– Не знаю.

Тоська насторожилась.

– Неужели опять? – прошептала она.

– Ты о чем?

– Тихо, Гарик. Маргарита Андреевна, – громко крикнула Тоська.

В ответ – ни звука.

– Маргарита Андреевна, где вы?

– Тось, что ты делаешь?

– Сейчас узнаешь.

Тоська прошлась по всем помещениям в квартире и подошла ко мне с растерянным выражением лица.

– Снова испарилась. Уже не раз такое происходило. Карабасиха пропадает в собственной квартире.

– Не гони, Тось.

– А где она, по-твоему? Три минуты назад она с нами разговаривала, теперь ее нет.

– Вдруг вышла?

– Дверь не хлопала.

– Мы могли не услышать.

– Нет, Гарик, здесь дела похлеще творятся.

– Куда ты клонишь?

– Мне кажется, – Тоська отвела меня в угол и понизила голос до шепота. – Карабасиха-Барабасиха занимается колдовством.

Мне сделалось смешно.

– Что смешного?

– Твои слова.

– Не веришь?

– Нет.

– Просто ты здесь впервые, а я уже давно.

– Тось, меньше надо ужасы смотреть.

– Не уподобляйся Виолке.

В коридор выбежал Мишель.

– Кис-кис-кис, – позвал я. – Где твоя хозяйка?

Мишель рванул по длинному коридору. Я пошел следом.

– Надеешься, он приведет тебя к заброшенной избушке на курьих ножках? – крикнула Тоська.

– Посмотрим.

Мишель привел меня на кухню. Замерев у пустой миски, он мяукнул.

– Есть хочешь? Тось, кот голодный. Где корм лежит?

Тоська меня не услышала. Не удивительно, в таких хоромах заблудиться можно. Я вышел из кухни, прошел по коридору, свернул за угол и вскрикнул от неожиданности.

Передо мной стояла Маргарита Андреевна. Сглотнув, я глупо улыбнулся, пытаясь взять себя в руки.

– Игорь, что с тобой?

– Ничего Маргарита Барабасовна, – ляпнул я. – Вернее… Мишель просит есть, а миска пустая.

Маргарита Андреевна прошла мимо меня.

– Сейчас накормлю, – бросила она на ходу.

– А где вы были? – спросил я.

– В комнате.

– Но мы… А-а, понятно, – продолжая улыбаться, я вернулся в гостиную.

Выслушав меня, Тоська сощурила глаза.

– А что я тебе говорила. Странные дела здесь творятся, Гарик.

– Но ведь они нас не касаются, правда?

Смахнув с фарфоровой статуэтки пыль, Тоська пожала плечами.

– Как знать. Я как-то пошла гулять с Мишелем, а когда вернулась, Маргарита Андреевна долго не открывала дверь. Звоню ей, а она удивляется, типа, вы уже пришли. Сейчас, говорит, открою. Спрашивается, почему она на звонок не реагировала? Не слышала его? Но как такое возможно, Гарик?

Я включил пылесос, начав избавлять ковер от шерсти Мишеля. Тоська воевала с пылью на открытых полках, проклиная про себя армию ненавистных статуэток. Отлично ее понимаю. Когда меня заставляют дома вытирать пыль – это высшая мера. С полки и со стола она вытирается быстро, провел пару раз тряпкой и готово. Но если на пути встречаются пылесборники в виде фигурок и прочей фигни, у меня начинается приступ паники. Ненавижу протирать всю эту мелочевку. А друзья и родственники будто специально дарят ее в больших количествах. Кто-то приехал с отдыха, привез ракушку. Выбросить жалко, и она занимает свое место на полке. Стоит, сверкает, притягивая своей красотой слой пыли. То шишку декоративную подарят, то вазочку причудливой формы, шарики, пирамидки – измена полная.

Пропылесосив ковер, мы с Тоськой свернули его и вынесли в коридор, прислонив к стене.

– Тяжелый, – сказала Тоська.

– Никогда бы не подумал, что во время каникул по доброй воле стану драить пол бывшей балерине и выбивать ее ковры.

– А я, – поддержала меня Тоська. – Скажи мне, что превращусь в помощницу Карабасихи-Барабасихи, рассмеялась бы этому человеку в лицо.

– Никогда не поздно отказаться.

