Вечером пошел снег, мы снова встретились на улице и отправились в парк. Удивительно, но о вчерашнем инциденте с подвалом никто из нас больше не вспоминал. Сейчас это казалось дуростью, необдуманным поступком. Зачем, спрашивается, полезли вниз, да еще дубликат ключа сделали. Смехота!

В понедельник на большой перемене мы спустились в столовую. С жадностью набросились на еду, набираясь сил перед контрольной по истории. Вика хоть и пошла с нами, ни к чему не притронулась.

– Вик, почему не ешь? – спросила Кира.

– Я не хочу. У меня нет аппетита.

– И вчера ты ничего не ела, – с набитым ртом проговорила Тоська. – И позавчера.

– Вчера было воскресенье, – хмыкнула Вика.

– Я имею в виду пятницу и четверг.

– Да, Вик, – в голосе Виолетты сквозило волнение. – Ты что-то совсем перестала есть в школе.

– Не выдумывайте, – разозлилась Вика. – Следите лучше за собой.

Она вскочила и выбежала из столовой.

– На что она обиделась? – недоумевал Ярик.

– Ребят, вы не заметили за Викой странности в последнее время? Она стала какой-то нервной, раздражается по малейшему поводу.

– Да, и настроение у нее меняется часто. Может смеяться, а через минуту вдруг загрустит. На Вику это совсем не похоже.

– Дома у неё все в порядке?

– Не знаю, – пожала плечами Виолетта.

– По всей видимости, дома у Викухи большие проблемы, – сообщила Тоська.

– Это твои догадки или ты что-то заешь? – насторожилась Кира.

– Вчера я к ней заходила, но Вика была не в настроении, нам не удалось нормально пообщаться. А вообще, – Тоська выдержала паузу, – Вика к школьной психичке ходит.

– На самом деле? – я нахмурил брови.

– Серьезно? – Мотька допил чай и внимательно посмотрел на Тоську.

– Пару раз сама видела, как она в кабинет психички после уроков заходит.

– Надо же, – протянула Кира, глядя на то место, где минуту назад сидела Вика. – Значит, проблемы всё-таки есть.

– А я ни за что к психичке не пойду, – заявила Тоська. – Какие бы проблемы на меня не обрушились. Да ну! Зачем мне это надо? Сама со всем справлюсь.

– Тось, не у всех поучается выйти из депрессии, не прибегая к помощи психолога, – сказала Виолетта.

– Ты-то откуда знаешь, у тебя никогда депресухи не было. И у психички школьной ты ни разу не была.

– Была, – тихо призналась Виолетта. – Один раз.

– Вау! – Тоська заерзала на стуле. – В честь чего тебя туда занесло?

– У меня были проблемы с учебой, – призналась Виолетта.

– Не гони, – рассмеялся Мотька. – Ты круглая отличница.

– Вот именно. А год назад мне историчка поставила за контрольную четыре. Я тогда чуть с ума не сошла, и была вынуждена обратиться за помощью к школьному психологу.

– Н-да, – Тоська покрутила пальцем у виска. – Тяжелый случай, Виолка. Тебе действительно помощь врача нужна. Из-за четвертки по контре добровольно отправиться к психологу. Мрак! Мне бы кто четверку поставил.

– И что тебе сказала психичка? – спросил Ярик.

– Посоветовала не переживать.

– И все? – хмыкнула Тоська.

– Да.

– Отличный совет. Ради этого стоило к ней заскочить. Только, Виолка, в следующий раз, когда тебе приспичит забежать к психологу за стоящим советом, ты сразу иди ко мне. Я тебя в два счета из депресухи вытащу. Гарантия – сто процентов!

Виолетта закатила глаза.

– Девочки, – чуть погодя сказала она, – надо выяснить причину странного Викиного поведения.

– Виолка, ты такая интересная. Если Вика скрывает правду, она ни в чем нам не признается. Видела, как ее сейчас переклинило.

– А давайте как-нибудь к ней домой придем, – предложила Кира. – Без предупреждения.

– Это идея.

Мне нравилась Вика. Она классная девчонка, и очень не хотелось, чтобы у нее были неприятности.

Прозвенел звонок, мы резко сорвались с места и поспешили на историю.

Дома меня ждал сюрприз. Зайдя в прихожую, я увидел Пашку с раскладушкой в руках. Пройдя мимо меня, он усмехнулся и толкну дверь в мою комнату.

