть к косплею и играм, наподобие Варкрафта, — проигнорировал её выпад Мамору; он отпустил наконец плечи Усаги и критически осмотрел её образ мёртвой эльфийки. — Ты же вроде играешь во что-то миленькое наподобие «Сейлор Ви», нет?

Усаги хихикнула и посильнее натянула капюшон, пряча глаза, из-за линз полыхающие алым пламенем. Мамору подозрительно покосился на перья на наплечниках, думая, сама ли она сделала этот костюм или просто взяла где-то напрокат. Он знал, какой Усаги могла быть нетерпеливой, и чтобы она долгое время сидела над чем-то и шила, клеила или затачивала — это казалось Мамору из разряда фантастики.

— Ты многого ещё обо мне не знаешь.

— Да уж, я заметил.

— Кстати, — она хитро улыбнулась. — Пойдём, поможешь мне в одном деле.

Мамору насторожился, но взять себя за руку позволил, и Усаги повела его к видневшимся где-то вдали тёмно-синим палаткам. Он не догадывался, что она задумала, но это явно было не просто что-то обыденное, наподобие помощи в продаже сборников додзинси. Да и Мамору не был уверен, что Оданго ещё и рисовала так, что толпы сбегались бы на её творчество. Нет, он не сомневался в её способностях — захочет, при должном старании всё получится. Но Усаги и рисование? Как-то это не вязалось с её образом.

— В каком только деле, Оданго? Только учти, участвовать в чём-то сомнительном я не буду! — предостерёг Мамору, на всякий случай.

— Ой, да ладно тебе, — закатила глаза Усаги и затолкнула его в палатку, сама величаво прошла следом — видимо, отлично вжилась в образ.

Оказавшись под брезентом, Мамору удивлённо уставился на висевшую на плечиках одежду. В одном из углов виднелись занавески, из-за которых выглядывало зеркало. Он обернулся на Усаги, желая спросить, к чему всё это, но она уже успела отойти куда-то в сторону и с увлечением копалась в ворохе костюмов.

— И что ты там делаешь, скажи, пожалуйста? — громко спросил Мамору, скрестив руки на груди, происходящее начинало нервировать его.

Что Оданго задумала?

— Не занудствуй, — весело отозвалась она и наконец вынырнула на свет божий.

В руках Усаги держала какую-то странную одежду и с пристрастием оглядывала её. Удостоверившись в целостности отдельных частей, она сунула костюм ничего не понимающему Мамору и подтолкнула его к тем самым занавескам и зеркалу. При ближнем рассмотрении эта часть палатки оказалась примерочной.

— Давай, надевай, — фыркнула Усаги, когда Мамору подозрительно на неё покосился, обернувшись.

— Что это?

Он всё же решил облачиться в предложенное, но решительно не понимал, для чего Усаги устроила весь этот маскарад. Задёрнув занавесь, Мамору сначала попытался разобраться в устройстве костюма, и каким образом оно вообще должно было одеваться, а сам обратился вслух, надеясь, что Усаги всё же разъяснит ему некоторые детали.

— Это образ Артаса Менетила, Короля-лича.

— Разве он не убил Сильвану, ту, в кого ты вырядилась? — покачал головой Мамору. — И, кстати, почему именно она? А не, скажем, Сейлор Мун?

С той стороны недовольно поперхнулись. Мамору усмехнулся: он попал в точку. Конечно, он не сразу разгадал её так хорошо скрываемую тайну, но узнать в Сейлор Мун Оданго-атама было лишь делом времени и логики. Но Усаги, кажется, не поняла его намёков.

— Потому что тут и так полным полно тех, кто косплеит её, — важно заявила Усаги. — Тем более я давно мечтала надеть образ Сильваны, а тут ещё и ты так удачно подвернулся.

Мамору лишь дёрнул бровью. Он наконец совладал со всеми частями костюма и теперь скептически оглядывал себя в зеркале. Рыцарь смерти — это, кажется, не для него, да?

— Оданго, — Мамору резко отдернул занавеску в сторону и внимательно поглядел на притихшую Усаги. — Этот парень — блондин. Не думаешь, что Мотоки лучше бы смотрелся в… вот в этом?

Он скрестил руки на груди. Удивительное дело, но эти пластиковые доспехи не жали ему и сидели так, словно были сшиты специально на него. Мамору вдруг вспомнил, как пристально Усаги смотрела на него в «Короне» пару месяцев назад и как будто бы измеряла его карандашом. Или, может, ему просто показалось, и Усаги решала таким образом примеры по математике, глядя через него в пустоту?

Усаги покачала головой на его вопрос.

— Это образ не паладина, а рыцаря смерти. А тогда Артас был уже седой, дурачок ты.

Она взяла со стола, который ютился между вешалками, светлый, почти что белый парик и пристально его осмотрела, потом стряхнула несуществующие пылинки и шагнула к Мамору с намерением надеть на него ненастоящие волосы. Но Чиба успел перехватить её руки.

— Ну чего опять? — нахмурилась Усаги.

Со стороны это смотрелось забавно: маленькая, миниатюрная Сильвана надувала губки и забавно морщила носик. Мамору был готов любоваться ею хоть целую вечность, однако ещё один момент всё ещё оставался неразъяснённым.

— Почему именно так? Артас и Сильвана? Это потому что они такие же враги, как и…

Мамору осёкся, увидев, как дёрнулся у Усаги глаз. Она рывком высвободила свои руки и, извернувшись, смогла надеть на него парик.

— Закрой глаза, — приказала она и отвернулась к столу. — Буду наводить «красоту».

— Зачем?

— У тебя хоть и есть синяки под глазами от невысыпания, но даже их недостаточно, — посетовала Усаги и, найдя в своей сумочке нужное «оборудование», опять шагнула ему. — Давай, закрывай.

Вздохнув, Мамору повиновался.

— Ты так и не ответила на мой вопрос.

Усаги некоторое время молчала, старательно накладывая грим на его лицо. Может, собиралась с мыслями, а может, просто хотела сделать всё в самом деле хорошо и не отвлекаться на разговоры.

— Я шипперю этих двоих, — наконец отозвалась она, отходя на шаг назад, словно любуясь проделанной работой и оценивая её.

Мамору открыл глаза и недоумённо посмотрел на Усаги. Это она так сейчас пошутила, что ли?

— Убийца и его жертва? Ты сейчас серьёзно? Сильвана ненавидит его, а Артасу было в радость мучить её, прежде чем обратить в неживую баньши и силой заставить ему служить.

— Ты очень хорошо осведомлён, — вдруг широко улыбнулась Усаги, довольная, что хоть кто-то в её окружении знал о данной игре, и с ним можно было поговорить о ней, не вдаваясь в долгие разъяснения. — И да, я серьёзно.

— Ненормальная, — выдохнул Мамору, покачав головой.

— Я такая же ненормальная, как и все здесь, — рассмеялась она.

Усаги снова шмыгнула в сторону, оставляя Мамору один на один с самим собой. Краем глаза он заметил на столе зеркало и поскорее взял его в руки, чтобы удостовериться, что Оданго не испортила его окончательно. Грим оказался очень даже приличным, не сыпался и вообще был незаметен, словно Мамору всегда выглядел именно так. Сколько всего он не знал об Усаги, выходит. Интересно, что ещё она могла скрывать от него и ото всех?

Ворох одежды зашуршал, и Усаги снова показалась ему на глаза. Мамору отложил зеркало в сторону, мужественно готовый ко всему, что она опять могла удумать. Но Усаги лишь вытащила из тайника меч и, довольная, протянула его Мамору.