— Могу помочь выпить его, — усмехнулся Мамору.

Синие глаза его потемнели, и Усаги вздрогнула, почувствовав дрожание где-то внизу живота.

— В см-мысле? — пролепетала она, потупясь и краснея.

В голове зашумело, и мысли категорически не хотели сегодня слушаться своей хозяйки. Усаги понимала, что ответ плавал где-то на поверхности, но, чёрт возьми, юноша, стоящий прямо перед ней, кажется, сводил её с ума.

— Ну, смотри, — Мамору, которому пришла просто отличная мысль — как он считал — подошёл чуть ближе и обхватил её ладонь пальцами. — Если ты не можешь сделать глоток сама — я могу тебе его передать.

Он видел смущение Усаги и понимал, что соображала она сейчас немного туго. Взгляд её был направлен на их руки, несмело касающиеся друг друга.

— Я не…

— Оданго, — позвал Мамору, и Усаги вскинула на него голову. — Ну, знаешь, как при… эээ… — он рассеянно скользил взглядом по её лицу, — как при искусственном дыхании, например, — быстро нашёлся Мамору и замолчал, ожидая её реакции, которая не заставила себя долго ждать.

Усаги быстро и отчаянно покраснела, когда до неё дошёл смысл слов Мамору. Выдернув руку из его ладоней, она резким движением сунула стаканчик ему почти под нос. Мамору еле успел удержать его, прежде чем тот упал бы на землю.

— Забирай и пей сам! — пискнула Усаги и опрометью унеслась прочь.

Пока бежала до дома, чуть не потеряла сознание от дум о возможном поцелуе с Мамору. Не потому, что ей было противно что-то подобное, а потому что… Усаги не знала, как справиться с бешеным сердцебиением и прерывающимся дыханием. И то было влияние не бега, а лишь одной только мысли, что они могли поцеловаться.

А Мамору помрачнел и залпом выпил весь кофе. И чем он только думал, предлагая Оданго что-то подобное? Она же ещё совсем юная и невинная и… Конечно же, она смутилась.

Смятый стаканчик полетел в мусорный бак, а Мамору, тяжело вздохнув, угрюмо побежал дальше, оставаясь наедине с мрачными мыслями.

***

— Нет, нет и нет! — не унималась кто-то.

— Да, да и да! — вторил другой голос, тоже не желая отступить.

— Может, вы уже прекратите? — вмешался Мотоки, но два заядлых спорщика так злобно зыркнули на него, что тот предпочёл ретироваться и подождать исхода их перебранки.

— Я вовсе не убегала, просто ты меня взбесил!

Усаги раздражённо передёрнула плечиками. Она отчаянно пыталась не краснеть, но под пристальным взглядом Мамору это было несколько… трудно.

— Предлагать что-то подобное… Ты как будто крышей поехал.

— Я же просто хотел помочь, — вздохнул Мамору, понимая, что всё-таки зря он вчера предложил ей выпить кофе очень интересным образом. Нет, он надеялся, что она — вдруг — согласится, но всё-таки ожидал чего-то подобного. Это же Оданго.

— Не очень уместно в данной ситуации, — насупилась Усаги и отвернулась, чувствуя, как к щекам приливает жаркий румянец. Не то чтобы ей была противна сама мысль об этом!

— Ну, как хочешь, — буркнул Мамору и поискал взглядом ушедшего подальше от них Мотоки, который, словно почувствовав, что его искали, мгновенно появился у барной стойки, за которой и сидели два давних непримиримых врага.

— Нда? — улыбнулся Фурухата, переводя взор с Мамору на Усаги и обратно.

— Какое у тебя есть мороженое? — неожиданно припечатал Чиба.

Мотоки сунул нос в морозильную камеру, а Усаги удивлённо взглянула на Мамору. С чего бы это вдруг ему захотелось мороженого? Или он решил компенсировать ту свою выходку и задобрить Усаги холодным лакомством? Ишь, какой хитрый! Впрочем, она была совсем не против.

Мотоки выглянул и отчитался, что у них есть десять видов кроме фисташкового. Так что — выбирай, не хочу.

— Оданго, какое тебе больше нравится? — тем часом спросил Мамору, повернув к Усаги голову и хитро сверкнув глазами.

Она старалась не смотреть на него, поскольку понимала, что чем дольше будет это делать — тем сильнее будут странные ощущения в животе. Сейчас там и так словно бабочки порхали, и увеличивать их количество — Усаги не была намерена.