– Мы же договорились, – возмущённо крикнул я брату, – не заваливаться в комнаты друг друга без разрешения.

– Мне по делу надо, – развязно ответил Пашка.

– По какому?

– Не видишь, что ли, раскладушку заношу.

– Зачем мне сдалась твоя раскладушка?

– Мама попросила поставить.

– На фига?

– Алексей Петрович приезжает.

– Дед Алексей? – не поверил я ушам. – А почему к нам, он же всегда останавливается у бабушки. Он её брат.

– Они всей семьей в Москву собираются. Кто-то у бабушки остановится, кто-то у нас. Старикан точно в твоей комнате жить будет.

Чувствую, веселенькие новогодние каникулы меня ожидают. Всю жизнь мечтал делить комнату с нудным стариком. Минуточку, а почему брат бабушки должен спать в моей комнате? Пашкина комната больше, и дед Алексей ему такой же родственник, как и мне. Сказав об этом брату, я услышал:

– Мне надо готовиться к экзаменам, в комнате должна быть тишина.

– Это отмазка! Ты постоянно к экзаменам готовишься, можно подумать, в вашем колледже они круглый год.

– Претензии к родителям, – Пашка оставил в комнате раскладушку и потопал к себе.

– Отлично, – крикнул я. – Значит я опять крайний. Все лучшее старшему брату, а все худшее младшему. Это уже закон. Ты будешь дурью маяться и типа готовиться к экзаменам, а в моей комнате на раскладушке станет ворочаться дед Алексей.

– На раскладушке?! Гарик, ты переучился? – Пашка повысил голос. – Забыл сколько ему лет?

– А я и не помнил.

– Он старше бабушки лет на десять. Уже, наверное, лет восемьдесят ему, а то и больше. Ему на раскладушке спать нельзя. Тупишь ты, братец, раскладушка для тебя предназначается.

Я даже не нашел в себе сил ответить Пашке. Все! Новогодние каникулы коту под хвост. Нет в жизни справедливости!

Ферзик хоть и был старым терьером, и одна лапа была у него кривая, но всё же не отказывал себе в удовольствии побегать по снегу. В любое другое время года он не спеша топал по дороге, не проявляя особого интереса к шумным собачьим игрищам. Но едва выпадал снег, Ферзика словно подменяли, он вновь становился шустрым и прытким, и даже тявкать начинал по-щенячьи задорно.

Сегодня я встретил Коляна с Ферзиком на перекрестке, не сговариваясь, мы направились в сторону бывшей аптеки. Болтали ни о чем, как вдруг…

– Смотри, Колька, вроде это он.

– Ты о ком?

Я кивнул на аптеку.

– Там.

– Ты мужика имеешь в виду?

– Точно, он, – я внимательно наблюдал, как мужчина подошел к лестнице и начал аккуратно спускаться вниз. В одной руке он держал переноску, в другой объемный пакет.

– Гарик, кто это?

– Дед Мороз, – ответил я.

– Хорош прикалываться.

– Он на самом деле Дед Мороз. Понимаешь, тут недавно такая истории произошла, – я быстро ввел Кольку в курс дела.

– И вы молчали?! – возмутился он. – Почему мне ничего не сказали? Друзья называются.

– Сначала сами заинтересовались этой историей, а потом посчитали ее глупой.

– Ну ты даешь, Гарик, – Колька натянул поводок и понизил голос до шепота. – Надо заявить в полицию. Откуда мы знаем, что он отнес в подвал? Вдруг взрывчатку?

– Брось.

– Не брось! Сколько таких случаев было, люди проявляли равнодушие, а потом локти кусали. Лучше бдительность лишний раз проявить.

– Колян, не паникуй. Ты же видел, он держал переноску. Кто взрывчатку в переносках носит? В них обычно животных перевозят.

– А по-твоему, животных в подвал затаскивать это нормально?

– Я не сказал, что в переноске находилось животное, там могло быть что угодно, но…

– Вот именно! – перебил меня Колька. – Что угодно. И даже бомба! Рванет ночью аптека, а ты потом крайним будешь.

– Я-то здесь при чем?

– При том. Мужика видел? Видел! Переноску в его руках заметил? Заметил! И никого не проинформировал. Значит, ты крайний.