– Мы здесь не при чем.

– Гарик, я уверен на все сто, старика… того… – Мотька провел ребром ладони себе по шее.

– Брось.

– У тебя есть другие варианты?

– Зачем грабителям увозить Ивана Ивановича с собой? Они бы его здесь оставили.

– Но его нет.

– И что делать?

– Уходим.

– Подожди, Моть. А следы?

– Какие следы?

– Наши! Рано или поздно в квартире появится полиция, начнут снимать отпечатки пальцев, а мы с тобой дотрагивались до дверных ручек. И свет я в ванной комнате включал.

– Наших отпечатков пальцев нет в картотеке, нам нечего бояться.

– Я все равно их сотру. У тебя есть платок?

– Нет.

– И у меня нет.

– Возьми тряпку, вон валяется.

Я нагнулся, и вдруг меня осенило.

– Сбегать нельзя! Мотька, предлагаю вызвать полицию.

– Зачем тебе лишние проблемы?

– Скажем правду, что приехали посмотреть марки, звонили, потом увидели открытую дверь.

Мотька колебался. С одной стороны он был не против полиции, с другой его напрягала тягомотина, которая обязательно начнется, едва полиция переступит порог квартиры Ивана Ивановича.

– Я звоню?

– Гарик, погодь. Дай подумать.

– Чего тут думать?

– Не дави на меня. Иди лучше ручки протри.

– Нельзя. Другие отпечатки сотрутся.

– Блин! Вляпались.

– Все, Моть, я звоню

– Ладно.

И только я вооружился телефоном, как в прихожей услышал стук. Мотька вздрогнул и рванул к двери. Я потянул его за локоть.

– Куда ты?!

– Там кто-то есть.

– Вдруг это они вернулись? Грабители!

Мотька отскочил от двери и в растерянности начал осматриваться.

– Лезем под кровать.

– Расстояние от пола маленькое. Не получится.

– Тогда в шкаф.

Мотька подбежал к шкафу, а я решил спрятаться за занавеской. В коридоре послышались осторожные шаги. Я напрягся, сделал глубокий вдох и чуть не чихнул. Занавеску давно не стирали, она была пыльной, при данных обстоятельствах это играло против меня.

Завидным наше положение не назовешь. Ситуация, в которой мы с Мотькой оказались, больше напоминала дурной сон. Прячемся в чужой квартире, неизвестно от кого, а главное, совершенно не представляем, что последует дальше. А произойти может все что угодно. Как вариант, нас засекут грабители (я нисколько не сомневался, что именно они ходят по коридору), мы сразу станем ненужными свидетелями и… даже думать не хочется, во что выльется наша невинная поездка за марками.

Интересно, размышлял я, если мы не выйдет отсюда живыми, как отреагируют наши родители на известие о нашей трагической гибели. В том, что мы с Мотькой погибнем трагически, я не сомневался. Просто так, без боя, мы не сдадимся. Но этот самый бой окажется неравным, грабителя наверняка вооружены, и при любом раскладе ни мне, ни Мотьке не удастся с ними справиться.

Неужели это конец? Совсем не так я представлял себе собственную кончину. А если уж говорить совсем откровенно, я ее вообще ни разу не представлял. Просто была уверенность, что жить я буду долго, а когда состарюсь, ученые изобретут таблетку от бессмертия, и я проживу вечно.

Мысли прервались, когда в дверном проеме появилась фигура. Парень лет двенадцати осторожно заглянул в комнату и сделал несколько неуверенных шагов в сторону шкафа. От сердца немного отлегло, но я чувствовал, расслабляться не стоит. Парень заодно с грабителями, с минуты на минуту в комнату войдет кто-то еще. Наблюдая за парнем, я подумал о Мотьке. Если шкаф откроют, я не стану бездействовать, выбегу из своего укрытия. Мотьку в беде не брошу.

Очевидно, Мотька тоже видел парня сквозь узкую щель между дверцами, и его настрой, в отличие от моего был более оптимистичен. А может, Мотька просто испугался и решил, что терять ему уже больше нечего. Так или иначе, но он выскочил из шкафа и с криками: «Гарик, помогай», набросился на парня.

Тот шарахнулся в сторону, оступился и упал на пол. Я сорвался с места. Вдвоем мы навалились на малолетнего преступника, и пока он пребывал в шоковом состоянии, связали ему руки. Для этих целей использовали ремень, валящийся в кресле.