— Клубничное, — откликнулась она, разглядывая крышку морозильной камеры.

— А я шоколад, — задумчиво протянул Мамору; подумав пару секунд, он озвучил Мотоки свой заказ: — Давай ананасовое. И несколько шариков.

Усаги скривилась. Этот вид мороженого — единственный, который вызывал у неё отторжение. То ли потому что краситель в нём напоминал ей почему-то морковь, то ли просто она не выносила этого вкуса. Но так или иначе: есть она его не хотела, о чём и сообщила Мамору:

— Я ни за что и никогда на свете не буду есть ананасовое мороженое.

Чиба иронично усмехнулся:

— А я и не для тебя его взял.

— Ась? — переспросила Усаги, наклонив голову. Ей показалось, или он и вправду сказал что-то подобное?

— Ну, ты тогда хотела попробовать кофе — теперь моя очередь хотеть попробовать мороженое, — пояснил Мамору и кивнул Мотоки, который со словами «Приятного» поставил перед ним вазочку и удалился принимать заказ у новых посетителей.

— Странный ты какой, — Усаги фыркнула и подперла подбородок кулачками, искоса поглядывая на Мамору. — Вот и ешь свою пакость, — довольно заявила она.

— Если честно, — Мамору вяло потыкал верхний шарик ложечкой, — я надеялся, что ты поможешь мне с этим, — он поднял взгляд на Усаги, которая ошарашенно на него воззирала.

— Ч-чего? — протянула она. Глаза её удивлённо распахнулись, а светлые бровки нахмурились. — Хочешь, чтобы с ложечки покормила? Обойдёшься.

Коротко хохотнув, Мамору покачал головой. Он снова решил пойти в наступление, как и вчера, надеясь, что, может, сегодня задуманное получится. Если нет — значит, не судьба. Но кто не рискует — тот не живёт, и Мамору был просто обязан попробовать хоть как-нибудь заарканить вредного крольчонка.

— Нет, Оданго. Я прошу тебя немного о другом, — терпеливо пояснил Мамору.

Он уже зачерпнул одну ложечку и хитро поглядывал на Усаги.

— И о ч-чём же? — смущённая донельзя, Усаги тоже поглядывала на вазочку с мороженым, всё ещё стараясь не смотреть на Мамору. Притягательный взор синих глаз выбивал всю почву из-под ног. Усаги не могла связать два и два и понять, чего же Мамору добивался от неё. Или же попросту не хотела этого делать.

— Вот об этом.

Мамору съел целую ложку холодного лакомства и, бросив взгляд на пустой зал, потянулся к Усаги. Ошарашенная, она удивлённо распахнула глаза, когда мужские губы коснулись её. Не почувствовав сопротивления, Мамору подался ещё вперёд, и Усаги непроизвольно раскрыла губы. Внезапно она ощутила тягучую прохладную сладость и непроизвольно застонала от смешивания таких разных температур — холода мороженого и горячих губ Мамору. Не выдержав, Усаги прикрыла глаза, ощущая дрожь во всём теле.

Она очнулась, только когда поцелуй закончился. Приоткрыв веки, Усаги затуманенным взором смотрела на Мамору. Тот облизнул губы и усмехнулся, глядя на неё. Как завороженная, Усаги поднесла ладонь к своим губам и, почувствовав липкую сладость, широко распахнула глаза. До неё только сейчас дошло! Они. С Мамору. Целовались. И… и ей понравилось!

— Дурак ты! — воскликнула она и закрыла руками пылающее под его любопытным взглядом лицо.

Этот… этот противный мальчишка… Кто его по голове ударил?

— Т-ты украл мой первый поцелуй! — лепетала Усаги; плечи её дрожали.

— Я просто хотел помочь нам обоим, — невозмутимо отозвался Мамору, хотя в душе у него бушевали эмоции.

Когда первый раз пробуешь что-то новенькое — и очень вкусное — потом хочешь этого ещё и ещё. После второго раза тебе сносит крышу, и как удержать себя после этого в руках, непонятно. Вспоминая давнишний бал-маскарад и их случайные долгие поцелуи на балконе, Мамору точно знал, что сейчас украл точно не первый. Да и не второй. Однако сознаться в этом Усаги — не мог.

— Т-ты… я-я… — не в силах справиться с диким смущением, Усаги бормотала что-то нечленораздельное и, кажется, совсем не слышала Мамору, который вздохнул и, встав с места, пододвинул ей вазочку с мороженым.