– Откажись, если такой умный. Лично мне нужен ноутбук. И не какой-нибудь, а самый лучший. Надоело с Виолкой из-за него постоянно ругаться. Как только я сажусь за ноут, ей срочно инфу посмотреть надо, и наоборот. А в сентябре у меня будет личный ноутбук, – Тоська вздохнула и осмотрела пол.

– Паркет грязный.

– Неси швабру.

– У нее нет швабры.

– А чем пол мыть? У Маргариты случайно нет моющего пылесоса?

– Случайно нет, – Тоська легонько стукнула меня по лбу. – Размечтался. Моющий пылесос ему подавай. Мы с тобой здесь кто?

– Кто?

– Наемная сила. Поэтому придется попотеть. Пол предстоит мыть обычной тряпкой.

– Как в каменном веке. Легче швабру купить.

– В каменном веке полы не мыли, – Тоська вышла из гостиной.

Вернулась в компании Маргариты Андреевны.

– Гарик, тряпка отменяется.

– Антонина! – повысила голос Карабасиха-Барабасиха. – Здесь нет Гариков. Его зовут Игорь.

– Вот бы запомнить, – буркнула Тоська.

– Игорь, любезный друг, пол пропылесось, а потом я снабжу вас щетками.

Не представляя, как щеткой мощно помыть паркетный пол, я выполнил указание. Далее Маргарита Андреевна вручила нам маленькие щетки (спасибо, что не зубные), пачку влажных салфеток, и тоном, не терпящим отлагательств, объявила:

– Ваша задача – вычистить каждую плашку.

Вы представляете, сколько плашек в тридцатиметровой гостиной? Сотни. И каждую мы должны драить щеткой, а потом протирать влажными салфетками. Такое впечатление, что это новая изощренная пытка. Время от времени Карабасиха-Барабасиха заходила в комнату, контролировать процесс.

– Антонина, ты пропустила плашку. Будь внимательна!

– Хорошо.

– Игорь, не нажимай сильно на щетку, испортишь лак.

– Ага.

Час спустя, когда моя спина взмокла от пота, а Тоська призналась, что возненавидела паркет, Маргарита Андреевна позвала нас пить чай. Я попытался встать с пола, и замер в полусогнутом положении.

– Гарик, ты в порядке?

– Спина. Разогнуться не могу.

– У тебя приступ ревматизма, – заявила Тоська. – Или ты нерв защемил. Или…

– Не надо больше «или». Это от неудобного положения тела. Пройдет.

Доковыляв до кухни, я рухнул на стул.

– Игорь, будь любезен, не сутулься, – Карабасиха-Барабасиха взяла тост, намазала его тонким слоем масла, а сверху положила ложку вишневого джема.

– Спина болит, – простонал я.

– Спина не может болеть, – услышал я в ответ.

– Но она у меня болит.

– Глупости! Расправь плечи. Спину держи прямо. Антонина, убери локти со стола!

Чай мы пили, выслушивая ежесекундные замечания Карабасихи. То не так, это не этак.

Паркет в гостиной мы вычистили, точнее будет сказать, вылизали, к пяти часам вечера. Маргарита Андреевна протянула мне две выбивалки для ковров.

– Когда вернетесь, можете быть свободны. На сегодня хватит. Второй комнатой займетесь завтра.

Жила бы ты в малогабаритной однушке, подумал я, мы бы за несколько часов справились. А так целых пять комнат себе заграбастала, здесь убираться можно бесконечно. Пока в последней комнате порядок наведешь, первая успеет зарасти грязью.

Ковер мы с Тоськой тащили, как клоуны в цирке таскают бревно на арене. А со стороны мы, наверное, и выглядели клоунами. Лица красные, волосы взъерошены. Спустив ковер на улицу, встал вопрос, где, собственно, его выбивать. Я, признаться откровенно, ни разу не видел, чтобы у нас во дворе выбивали ковры.

– Потому что у всех нормальных людей дома есть пылесосы, – ворчала Тоська. – Их вполне достаточно. А Барабасиха хочет, чтобы мы отработали каждую копейку. Гарик, я не знаю, где его выбивать.

– Пошли на детскую площадку, там перекладина есть, повесим его и выбьем.

На детской площадке мы встретили Мотьку. Он гулял с Верой.

– Какие люди и без охраны.

– Зато с ковром, – хохотнула Тоська.

– Кого грабанули?

– Карабасиху.

– Не понял. Гарик, ты тоже в доле?

– Как видишь.

– А почему меня не позвали?

– Моть, радуйся, что не попал в кабалу.