– Пустите! – кричал парень, не пытаясь сопротивляться.

Его настолько поразило наше внезапное появление в комнате, что сил на сопротивление не оказалось.

– Нас сейчас убьют, – прошептал я Мотьке.

– С кем ты сюда заявился? – обратился Мотька к парню.

– Один.

– Появился шанс уйти живыми. Гарик, делаем ноги.

– А он? – я кивнул на парня.

– На улице вызовем полицию, пусть разбираются.

– Зачем вызывать полицию? Кто вы?

– Встречный вопрос, – сказал я. – Кто ты?

– Сашка.

– Что здесь делаешь?

– Пришел навести в квартире порядок.

– Слыхал, Моть, – усмехнулся я. – За идиотов нас принимает.

– Я, правда, хотел собрать вещи Ивана Ивановича. Они в соседней комнате валяются.

– Откуда знаешь?

– Я сам их раскидал. Торопился очень. Развяжите мне руки.

– Больше ничего не хочешь? Давай, продолжай заливать.

– Я не заливаю. Мы с Иваном Ивановичем соседи, я живу в квартире напротив. Часто прихожу к нему, помогаю, у Ивана Ивановича больные ноги. Сегодня тоже зашел, мы разговаривали, и ему вдруг стало плохо. Сердце прихватило. Я позвал бабушку, она вызвала «скорую», они решили отвезти его в больницу. Иван Иванович попросил меня достать документы и вещи.

– И ты устроил в соседней комнате погром.

– Просто нервничал. Полис медицинский найти не мог, вывалил на пол все документы из коробки. Потом одежду подходящую выбирал. Бабушка поехала в больницу вместе с Иваном Ивановичем, я домой ушел…

– Стоп! А дверь? Почему она была открыта?

– Наверное, забыл захлопнуть. Говорю же, переживал за старика. Сейчас бабушка позвонила, вроде Ивану Ивановичу лучше. Сказала, чтобы я вернулся сюда и навел порядок.

Мы с Мотькой переглянулись.

– Гарик, как считаешь, можно верить тому кадру?

– Думаю, да.

– А зачем мне врать?

– Ну извини, – Мотька принялся развязывать Сашке руки. – Мы решили, в квартире побывали грабители.

– А сами как очутились в комнате? – Сашка подозрительно смотрел на нас.

– У меня с Иваном Ивановичем была назначена встреча, – Мотька рассказал о марках.

– А-а, – протянул Сашка. – Так Иван Иванович за этим меня и позвал сегодня. Сказал, к нему марки приедут смотреть, просил побыть с ним. Он всегда так делает, чтобы его вокруг пальца не обвели.

– В смысле?

– В марках Иван Иванович не разбирается…

– Разве они принадлежат не ему?

– Теперь ему. Но собирал марки его внук – Лешка. Он с родителями уехал в другую страну, альбомы остались. Иван Иванович раньше не думал их продавать, но Лешка сказал деду, что марки ему больше не нужны, разрешил выбросить альбомы. А зачем выбрасывать, если можно продать. Там есть редкие, дорогие марки. Я в филателии немного разбираюсь, – не без гордости сказал Сашка. – Не раз наблюдал, как Ивана Ивановича хотели надурить при покупке марок. Говорили, что она копеечная и не представляет интереса для коллекционера, а на самом деле марка денег стоила.

– Значит, ты выступал в качестве эксперта.

– Ну да.

– Понятно, – Мотька прошелся по комнате и остановился у окна. – Саш, а можешь показать марки? Раз уж мы приехали.

– Могу не только показать, но и продать. Если сумеем договориться, – добавил Сашка, напустив на себя важности.

Когда Сашка отправился за альбомами, я толкнул Мотьку в бок.

– Зачем ты из шкафа выскочил?

– Сработал инстинкт самосохранения.

– Ни фига он у тебя не сработал. А если бы это действительно были грабители? Нас бы хлопнули без лишнего шума.

– Не тянул это дохляк на грабителя. И потом, в шкафу так нафталином пахло, я задыхался. Сил не было там сидеть.

Сашка принес четыре альбома. Устроившись прямо на полу, мы начали смотреть марки. Этот процесс растянулся на целый час. Мотька, подражая профессиональному коллекционеру, постоянно умничал, комментируя каждую марку. Ему бы еще лупу в руки – вылитый филателист.